Джон отёр сухой ладонью лицо, поднялся с кресла, встретился взглядом со Своном — тот стоял в дверном проёме зала управления, брови сведены, лицо чем-то озабоченно. Не он ли стучал на Луну о физическом и душевном состоянии Джона?
— Что-то случилось? — спросил Джон.
— Полак хочет посоветоваться с вами. Он тестирует оборудование для предстоящей операции. Есть несовпадение данных.
— Хорошо, Свон. Идёмте, посмотрим, что у нас с оборудованием.
Шагая по коридору, вслед за Своном, Джон спросил:
— Разве капрал не проверял всё оборудование ещё на Луне?
— Проверял, — отозвался Свон.
— Всё было в порядке?
— Тогда всё было хорошо, а теперь у него возникли вопросы…
— Час от часу не легче, — вздохнул Джон, а сам всё думал и думал о Лу, о «жуках», о словах Алана Мака. Вот как с такой головой работать с полной отдачей? Зря он связался с Лу, зря полюбил её всем сердцем. Ведь разум твердил беспристрастно, и сейчас это подтверждалось, что любовь и разведка — вещи не совместимые. С другой стороны, если отказывать себе в счастье быть любимым, любить самому, зачем, к чему все эти действия? Ради счастья других? А чем он хуже этих других? Чем?
— Что, простите? — обернулся Свон, изображая на лице полное внимание.
Джон не понял.
— Что вы сказали?
— Нет, вы что-то сказали.
— Я?! — Джон поразился. Довёл себя внутренними терзаниями до потери контроля, начал бормотать, озвучивать свои мысли. Нет! Пора остановиться! Там — на Луне, ситуация ему сейчас была не подвластна, и что-то решить для себя он никак не мог. Поэтому, требовалось сжать сердце в кулак, и думать только о предстоящей миссии.
Капрал Полак был задумчив, перебирал съёмные платы, унизанные мириадами нано-систем. Увидев вошедших в грузовой отсек Свона и недовольного чем-то начальника, он поспешно вскочил с места, пытаясь принять стойку «смирно».
Джон махнул рукой, чтобы не дёргался.
Подойдя, кивком задал вопрос.
Полак показал веер из плат.
— Коротят… Зависание возникает на второй минуте работы оборудования.
— Вы всё внимательно проверяли на Луне, Полак? — Джон спросил, и понял, что вопрос идиотский. Сейчас Полак стыдливо сознается, что ни хрена не проверял, а вместо тестирования скучал в баре у стойки, с бокалом виски в руке, и вина в «глюках» оборудования лежит именно на нём, всё из-за его беспечности. Хотя, оборудование всегда работало, как швейцарские часы, без малейших сбоев, и эти прописанные служебной инструкцией тестирования, совсем не требовались, а были чисто перестраховочными действиями, утверждёнными штабными чиновниками.
— Всё проверял! Всё работало идеально! — отрапортовал Полак, смело глядя в глаза Джону.
— А теперь глючит, — сказал Джон.
Может, этот урод-капрал реально всё проверял? Джон не первый год с ним работал и доверял ему по полной.
Джон хмыкнул — а себе он тоже доверял по полной? А ему они, его добросовестные подчинённые, доверяли также?
— Да, господин полковник, — отозвался Полак.
— Значит, Полак, вывод напрашивается сам собой — произведена диверсия. Кто-то, или на Луне, или здесь, на этом корабле, пытается сорвать нашу миссию, — жестко произнёс Джон, ожидая, что капрал, смутившись от таких выводов, «сдастся» и сознается в своей халатности. Джон, конечно, после суровых выговоров, «простит» вину, заставит за оставшееся время полета до Марса, устранить проблему. Полак был спецом в сложнейшем оборудовании, умнейшим и верным человеком. Но иногда, когда Джон был раздражен, в мыслях он величал его «уродом».
Джон бросил взгляд на Свона. Этот тоже полный урод. Не в физическом плане — в моральном. Душевный, скрытный урод.
Полак, продолжая смотреть снизу на Джона, спокойно отозвался:
— Я тоже так решил, поэтому сразу известил вас, господин полковник. Явная диверсия. Наглая, но, какая-то показная… Не настоящая. «Глюки» решаемые — мне хватит трех-пяти часов, чтобы почистить всё оборудование, господин полковник. Только зачем она, если результаты такие ничтожные?
Джон набрал побольше воздуха в легкие — за один час столько плохого! Он посмотрел на «каменное» лицо Свона.
— Что скажите, Свон?
— Наша миссия привлекает к себе чьё-то очень пристальное и настойчивое внимание. Возможны проблемы.
— Проблемы… Проблемы, — задумчиво произнёс Джон. — Проблемы.
Глава одиннадцатая
Иван, простояв в день прилёта пару часов при распаковке оборудования, понял, что злобный, коварный ассистент был прав — не стоило тратить своё ценное время на работу, предназначенную к выполнению техническим персоналом. У него была масса своих дел, непосильных никому из-за их важности и теоретической сложности. Если он руководитель — он обязан заниматься только стратегией, оставляя тактические вопросы решать подчинённым. Если ты начнёшь лезть во все «дырки», то не сделаешь нормально ничего и нигде — есть русская поговорка о таких людях: «Во все бочки затычка». Там, на нижнем уровне, тоже все участники процесса профессионалы! И их надо уважать. Им надо верить. Им, элементарно, необходимо довериться! Без этого невозможно что-либо сделать.
