с кем тебя тянет встречаться снова и снова, от кого ты хочешь слышать эти особенные вопросы, с кем ты хочешь учиться понимать, какие вопросы верны и правильны.
…и заходит солнце в Марракеше и повсюду, и снова восходит солнце в Марракеше и повсюду…
Важно понять, где – или с кем – ты чувствуешь в своем сердце любовь. Тягостно и опасно находиться где-то, где ты не чувствуешь в себе любви.
В четвертый раз я приехал в Марракеш с моими двумя детьми, братом Морадом, его женой и детьми Фарисом и Лаурой. Для всей компании путешествие было настоящим приключением. На этот раз, в отличие от всех прежних приездов сюда, все мое внимание, все мысли были сосредоточены на безопасности.
По прибытии мы в первый же день, в субботу, около десяти часов вечера пошли на площадь Повешенных. И конечно, как только вышли на улицу, оказались в многолюдной толпе, всюду царило оживление, люди без устали сновали во всевозможных направлениях. Тут же автомобили, машины такси, повозки, запряженные лошадьми, велосипеды и сотни скутеров – всюду круговерть и мельтешение, так что в глазах зарябило. Мы насилу успокоили детей. Когда мы добрались до площади, дети повеселели, однако им не стало по-настоящему легко и спокойно.
Тысячи людей толпились на площади даже в этот жаркий вечер. Сбившись в тесную маленькую группу, мы пробирались в толпе среди заклинателей змей, среди сказителей и музыкантов, женщин, зазывающих клиентов, чтобы расписать им руки и ноги хной, среди жонглеров и дрессировщиков с обезьянками. «Хна» в переводе с арабского означает «нежность». На площади, в многолюдной толпе, плотней собиравшейся вокруг разных восточных аттракционов, там и сям белели прилавки, на которых стояли дымящиеся горшки, полные вареных улиток, и громоздились тушеные бараньи головы. Продавцы чая, водоносы в красивой одежде, изумленные туристы со всех концов света…
Мы перекусили возле одного из многих белых прилавков, отведали традиционной кухни. Моя дочь Зара любит марокканский суп харира. Уже стемнело. В последний раз, когда я приходил сюда, на площадь, с Марией, нам чудилась широкая и мощная романтика в ночном мраке, теперь же он вселял тревогу. Даже бесчисленные светильники в лавках и палатках были бессильны против этого беспокойства.
Марракеш снова показал мне, что ощущение удовольствия зависит от множества вещей, которые по большей части лишь мало связаны с самим городом, с Марракешем. Решающим для восприятия города оказывается общий эмоциональный настрой самого приехавшего, но всегда имеет значение еще и то, кто твои спутники и чего они ожидают от встречи с Марракешем. В отношениях между людьми иные беспочвенные и не высказанные ожидания и надежды могут спровоцировать разлад и катастрофу, и точно так же ложные ожидания могут стать непреодолимым препятствием для любви к городу.
…и заходит солнце в Марракеше и повсюду, и снова восходит солнце в Марракеше и повсюду…
Несколько месяцев назад ко мне приехала пациентка из города на севере Германии. У нее начался рецидив рака яичников, нужны были рекомендации по дальнейшей терапии.
Очень милая женщина сорока двух лет. Ее сопровождал мужчина, весьма видный, импозантный. Закончив обследование, я, как обычно, записал на диктофон все данные, а затем, что у нас тоже принято, продиктовал для протокола имя пациентки и сопровождающего ее лица. При этом я осторожно спросил, является ли этот человек ее мужем. Осторожно, потому что уже не раз ошибался, принимая за мужа сына, друга или бывшего мужа.
– Да, супруг, а она – любовь моей юности, – гордо ответил мужчина. При этих словах лицо пациентки осветилось счастливой улыбкой, по которой я сразу понял, как велика любовь обоих. Я выключил диктофон и с любопытством спросил:
– Да? А не могли бы вы рассказать немного подробнее?
– Она действительно моя любовь с юных лет. Она была замужем, я женат, мы оба имели детей, но мы расстались со своими супругами и недавно поженились. Она жила в Аахене, а я в Киле.
Затем он рассказал, что однажды вместе с дочкой смотрел старые фотографии и на одной из них увидел свою тогдашнюю любовь. И решил ее разыскать. Их свадьба явилась естественным результатом его тоски по возлюбленной. Некоторое время я молча смотрел на эту пару и размышлял о том, как, наверное, трудно и сложно было им разорвать отношения с прежними супругами и объяснить все происходящее детям, родственникам и друзьям.
А теперь вот у нее рецидив рака яичников, а это значит, что в обозримом будущем женщина умрет. Я посмотрел в ее сияющие глаза, потом встретил такой же счастливый сияющий взгляд ее мужа и понял: эти люди поступили правильно. И подумал: «Любовь побеждает все».
Но что же связывает эту маленькую историю с Марракешем? Да то, что после свадьбы эта любящая пара каждый год приезжает в Марракеш. Они, как и я, однажды влюбились в этот город.
Сегодня я опять прокатился в повозке с лошадьми по медине Марракеша. И, что любопытно, везли меня те же очень исхудалые, старые арабские лошадки, а правил ими тот же возница. Более сотни упряжек дожидаются седоков, выстроившись в ряд между площадью Повешенных и мечетью Кутубия, а мы вот сели опять к тому же вознице. Какое интересное волнующее приключение для детей! Взрослым тоже было приятно прокатиться по городу в этот теплый вечер. Мне кажется, ехать в экипаже, слушая цокот копыт, это самый надежный и спокойный способ понаблюдать хаотичное с виду движение на улицах Марракеша, причем сам ты остаешься спокойным и не затронутым лихорадочной суетой.
