Андрей поперхнулся, сделал торопливый глоток из стакана.
— Не всё так просто, Иван. Война никому не нужна. Идёт борьба за доминирование в Солнечной Системе. Шахта с аманием одна. Мы — монополисты. Так исторически получилось. Союз такое состояние дел не устраивает никоем образом. Почему бы Союзу не расстроить нашу монополию? А после всё назовут загадочным, необъяснимым инцидентом… Это политика, очень большая политика…
— Согласен. Это твоя стихия — ты политик. А я учёный. Инженер. И я утверждаю — моя система воздухообеспечения лучше Салеховской!.. А про отключённый периметр… Если уж решатся насолить, то проще это сделать не нападая в лоб, с оружием наперевес, а действуя изнутри, через какого-нибудь внедрённого агента… Шпиона…
Андрей вздохнул мрачно.
— Ты, прямо, мои мысли читаешь, дружище.
— Где шпионы? Какие шпионы? — раздался звонкий голос Шашевой. Они, вместе с Зуевым, стояли рядом и были настроены жизнерадостно.
— Сейчас мы себе набросаем в разносы такой же ерунды, и к вам присоединимся, — сказал Антон, подмигивая.
Андрей вдруг распрямился и торжественно улыбнулся.
— Друзья мои, спешу сообщить вам, что я утверждаю проект нашего Ивана Алексеевича Алёхина, и даю добро на начало испытательных пусков!
— О-о! Иван, поздравляю! — просияла Шашева.
Иван расцвел в улыбке облегчения — всё-таки Андрей на его стороне, и давно — уже заранее вынес свой положительный вердикт относительно проекта, связался с Землей, и получил одобрение. Хотя, в любой момент он мог всё прекратить — такой властью он обладал. Но, Иван верил, что Андрей, даже если в какой-то момент снова возникнут сомнения, не пойдёт на это — дружба есть дружба.
Циничный Зуев усмехнулся.
— Андрей, пять процентов с отката — на банкет!
— Какой откат? Что за коррупционные разговоры? — шутил Андрей.
Иван вдруг поймал на себе неприязненный взгляд «ассистента». Тот с разносом проходил мимо, кивнул, внимательно, изучающее глядя прямо в глаза. Всучили же ему такого неприятного типа в помощники! Всё время своим непонятным негативом гасил положительные эмоции, если таковые возникали…
Андрей спросил:
— Сегодня начнёшь?
— Сегодня.
— Уже сегодня база останется без охраны?
— Сегодня.
— А как погода?
— Буря крепчает.
— Может, переждём бурю, и потом?
Нет, Иван не был готов томиться ожиданием ещё несколько суток. А вдруг за это время, всё снова взвесив и обдумав, Андрей отменит своё решение, заморозит проект? Никаких потом — испытания начинать немедленно!
— Чего ты опять опасаешься? — спросил напрямую.
— Не выходит из головы тот корабль союзников, который прибыл на Марс в аккурат вслед за нами…
— Андрей, корабли союзников беспрестанно прилетают и улетают…
— Мне и не нравится эта активность…
— Прекрати. Всё будет хорошо. В штатном режиме, — заверил Иван.
Глава четырнадцатая
Марсоход вынырнул из мутного пылевого потока бури, и плавно съехал по укреплённой плитами дороге в пологий кратер. Здесь кипели завихрения, поднимали мелкие камни, и затягивали их вверх, в самую муть космического бурана.
Начальник базы пояснил Джону:
— На Марсе очень разряженная атмосфера. Бури здесь не редкость. Но, в последнее время, что-то они зачастили. Человеческая деятельность, эти бесконечные выбросы, работы энергетических и воздушных установок — вот он, результат. Частые спонтанные ветра, движение разряженных электромагнитных потоков, захватывающих пыль, песок, камни…
Джон не собирался вдаваться в проблему марсианских песчаных бурь, отозвался рассеяно:
— Вы, серьёзно, верите в такое объяснение? Человек и его деятельность? Сколько нас кормили этим на Земле, обвиняя человечество во всех грехах, а после выяснилось, что планета живёт своей жизнью, ни в чём не подвластной человеку, каким бы могущественным он себя ни считал. Надуманные проблемы озоновых дыр, которые сами по себе закрылись, проблема глобального потепления, которая оказалось началом обычного, циклического похолодания, истощение нефтяных запасов, которые, оказалось, бесконечно воспроизводятся внутри планеты, а не являются отложениями древней фауны… Ученые чем больше объявляют о своих знаниях, в тем большие заблуждения вводят себя и всё человечество… Человека на Марсе, считайте, что нет — нас здесь, включая федералов, малочисленные группки. Наша деятельность — это возня муравья у своей норки.
— Хорошая отповедь, — согласился с лёгкостью Кампелла. — Тогда, что по вашему, послужило началу таких аномалий?
— Пусть ученые объясняют — это их работа, изучать природу космоса. У меня другая задача на этой планете, — сказал Джон.
Марсоход, сбросив ход, прокатил по пологой поверхности к массивным металлическим воротам базы в северной, отвесной стене кратера.
Раздался протяжный зуммер вызова — водитель Винсон требовал открыть ворота.
Минуту не было никакой реакции.
Тори Кампелла нетерпеливо вскричал:
— Спят они там, что ли?