Когда-то, давным-давно, хитрый и весёлый прадед Ивана, рассказал юному, нахальному тинэйджеру-правнуку о своих давних «тайных любовных похождениях».
— Это была девушка, так девушка, — хрипел восторженно прадед. Он был ещё крепок.
— Дед, ты говорил, что она была проституткой. Что же ты так ей восторгаешься, столько лет спустя? Что в ней было такого необыкновенного? Не понимаю! Сколько прошло с той поры? Шестьдесят? Семьдесят лет? А ты всё её помнишь!
Юный Иван не понимал и удивлялся.
Прадед, хрипя и кашляя, тем не менее, затянулся из мундштука имитатора курения, пыхнул искусственным, безвредным дымом. Восторженно обрадовался:
— Почему я помню её? О-о! Я тебе объясню, Ванятка!.. Ты говоришь о ней — проститутка… Да-да… Продажная женщина… Путана… Вы — молодежь, совсем стали раскованы в сексуальных отношениях! А, разве, это дело? Со всеми, как попало? Белая женщина не хочет больше рожать — ей это не интересно. Она желает иметь множество необязательных связей с массой всевозможных любовников… Это не нормально. Белое население вымирает… У нас всё было по другому. В наше время! Мы ценили женщину! Мы её боготворили! Акт любовного соединения, был наивысшим моментом духовной близости!
— Дед, не грузи меня! Интернет всё раскладывает по полочкам — не было у вас такого!
— Что-о?! — глаза прадеда округлялись в большие пуговицы.
Ивану нравилось спорить со стариком, и «ломать» его, убеждая в своей, «новой» правоте:
— Что слышал! — Иван был груб и, по-юношески, бесшабашен! — У вас был такой же сексуальный бардак и массовое нежелание иметь детей! Недаром, тогда работала программа «Деньги за детей!». Рождение второго и последующих детей оплачивалось государством!
— Это помогло сохранить наш народ, — лепетал прадед.
Иван рубил свою правду:
— У вас были перегибы во всём! Мы — новое поколение, сделаем всё по-своему! И результат наших дел перекроет ваши дела в сотню раз!
Прадед тогда только усмехнулся, делая новую затяжку из мундштука имитатора курения:
— Буду очень рад этому, Ванечка…
«Ванечка», — ухмыльнулся Иван, возвращаясь из мысленных грёз в реальность. Как давно его так не называли! А кто его так называл? Прадед, конечно, когда он был мелким. А потом снова прадед, ласково отзываясь на колкости наглого, продвинутого юнца… Потом так говорили мать и отец, когда прадеда не стало…
А к чему было это тоскливое возвращение в уютное и доброе прошлое? А к тому, что путана, приехавшая к прадеду на утренний «сеанс», когда он совсем напугался и растерялся, сказала ему фразу, которая осталась жить в десятилетиях:
«Доверься профессионалам!».
Иван тряхнул головой — ему, как бы он не грезил своим «сырым» проектом, как бы, не боялся за него, придётся довериться профессионалам сборки, наладки и эксплуатации. Они не были научными светилами, мало понимали в теории, но были изумительными практиками, и он им просто обязан был верить на все сто процентов!
— Иван, в чём дело?! — Лилиан Шашева приобняла Ивана сзади в узком вторичном коридоре. — Такой хмурый и напряжённый! Всё скучаешь по супруге? Мне Зуев все уши прожужжал о ваших возвышенных чувствах. Это правда? А?!
И хитро, радостно рассмеялась.
Иван скупо улыбнулся, не пытаясь освободиться от лёгких, ненавязчивых объятий биолога.
Она была права — он всё время думал о жене, даже когда проклятые сомнения в правильности внедрения его системы воздухообеспечения не давали покоя.
— Ты права, — улыбнулся Иван биологу.
Та показательно надула красивые губки.
— У-у-у-у. А я всё мечтала, что здесь, на Марсе, ты охладеешь к ней, и…
— Леди Лили, вы коварны! — вступил в шутливую, приятную игру Иван. Он был благодарен Лилиан — она всякий раз, завидев его напряжённым, спешила помочь добрым словом и своим расположением.
Тем не менее, не хотелось, чтобы Зуев заподозрил, что Ивану нравились такие «сеансы» успокоительной психотерапии.
Иван спросил:
— А где Антон?
— Зуев в раскопе. Поднимается только поесть, а ходит в туалет, по-моему, прямо там, — Лилиан смешливо фыркнула. — Он по-настоящему уверовал в то, что найдёт следы древних, первичных форм жизни, какие могли существовать здесь миллиарды лет назад. Найдёт и прославится в веках!
Иван сказал серьёзно:
— Антон упорен.
— Он забавный, — Лилиан была настроена романтически. Вдруг предложила. — А пойдём, Иван, в здешнюю оранжерею. Тебе будет любопытно. Забавное место. Моя временная вотчина…
— Какие-то запланированные наблюдения? Эксперименты?
— О-о, у меня там дел невпроворот! Пойдём, пойдем. Я посмотрю на морковку.
Иван игриво рассмеялся, забавляясь лёгким, непринуждённым, ни к чему не обязывающим флиртом, мотнул головой:
— Хочется посмотреть на мою «морковку»?! Это теперь так называется? Леди Лили пытается меня соблазнить?