Посмотрели мы с недельку на эти земляные работы и головы повесили: при таких темпах дорогу окончат не раньше конца пятилетки. Еще прошла неделя. В общем собрании заговорили:
- С такой работой нечего возиться. Либо бросить все дело, либо искать новых рабочих.
- А где ты их найдешь?
Пришел в собрание и десятник с дороги и сказал:
- С дорогой плохо, прямо вам говорю.
Кто-то из коммунаров спросил:
- А если бы нам взяться за дело?
Десятник улыбнулся высокомерно:
- Что вы, разве это детская работа?
- Какие мы дети! - обиделся Грунский. - Хорошие дети...
- Сколько там у вас больших, а малышам будет трудно. Знаете, земляная работа, она...
Так собрание и кончилось ничем. У себя я сказал десятнику:
- Жалко, разумеется, отрывать ребят от производства, но вы знаете, если бы ребята взялись, за шесть дней выемку бы окончили.
Десятник и теперь не поверил, а через три дня снова пришел ко мне и сказал:
- Что ж, надо прекращать работу. Это волынка обходится дорого, и к осени дорогу не окончим.
- А не потрубить ли нам, Василь, совет? - спросил я Дорошенко.
Дорошенко подумал, подумал:
- Насчет дороги? А как же с промфинпланом будет? На дорогу нужно не меньше десяти дней.
- Десять дней? - удивился десятник. - Голубчики мои, да это ж прямо чудо... Давайте...
- Потрубить можно. что ж, - сказал Василь.
Потрубили. Командиры задумались:
- Десять не десять, а на неделю придется закрыть производство.
Соломон Борисович разволновался до истерики:
- И что вам в голову приходит? Откуда такое приходит в голову? Десять дней, это по себестоимости на сорок тысяч рублей продукции. Что такое? Вы соображаете своей головой?
- А если останетесь совсем без дороги? - сказал десятник.
- Как без дороги? Без дороги нельзя...
- Соломон Борисович, - сказал кто-то, - если мы не выполним промфинплан, тогда можно будет в июле лишний час прибавить, да мы и так выполним...
- Надо не выполнить, а перевыполнить...
- И перевыполним...
- Ну, делайте как хотите, - сказал Соломон Борисович.
Совет командиров постановил: отдать на дорогу одну пятидневку за счет производства и за счет учебы, - значит, по 8 часов в день. В школе у нас дела шли хорошо.
- А лопаты будут? - спросил я десятника. На сто пятьдесят человек!
- Да я вам не только лопаты, я вам черта достану, только помогите.
Совет командиров немедленно отправился на дорогу и разделил всю выемку на двенадцать частей - по числу отрядов, пацанам и девочкам дали более мелкие части выемки, кто постарше - глубокие. Вышло на каждый отряд по сорок с чем-то метров погонных.
Филька посмотрел на свой участок и сообразил:
- По два с половиной метра на пацана, а глубина тут сантиметров тридцать... Ого...
В следующие дни линия дороги была похожа на какой-то фейерверк земляных бросков. По сторонам линии все росли и росли земляные валы, коммунарские головы все глубже и глубже уходили в землю. Через три дня четвертый отряд окончил свой участок и перешел на участок девочек, а девочек упросили отправиться на помощь пацанам.
- Там вам легче, здесь высоко бросать нужно...
Все-таки за пятидневку не окончили, пришлось истратить и выходного дня половину.
Но к вечеру в выходной пришел ко мне десятник и сказал, захлебываясь:
- Это же замечательно, честное слово, я никогда такого в жизни не видел... Это же замечательно, ей-богу, это прямо замечательно!..
Был тихий и теплый вечер. Коммунары прогуливались по вырытой выемке, и Сопин декламировал:
- Пацаны - это тебе кадры! Это не какая-нибудь мелкая буржуазия из Даниловки...
В первых числах апреля еще волнения - перевыборы совета командиров.
За месяц вперед началась кампания по переваыборам. Комсомольское бюро часто и ужин пропускало за этим трудным вопросом. А вопрос был действительно трудным: новому совету команадиров предстояли большие дела тяжелый промфинплан, постройка, конец учебного года, кавказкий поход. Дорошенковский созыв, по мнению бюро, растрепал коммуну; воров завели, потеряли Воленко#39, разболтали пацанов, не сумели крепче связаться с инженерами, проектировавшими новое производство. Только и заслуг было, что приступили к дороге. И в бюро и среди актива все высказывались за крепкий состав совета:
- Надо выбирать таких, чтоб корешкам не смотрели в зубы.
В некоторых отрядах не нравились такие идеи. Литейщики и кузнецы доказывали:
- У нас все одинаковы. Кого отряд выдвинет, тому и будем подчиняться.
На избирательном общем собрании споров не было.
Бюро выдвинуло еще одно предложение: не избирать отдельно дежурных по коммуне, а дежурить командирам по очереди:
- А то у нас так: дежурный на части разрывается, а командиры смотрят пускай себе. А вот когда он будет знать: сеглдня этот дежурит, а завтра я, так у него другой порядок в отряде будет.