Он включил связь с базой, рыкнул, глядя на чёрную точку микрофона на панели управления:
— Смит, сколько можно ждать?!
— Открываю… Отвернуться на секунду нельзя.
— Ты наушники от плеера иногда вытаскивай из ушей, когда отворачиваешься!
Смит не стал пререкаться с начальством. Ворота чуть шевельнулись, пыхнув клубами белого, тёплого воздуха шлюза, и медленно начали раскрываться.
Не дожидаясь полного раскрытия, экономя расход воздуха, Винсон газанул, и марсоход буквально влетел внутрь внешнего шлюзового отсека… Ворота медленно пошли в обратную сторону.
— Никак не можем отладить эти чёртовы ворота, — посетовал Кампелла. — Надо заменить блок подшипников, да всё никак не пришлют. НАСА постоянно жалуется на нехватку финансирования.
— На зарплату финансов у них хватает? — с усмешкой спросил Джон.
Остаточное финансирование марсианских объектов было притчей во языцех. Но НАСА объясняло ситуацию с чисто практической точки зрения: «На Марсе отсутствует практический результат. У Федерации есть промышленная провинция, у нас — нет. Будет месторождение — будет и финансирование!».
— Зарплата! — засмеялся Кампелла. — Только благодаря тому, что она очень высокая, да ежеквартальным бонусам, здесь что-то происходит. Техническое оснащение ничтожное… Парни работают, лишь из-за денег. Уменьшат выплаты, а такой слух есть, всё уедут отсюда… Всё, приехали, слава богу!
Марсоход прокатил по просторному полутёмному ангару, встал в ряд ещё трёх массивных пассажирских грузовиков и десятка лёгких квадроциклов. Раздался громкий, резкий зуммер, и загорелись красные сигнальные огни над тремя высокими, металлическими дверями, через которые можно было пройти внутрь служебных, жилых и хозяйственных помещений — давление в ангаре выровнялось, объём кислорода приведён в норму.
— Выходим, господин полковник. Я вас размещу, а персонал представлю по ходу дела.
— Все люди на базе, никого нет на выезде?
Начальник базы с улыбкой указал на ряд квадроциклов.
— Все здесь. Да, и какая поисковая работа в такую бурю?!
Дверь марсохода открылась. Первыми пошли Полак и Свон, потом уже Тори Кампелла и Джон. Водитель Винсон остался, совершая одному ему понятные манипуляции — щелкал клавишами на панели управления, вслед гасли огни датчиков — марсоход плавно отключал свои системы.
Начальник базы подошёл к центральной, цельнометаллической двери повторного шлюза, нажал клавишу открывания. Загорелся зелёный датчик над кнопкой. Дверь подалась. Кампелла расплылся в самодовольной улыбке, открывая проход внутрь базы:
— Прошу вас, Джон, в наше маленькое, но уютное, хозяйство!
— Спасибо.
Джон оказался в небольшом холле, совершенно пустом, стены его были обшиты металлическими листами серого цвета. Отсюда два коридора вели в противоположные стороны.
— Нам туда, — указал Кампелла. — Там ваши комнаты и офис.
Джон невольно усмехнулся.
— Офис! Отлично! Главное, чтобы на дверях офиса был кодовый замок.
— Секретное оборудование? — спросил Кампелла тоном заговорщика.
Джон, улыбаясь, пожал плечами: «Естественно!».
— Тори, подождём моих людей, — попросил Джон.
Полак и Свон, покинув марсоход первыми, теперь разгружали из его грузового отсека контейнеры с «оборудованием» для финальной фазы спланированной операции.
Послышались шаги.
В помещение вошёл высокий, худощавый, подтянутый, с большой пролысиной на чуть вытянутой голове, мужчина лет сорока.
Кампелла, обрадовавшись, тронул Джона за рукав.
— Джон, спешу вам представить — начальник безопасности базы, капитан Стрейтон.
— Тим Стрейтон, — представился капитан.
Джон протянул ему руку, обменялся крепким рукопожатием.
— Джон Малькофф. Полковник. Руководитель операции «Факел».
Стрейтон усмехнулся:
— Начинаются большие дела, господин полковник?
— Начинаются. Тим, прошу вас, без званий. Я — Джон, вы — Тим.
— Идёт.
— У вас сильная служба безопасности? Сколько у вас сотрудников?
Стрейтон засмеялся, а следом за ним и Тори Кампелла.
— Что? — не понял Джон. Он, вроде, не сказал ничего смешного.
— Служба безопасности у нас очень сильная, — сказал Стрейтон. — Вот она вся перед вами. Я и начальник, и единственный её сотрудник. А вы желали привлечь дополнительных людей к операции «Факел»?
— Нет. Мы обойдёмся своими силами. Это я спросил, чтобы быть в курсе.
— Джон, не беспокойтесь, — заверил Кампелла. — Федералы к нам не сунутся, они сидят над своей шахтой, и ни о чём не помышляют, только бы их оттуда не турнули. К тому же, все мои геологи вооружены, и, при случае, дадут отпор любому агрессору!
Заявление прозвучало чересчур торжественно.
Джон согласно кивнул.
— Хорошо.
Полак и Свон вкатили контейнеры. Кампелла указал на коридор, куда следует двигаться, направляясь туда первым. Джон не нашёл ничего лучше, чем, пока, избавиться от внимания Стрейтона.