— Джей, кидай мне рюкзак и уходи! — приказал он.
В рюкзаке была та самая паяльная лампа Мурлока и баллон к ней. Я перекинул Вове рюкзак и, весь внутри сжавшись, глядя, как он побежал вперед, легко увернувшись от одинокого зомбака, попытавшегося его сцапать, аккуратно прибавил газу, отводя катер в сторону.
Замерев в нескольких метрах от береговой линии, я сбросил пинком вниз якорь и, высунувшись прямо в люк на самом верху лодки, взял на прицел дальних от Вовки зомбаков, которые нездорово оживились при виде единственного живого на всем берегу. Ближайшие к нему цели тут же попадали, срезанные короткими очередями — Вовка предпочел не рисковать. К сожалению, не всех их он положил — часть попыталась встать на ноги, но их Вова добивал одиночными выстрелами в голову.
Я тоже не терял времени даром и в быстром темпе опустошил первый магазин, свалив, наверное, штук семь зомбарей или восемь. Пули выбивали из асфальта искры при промахах, а Вовка потешно дергался и сжимался каждый раз, когда мимо него визжал рикошет.
Но вот он добежал до люка. Только в этот момент до меня дошло: он же там один! Вдвоем то мы легко зацепили бы крышку каждый со своей стороны и подняли, а в одиночку как?
Но Вова все продумал. В рюкзаке у него были не только сало и спички, но и Тургенева десять томов, в том смысле, что кроме баллона с горелкой Вовка закинул в рюкзак еще и небольшую красную монтировку. Ну чисто Гордон Фримен, ей-богу!
Он легко подцепил люк и поднял его, а затем, напоследок махнув мне рукой, Вова юркнул вниз, не забыв задвинуть за собой крышку.
Блин, ненавижу ждать! Что с ним, как он там, что вообще происходит — мне теперь не видно и не слышно. Я могу только догадываться, и это очень сильно раздражает.
Чтобы хоть немного сбить злость, я вскинул винтовку и положил пулю точно в висок одному из мертвяков, медленно плетущемуся к месту, где только что был Вовка.
Вова
Крышка люка отрезала Вову от улицы и от подтянувшихся сюда мертвяков.
Они стояли, жалобно постанывая, не в силах понять, куда исчезла еда.
Грохнул выстрел, и один из мертвяков исчез из поля зрения Вовы — завалился куда-то в сторону: Джей продолжает палить по ним, но это капля в море — всех мертвяков не выбить одному человеку.
Вот ведь гадские твари! И чего именно сегодня решили сползтись к лагерю? Не могли подождать еще денек-другой?
Ну да ладно. Как-нибудь прорвемся. Главное, чтобы Женя лодку не угробил, а то будет весело…
Тоннель здесь, возле канала, ничем особо не отличался, разве что сырости было в разы больше, но это и понятно. План-схема тоннелей нашлась тоже моментально — прямо на стене. Видимо, их по каким-то правилам полагалось размещать рядом с каждой лестницей-спуском. Так, ну вроде бы все просто — прямо, налево, снова прямо мимо двух лестниц и свернуть направо — попадаем в тоннель прямо под стадионом.
Вовины шаги, несмотря на крутую подошву его ботинок и попытки идти тихо, порождали такой шум, как будто он по битому стеклу шагал. За годы, которые никто целенаправленно не вычищал ливневую канализацию, в ней скопилось невероятное количество мелких камушков, листиков, веточек, сцепившихся друг с другом и плотно устилавших все на дне тоннеля. Теперь это было проблемой для Вовы — будь тут кто-то, кто может услышать шаги — определить местоположение Вовы не составит никаких проблем. Но был в этом и плюс — Вова тоже услышит любого, кто будет к нему идти.
Через пять минут похождений по ливневке Вова начал паниковать. Он дергался от эха собственных шагов, застывал на месте и терял драгоценные минуты, пытаясь понять, откуда доносится звук. А затем, осознав, что услышанное им — лишь эхо его собственных шагов, продолжал движение.
И ведь игнорировать звук было нельзя — расслабишься и проигнорируешь шум, который будет обозначать приближение противника.
Но Вову очень сильно раздражало то, что ему приходилось постоянно дергаться, постоянно находиться на взводе.
Тут хорошо себя ощущал бы адреналиновый наркоман Женя, для которого игра на грани фола давно была тем еще наркотиком, просто до начала этой чертовой эпидемии он не мог раскрыться во всей красе. А сейчас… Вова видел глаза Джей во время зачистки двора. Настоящий наркоман, еще и с пугающе-широкой улыбкой во всю рожу в ситуации, когда адекватный человек как минимум испугался бы или даже начал паниковать.
Да чего там, Вове в том дворе было страшновато, а Жене хоть бы хны.
Но именно поэтому сейчас, когда приходилось идти на риск, Вова отправился сам. Жене все это в кайф, он в такие моменты теряет связь с реальностью, а вот Вова от таких путешествий, от лошадиной дозы адреналина в крови никакого удовольствия не получал. А потому, как считал сам, будет действовать куда адекватнее и осторожнее…
Ну и Женя не умеет пользоваться сваркой, так что идти в любом случае должен был Вова.
Если еще вспомнить, что как стрелок он был на порядок лучше Вовы, то и вовсе никаких споров возникнуть не могло.