Базар Марракеша изумителен, он переносит тебя в мир сказок «Тысячи и одной ночи». Все на свете краски, самые дивные цвета сверкают здесь – это пестрые яркие одежды и светильники в маленьких открытых лавках. Чудесны и бесчисленные, неописуемо прекрасные ароматы в лавках пряностей и приправ. Если бы существовал метод, позволяющий законсервировать эти запахи в пробирке или флаконе, то, находясь вдали от Марракеша, можно было бы их вдыхать в минуты меланхолии, и тогда в голову приходили бы новые, чистые мысли, а тело обретало бы новые силы. Всем рекомендую также натуральное мыло с жасмином и розой, а еще кедровые палочки и ладан.
Переулки, примыкающие к базарам, полны ни с чем не сравнимого очарования. Здесь особенно ощутимо нечто исконное, здесь люди всегда рады доброй беседе и, что не так уж часто встречается, открыты и искренни. Каждому здесь оказывают радушный прием, даже если пришелец и не покупает чего-нибудь дорогостоящего.
Возле этих гостеприимных лавочек часто можно видеть худощавых мужчин, толкающих перед собой широкие тачки, на которых высятся целые груды плодов опунции. Продавцы не кричат и не расхваливают свой товар. Чем-то эти торговцы похожи на корабли пустыни – бредущие по узким улочкам мимо людей, к неведомой цели.
В Марокко плоды опунции очень вкусны. Местные жители ловко их надрезают и обычно продают по четыре штуки. Марокканцы любят эти плоды, называемые «аль-хинди» или «индийская смоква». В них масса витаминов, особенно много витамина С. В Марокко опунцию завезли из Мексики.
Сегодня я снова был в риаде. Вот где я действительно «дома»! Мы думали опять поужинать на крыше, но подвела погода: дул ветер, порывистый и сильный, и несколько раз начинался дождь.
На один день, специально чтобы повидаться со мной, в Марракеш приехал мой стародавний друг и коллега Дирк. Похоже, он, как и я, ищет на свете некое особенное место и ежегодно совершает тысячемильные путешествия, несмотря на то что боится летать на самолете – опять-таки общая у нас с ним черта. Очевидно, Дирк еще находится в поиске полюса спокойствия для своей души и пока не определил, где и каким образом может его найти. Несколько дней тому назад он позвонил мне и тогда же решил прилететь в Марракеш всего на один день. Мы не виделись несколько месяцев, хотя оба живем в Берлине.
Поэтому я решил накануне нашего возвращения в Берлин устроить для Дирка и моих близких кулинарное празднество. К нам присоединился также Ахмед, дядя моего докторанта Халида, приехавший из Рабата, где он служит в министерстве финансов. Самия и Аиша радостно дожидались нашего прихода. Очутившись в риаде, мои дети сразу почувствовали себя спокойно и хорошо. Мы ели кускус с нежными тушеными овощами, изюмом и курицей, выложенный высокой пирамидой на большом блюде. Ужинали мы все-таки на крыше риада, так как дождь перестал. Однако потом, как раз когда мы уже расправились с изумительным, хотя и слишком обильно сервированным кускусом, снова хлынул ливень, и мы ушли в дом, где и лакомились прочими изысканными кушаньями.
Чудесно было сегодня читать Дирку некоторые отрывки из этой книги. Он то и дело смахивал слезу, так растрогали его истории, которые я рассказываю. Эта книга и Марракеш стали большим новым шагом в нашем дружеском движении друг к другу. Только тому, кто, не дожидаясь просьб, готов открыть свои тайны и тайны своего сердца, доверяют свои тайны близкие любимые люди. А тот, кто не отваживается раскрыть свое сердце, всегда видит лишь то, что лежит на поверхности – идет ли речь о городе или о каком-то человеке, и всегда узнаёт лишь то, что знает и любой случайный проезжий путешественник.
Только если посвящаешь город в то, что тебя действительно волнует, ты и сам становишься посвященным. Если же этого не происходит, ты навечно остаешься чужаком, причем не играет никакой роли, часто ли ты посещаешь город. Так же и с людьми, и с твоим сердцем. Твое сердце должно пройти посвящение разумом, так как даже сердце способно воспринять и понять не всякое чувство.
Мне вспомнился рассказ Симона, марокканца и жителя Марракеша; девятнадцатилетним пареньком он приехал учиться в Германию и с тех пор уже девять лет как живет в Дортмунде. Он давно ощущает ностальгию по родному Марракешу. Однажды, когда мы вместе ужинали, он заговорил о своем деде. Когда Симон рассказывал, в его темно-карих глазах с длинными ресницами блестели слезы. Это оттого, что он вспомнил, как дед часто рассказывал своей дочери, а позднее и маленькому внуку волнующие истории из своей собственной жизни и из жизни других людей. Я поинтересовался, о чем же были эти истории, но Симон не смог вспомнить ни одной. Однако он запомнил, как завораживали его рассказы деда, запомнил и свое тогдашнее чувство защищенности. Вот по этому чувству он теперь и томится. А еще он тоскует по своим родителям, и у него нет более сильного желания, чем жить с ними вместе. Да, вот это всё и слилось для Симона в слове «Марракеш», а вовсе не знаменитые достопримечательности. Эти вещи недоступны проезжему путешественнику.