Против этого никто не возражал - в самом деле - да и начальства меньше. Это постановление имело в дальнейшем огромное значение. Коммунары в коллективе сделались с тех пор действительными руководителями нашего коллектива.
Собрание выбрало таких кандидатов:
Первого отряда - Землянский
Второго -""- - Швыдкий
Третьего -""- - Ширявский
Четвертого -""- - Клюшнев
Пятого -""- - Похожай
Шестого -""- - Кравченко
Седьмого -""- - Дорохов
Восьмого -""- - Студецкий
Девятого -""- - Сергиенко
Десятого -""- - Вехова
Одиннадцатого -""- - Пихоцкая
Секретарем совета командиров выбрали Никитина, подчеркивая этим избранием большие задачи нашего самоуправления. Никитин - самый старый коммунар, пребывавший командиром несколько раз. Он до сих пор находился как бы в покое, и выбирали его только в самые ответственные комиссии. Никитин - человек, прежде всего, суровый, во-вторых, Никитин знает все#44
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
14. ПОЛОЖЕНИЕ НА ФРОНТЕ
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
15. ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ ИЮЛЯ
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
напихал Колька всякого добра: бинтов, йоду, каких-то капель, английской соли...
Было много мороки со всеми этими мелочами. Уже с июля стали собираться старые газеты, чтобы выложить ими в корзинах.
Совет командиров мобилизовал всех женщин в коммуне научить ребят складывать костюмы так, чтобы они не мялись и не мешали друг другу. Это оказалось довольно сложной наукой, и многие пацаны с трудом постигали ее теоремы. Командирам по горло было забот с общевзводным имуществом: ведра, топоры, гвозди, веники, фонари. Фонарей "летучая мышь" полагалось на каждый взвод три штуки. А для фонарей нужен был керосин, а для керосина банки.
В особенности много повозились мы с лагерями. Сначала думали взять палатки с собой в поход. По этому вопросу долго спорили на общем собрании. Маршрутная комиссия требовала, чтобы палатки сопровождали нас по Военно-Грузинской дороге. Панов говорил на собрании:
- Вы не думайте, что там для вас везде приготовлена хорошая погода. А если дождь, куда вы денетесь на дороге?
- Дождь не страшно, - говорили на собрании, - ну что ж, помокнем немного. А ты говоришь: палатки. Ну хорошо, возьмем палатки. Вот пришли мы на ночлег, а тут на тебе: дождь... что ты будешь делать?
- Как что? Разобьем лагерь!..
- Разобьешь, какой ты скорый! Во-первых, чтобы развернуть палатку и натянуть, нужно не меньше как полчаса, и ты измокнешь, и палатка вся мокрая, а во-вторых, на каком же месте ты ее разобьешь?
- Как на каком? Мало ли на каком? На каком удобнее...
- А я тебе скажу, на каком...
- А ну, скажи...
- На мокром...
Общее собрание взрывается смехом.
- Верно, на мокром...
- И придется ложиться все равно на сырую землю. А на другой день ты палатку должен свернуть? Должен?
- Ну, должен, - говорит уже сбитый с толку член маршрутной комиссии.
- А как ты ее свернешь, если она мокрая, ее сушить надо? А если дождь не перестал?
- Верно, - закричали в собрании, - не надо палаток... возиться с ними.
Но маршрутник не сдается.
- Вы так говорите, как будто вы маленькие или дурачками прикидываетесь. Смотри ты: пошел дождь, а он полчаса палатку натягивает, и он, бедный, измокнет, и палатка измокнет, все пропало. А разве так делается? Видим, туча находит, значит, стой, разбивай лагерь, пока там дождь...
Редько перебивает:
- А туча прошла, опять свертывай, так перед каждой тучей и будем, как на ярмарке, развертывать и свертывать...
Собрание снова хохочет, хохочет и маршрутная комиссия.
- Ну хорошо, мокните, нам все равно, а вот другое - вы знаете, что такое Крестовый перевал?
- А что там страшного?
- Мы вот ехали с Антоном Семеновичем, так прямо по снегу три километра над уровнем моря, а там ночевать придется или близко оттуда, а где ты согреешься?
- В палатке?
- Ну да, в палатке...
- И в палатке не согреешься...
Крестовый перевал все же не дождь, и над ним коммунары задумались. Потом решили удлинить марш через перевал: пройти за один день верст пятьдесят и таким образом избавиться от ночевки в самом холодном месте. А на всякий случай согласились:
- Ну и померзнем, не большая беда, как-нибудь друг друга нагреем.
Лагери решили отправить прямо в Сочи товарным грузом, а для постройки лагерей командировать в Сочи Панова- он знает место для лагерей, а Военно-Грузинскую он все равно уже видел. Панову только пятнадцать лет, но он уже на втором курсе. Славится он постоянной бодростью, очень малым ростом и великими математическими способностями. Вместе с Пановым посылаем Семена Моисеевича Марголина#41.