Ведь потом, когда Вова найдет девушек и пацана, когда они будут бежать к катеру, им очень нужно будет прикрытие опытного стрелка. А будь на катере сам Вова — он может сплоховать, промазать…
К тому же…он вряд ли рискнет стрелять, если, например, зомбак будет рядом с кем-то из команды, а Джей выстрелит. Просто потому что понадеется на удачу и свой опыт там, где Вова будет шансы прикидывать. Вот только все эти логические выкладки сейчас никак не помогали. В темном тоннеле, где эхо все время играет с тобой в обманку, а света ровно столько, сколько дает старый налобник, убедить себя в правильности принятого решения не выходило…
Тут Вова перехватил поудобнее автомат, и ему под большой палец левой руки будто бы сам ткнулся округлый предмет, закрепленный на цевье. В этот момент Вова как никогда был близок к тому, чтобы дать сам себе по лбу. Он ухватил автомат не глядя, просто один из двух АКСУ. И пока бежал, даже не задумывался, что держит его неудобно — не до того было, там чертовых тварей была целая куча, еще и пули из СКС над головой свистели. А сейчас понял, что взял он Женькин «укорот», на который тот примотал фонарик. И вместо того, чтобы ползать почти в темноте, можно было комфортно идти почти с прожектором.
Врубив кнопкой свет, Боб аж зажмурился от яркости. Шурфайер есть шурфайер, даже если он реплика. Тоннель осветило до самого поворота, так что можно было прибавить ходу. А если кто-то и выскочит на него, то офигеет от такой иллюминации, бьющей по глазам, а затем ляжет, получив чуть ли не впритык очередь из автомата. Промазать с такого расстояния Вова просто не смог бы даже теоретически.
Он добрался до первого люка под стадионом буквально за десять минут, и тут его ждал облом. Люк то был на месте, а вот лесенку какая-то сволочь выкрутила. Все, что от нее осталось, — только дырки в бетоне. Пришлось тащиться к следующей точке.
Но и тут был облом.
Нет, лестница оказалась на месте, вот только вместо люка наверху торчала здоровенная бетонная блямба. Похоже, кто-то скосячил с трубой и таким несложным методом закрыл свой ляп… Да уж, строители…строители никогда не меняются.
Следующие два люка Вове категорически не нравились из-за своего местоположения: они располагались почти посреди футбольного поля, и кто его знает, чья там палатка окажется наверху… Еще не дай бог шум поднимут, или просто на пустом месте вылезет, у всех на глазах. Еще примут за зомби и в лоб свинец запустят. Ну на хрен…
По итогу Вова вынужден был вернуться к первоначальному плану и вылезать в том самом закутке, который они с Джеем изначально наметили как точку проникновения. Блуждать по ливневке, правда, до него пришлось прилично, но зато…
Вова поднялся по лестнице, зажег пьезоэлементом заранее заправленную горелку и принялся аккуратно срезать арматуру так, чтобы падающие куски не снесли его с лестницы. Любые травмы сейчас могли бы сыграть роковую роль во всем плане, а уж после падения с пяти метров в обнимку с железными прутьями и пылающей горелкой они, травмы, могут стать и фатальными.
Даже сквозь люк и бетон он слышал канонаду автоматно-пулеметного огня, и похоже было на то, что она стала даже более яростной, чем когда они с Джеем слушали ее с катера. Это был плохой знак.
Наконец, последние прутья рухнули вниз, на бетонный пол, и Вова толкнул плечами блямбу люка. Но не тут-то было — железяка просто пошевелилась с одной стороны и отказалась подниматься. Осмотревшись, он с досады аж треснул кулаком в стену. Сварщик, лепивший тут арматуру, работал, похоже, изнутри, и просто-напросто сварил край люка с остальными элементами. Теперь придется попотеть, чтобы это срезать.
Горелка окончательно выработала газ ровно в тот момент, когда раскаленный кусок люка размером с добрую четверть, не меньше, улетел вниз, с грохотом проскакал по арматуре и соскользнул на пол. Вова сбросил ее туда же, а следом отправился и баллон с пропаном. Если все будет удачно — он их подхватит на обратном пути, а если нет, то этот баллон и железка будут только мешать ему бежать. Не мальчик все-таки уже, чтобы скакать с десятком кило за плечами просто так.
Наверху грохот стрельбы стал просто невыносим. Выбравшийся наверх «диверсант» был откровенно никому не интересен. У местных вояк была куда более серьезная проблема. Она, эта проблема, висела, карабкалась, и просто давила на забор стадиона. У Вовы на глазах БРДМ выпустил в толпу зомбарей длинную, патронов в десять очередь из своего крупняка. Тот проделал кровавую просеку, разнося в куски тела тварей. Вот только их место тут же заняли новые — просека «заросла» за считанные мгновения.
А еще Вова заметил то, что в запале боя, если истребление зомбаков можно назвать боем, не замечали солдаты. Перед забором уже был бруствер из тел, и поднимался он метра на полтора, с каждым следующим трупом становясь выше и выше. Такими темпами минут через двадцать первые зомби смогут достать до верхнего края забора, а через полчаса они перевалятся через край. Ну, если, конечно, не сдохнут все.