Однако, «Великое знание» не пошло на благо. Не успело позабыться прошлое вселенское противостояние, державшее долгие годы человечество на грани самоуничтожения, как разразилось новое. Опять непримиримые соперники сошлись в злобной схватке, и снова мир оказался на пороге Апокалипсиса. Уступать не хотел никто…
Андрей отвлёкся от экрана монитора, проецирующего звёздное небо… Сейчас, на поверхности Марса бушевала буря, покрывала клубами пыли тысячи километров пространства, а здесь, на экране Земной спутник-навигатор, висящий над планетой проецировал всё в чистом виде. Космос. Пустой и изумительный. Пустой и страшный. Человек всегда чувствовал себя одиноко, когда погружался в созерцание космических глубин. Именно это чувство испытывал сейчас Андрей. Ощущение полного одиночества. Там, на далёкой Земле, была лапушка-супруга, здесь, на марсианской базе, опасно играла с ним в платоническую любовь красавица пилот Алёна, были друзья Иван и Зуев, были заботы с охраной периметра, с истериками местного особиста из-за его болезненной шпиономании, но, погружаясь в созерцание космоса, он оставался один. Одинокий странник в бесконечной череде вселенных…
Сработал зуммер вызова — с Андреем хотел «пообщаться» особист. Андрей со вздохом подавил внутренний всплеск негодования — когда он уймётся, этот шизофреник! После покорно нажал на клавишу видеофона в своём кабинете.
— Слушаю, Михаил Васильевич.
— Зайдите ко мне, Андрей Семёнович.
Андрей ухмыльнулся — особист закусил удила, совсем не считался с должностями — ему ли, местной сявке, приказывать чиновнику федерального уровня, ответил ласково:
— Может, это вы зайдёте ко мне, Михаил Васильевич?
— У меня начальник базы. Проведём секретное совещание, — пояснил особист.
Андрей решил «подчиниться».
— Хорошо. Сейчас приду.
Экранчик видеофона погас. Андрей с сожалением посмотрел на космос на проецируемой со спутника картинке. «Особист, сука, не дал помедитировать», — в душе дёрнулся всплеск озлобления, но также мгновенно разлился по телу горячими толчками крови в венах. Сработала внутренняя эмоциональная защита организма — он не зря занимал высокие должности, и умел владеть собой в любых «кризисных» ситуациях.
Андрей вышел из кабинета, проконтролировал щелчок дверного, кодового замка. Прошёл по коридорам к кабинету особиста. Нажав на клавишу на входе, ответил на зуммер ответа:
— Это я.
Дверь плавно отошла в сторону.
В своём кресле, за столом, сидел напряжённый, серьёзный особист, рядом сидел на раскладном стульчике, пилот Синицын, тоже напряжённый и задумчивый, а на стуле для «посетителей» восседал улыбчивый, с кружкой кофе в руке, начальник базы. Он ласково поприветствовал:
— Присоединяйтесь к нам, Андрей Семёнович! Кофе?
— Нет, спасибо.
Дверь за спиной Андрея закрылась. Андрей поискал глазами стул — стула не было, места, куда его можно было бы втиснуть, тоже. Особист неловкости ситуации в том, что важному федеральному чиновнику придётся участвовать в совещании стоя, не видел. Он шмыгнул носом — ещё не совсем оправился от инфекции после прививки, заговорил, бубня и глядя в стол:
— Принято решение о срочном вылете звездолёта с грузом к Луне.
— Кем принято? — спросил удивлённо Андрей.
— Мной, — с вызовом заявил особист, и смело посмотрел Андрею прямо в глаза.
Андрей не стал играть в гляделки, ухмыльнулся.
По плану, отлёт с Марса был через месяц — за это время количество добытого амания достигло бы нормы проектной загрузки корабля, да и Андрей с Иваном окончательно отладили бы работу системы воздухоподачи, и Зуев бы выполнил намеченную программу исследований. Сейчас же звездолёт должен был лететь полупустым, что коммерчески было очень не выгодно, срывалась программа Зуева, а Андрею с Иваном ничего другого не оставалось, как ждать прибытия следующего корабля с Земли, чтобы покинуть Марс, то есть, когда шахта опять бы выработала на гора необходимое количество минерала, который залегал пластами — можно было добыть план за пару недель, а можно было и два-три месяца мучиться с пустой рудой.
Андрей посмотрел на Синицына. Тот словно не замечал его, был «в себе».
Начальник базы молча попивал кофе из кружки.
Успокоившись и снова вперив взгляд в стол, особист продолжал:
— Погрузка амания идёт полным ходом, экипаж — младшие пилоты, уже готовят корабль к вылету…
— Когда же вылет? — поразился Андрей необъяснимой поспешности. Неужели всё тот же маразм шпиономании? Тогда особист ответит по полной программе за свою бдительность, вплоть до уголовного наказания!
— Старт через академический час.
— Так вы ставите меня перед фактом?! — начал закипать гневом Андрей. Когда он вернётся на Землю, он приложит максимум усилий, чтобы стереть в порошок сумасшедшего негодяя! — И в чём суть таких панических сборов? Пустить пустой корабль? Вы представляете в какую сумму обойдётся казне такой «туристический» рейс?!
— Представляю, — построжал в ответ особист. — Но я предвижу атаку на базу со стороны Союза. Не ведаю ваших закулисных, политических игр, системы взаимных уступок и прочей канители, но я знаю — шахта такая одна во вселенной, пока одна, и аманий — это вопрос стратегического преобладания. Я не могу рисковать изрядными объёмами добытого минерала.
— Захват базы союзниками? Абсурд! Это война! А война никому не нужна, — уверенно заявил Андрей, посмотрел, ища поддержки, на Апта. Но тот, так же ласково улыбаясь, продолжал безмолствовать, попивая кофе.
— Зачем война? Какая война? — особист нервно поднялся из-за стола. Он хотел походить — нервозность требовала движения, но места абсолютно не было, и он остался просто стоять, так же, как стоял у двери Андрей. Заговорил, опять бубня и глядя на свой стол. — Никакой войны не будет, Андрей Семёнович. Я не первый год в контрразведке. Я проанализировал ситуацию — на базе действует внедрённый агент.
— Из моих людей, конечно?! — съязвил Андрей.
— Не уверен. Просто пришло время действовать. С их стороны. Вслед за вами, к союзникам прибыл корабль, отключена охрана периметра, начал действовать внедрённый агент. Это не совпадения. Будет провокация. Так потом назовут события… Набегут на нас, похитят добытый аманий, а шахту, каким-то образом, надолго заблокируют. Заразят чем-то, сожгут всё, убрав следы нападения…
— Михаил Васильевич, я не верю вашим домыслам, и считаю ваши действия чрезмерными, — ровным голосом отозвался Андрей. Он и, правда, так считал.
Особист остался непреклонен:
— Вы знаете, Андрей Семёнович, что я отдаю приказы в рамках своих полномочий. Я доведу свои решения до логического завершения. Потом можете жаловаться на меня, принимать меры…
Андрей спросил Синицына:
— Вы полетите?
— Через академический час — через сорок пять минут, корабль покинет атмосферу Марса.
Андрей обратился к начальнику базы:
— Соломон Израэльевич, мне важно знать ваше мнение, а то вы всё молчите… У нас же здесь совещание.
Апт пожал плечами, улыбнулся улыбкой еврейского мудреца.
— Мне доводы Михаила Васильевича кажутся разумными. Есть изрядная доля перестраховки во всём этом, но… Чем мы рискуем? Полупустой корабль улетит с Марса, но аманий-то он привезёт… А вдруг случится нападение? Что тогда? Ведь среди персонала базы реально действует вражеский агент, и действует активно… И меня это также настораживает, как и Михаила Васильевича.
— Что ж, — Андрей уже расслабился, и понял, что препятствовать отлёту корабля он не будет. Всё-таки, реально, на базе действовал враждебный элемент. Он стёр записи камер видеонаблюдения, выезжал с базы в бурю, и таился…
Андрей обернулся к двери, и нажал на клавишу открывания. Дверь мягко откатилась в сторону.
— Вы куда? — насторожился особист.
— Скажу Шашевой и Зуеву, чтобы собирались. Им не обязательно здесь высиживать, ожидая следующего транспортника…
Особист, удовлетворённо хмыкнув — он не ожидал такой «лёгкой победы» над важным федеральным чиновником, опустился в кресло.
— Андрей Семёнович, вы убедитесь вскоре, что меры, принятые нами — правильны!
Андрей обернулся, прежде чем закрылась дверь, успел отозваться:
— Я очень надеюсь, Михаил Васильевич, что вы ошибаетесь. Я буду только рад вашей ошибке. Иначе, из-за инцидента, у меня будет очень много головной боли.
Шагая по коридору, и глядя на свои ноги в лёгких сапожках, попеременно опускающиеся на композитные плиты полового покрытия, Андрей пытался анализировать — корабль с аманием улетит, улетят Лилиан и Зуев, он с Иваном останутся для доводки системы воздухоподачи… Ассистент Ивана тоже улетит — Иван его недолюбливает, потому, пусть проваливает… Защита периметра, которая включится через несколько часов, опять же, в связи с перезагрузкой «воздушки», снова выйдет из строя на двое суток… Хороший момент для нападения, если таковое планируется. Видимо, выезжавший с базы, оставил «коллегам» Союза послание о хороших объёмах амания… Неужели выводы особиста верны? Вроде, грамотный мужик, только чересчур истеричен и подвержен мании величия, а так, расклад возможных событий обосновал грамотно… В тоже время, старт корабля федералов, союзники сразу засекут и отследят… Тогда, нападение может не состояться? Будут ждать нового транспортника и новых добытых объёмов? А вдруг потом система охраны периметра уже будет в рабочем состоянии? Они согласятся ждать?… Корабль союзников прибыл буквально по пятам за экспедицией Андрея, и они знали, что внедрение системы воздухоподачи Ивана будет оставлять продолжительные бреши в защите…
У каюты Зуева Андрей остановился. Только собрался нажать клавишу запроса открывания (Андрей не был уверен, что Зуй ещё не вернулся из своей любимой, уютной, тёплой и вонючей норы раскопа в шахте), как дверь сама собой откатилась в сторону, удивлённый Зуев, грязный и чумазый, но с полотенцем, стоял на пороге.
— Андрей! — обрадовался Зуев. — А я к тебе собирался идти!
— Не мытый? — пошутил Андрей.