Б е л о к о н ь : Чертежей же нет.
В о р г у н о в : Чертей же на вас нет. А леса, а грязь, а бочки? А бетономешалку когда уберете?
Б е л о к о н ь : Плотники ушли, вы же знаете.
Д м и т р и е в с к и й : Но если фундаменты все равно не делаются, можно заставить каменщиков убрать леса.
В о р г у н о в : Георгий Васильевич! А придут плотники, фундаменты сделают, а чернорабочие фрез рассчитают. А инженер Григорьев что будет делать? Плановое хозяйство? Социализм строите? Социалисты! Портачи!
Д м и т р и е в с к и й : Петр Петрович, ну чего вы так? Григорьев молодой инженер, ошибся, бывает же...
В о р г у н о в : Не беда, что молод, а беда, что лентяй. Габариты может снять каждый грамотный человек, нужно распорядиться. Нужно меньше баб.
Г р и г о р ь е в : Спасите мою душу, Петр Петрович!
В о р г у н о в : Чтобы чертежи были к вечеру, понимаете?
За окном гудок автомобиля.
Д м и т р и е в с к и й : Позвольте, ведь Блюм на завод едет. (В окно.) Соломон Маркович...
Б л ю м (за окном): А что такое?
Д м и т р и е в с к и й : Зайдите.
Б л ю м : Но как же так можно?
Д м и т р и е в с к и й : Зайдите, нужно! Вы подождите, товарищ Воробьев. (К Белоконю). Пожалйлуста, товарищ Белоконь, проследите за уборкой. И здесь после рмонта такой ужас. Подгоните строителей. Ожидаем воспитанников. Надо столовую, спальни скорее.
Б е л о к о н ь : Побелку кончили, а убрать некому. Собственно говоря, это не моя обязанность.
В о р г у н о в : Не ваше призвание, хотите сказать?
Б е л о к о н ь : Я по механическому делу, а выходит уборщик...
Д м и т р и е в с к и й : Некогда разбираться с этим. Вы проследите.
Входит Блюм.
Б л ю м : Товарищи, нельзя же так. Я же просил, крикните в окно, ну, сколько теперь? Наверное, ноль пятьдесят или ноль черт его знает.
Д м и т р и е в с к и й : Соломон Маркович, вы будете на Кемзе?
Б л ю м : А если буду, так что?
Д м и т р и е в с к и й : Надо снять габариты нескольких станков.
Б л ю м : Новое дело. Какое же это имеет отношение к снабжению?
В а л ь ч е н к о : Потому, что вы будете на заводе.
Б л ю м : Мало ли где я бываю! Так я должен за всех работать? А где я возьму время?
Д м и т р и е в с к и й : Я вас очень прошу.
Б л ю м : Ну хорошо, давайте список, какие там станки.
Г р и г о р ь е в : Я сейчас запишу.
Б л ю м : Да, Георгий Васильевич, в той заявке на материалы много пропущено.
Д м и т р и е в с к и й : Не может быть. Дайте. (Протягивает руку.)
Б л ю м : Я никогда не записываю. Запишешь, потеряешь, а так лучше. (Быстро.) Латунь медная, калиброванная, четыре, четыре с половиной, шесть, шесть с половиной.
Сталь три, размер семь, одна четвертая, восемь и пять, одна четвертая.
Сталь пять, размер девять, девять с половиной и одиннадцать с половиной.
Сталь шесть, размер шесть и шесть с половиной.
Лента тафтяная.
Ликоподий.
Крепежные части.
Метчики одна четверть и три четверти.
Провод ПШД ноль двадцать сотых.
Провод голый.
Пробки угольные.
Порошок графитовый.
Все смеются. Вальченко аплодирует.
Б л ю м : О, у меня память!
В о р г у н о в : А я бы предпочел, чтобы у вас был список. Что это вы из себя монстра какого-то корчите?
Б л ю м : Монстра? Как это?
В о р г у н о в : У нас не цирк. Это в цирке дресированные лошади и собаки считают до десяти, что ж, пожалуй, и занимательно. Дайте список, у нас серьезное дело. А фокусы эти оставьте для ваших беспризорных.
Б л ю м : Что вы ко мне пристали с беспризорными? Почему они беспризорные, скажи мне, пожайлуста? Они не беспризорные, а коммунары.
Г р и г о р ь е в : Что же, теперь хапрещается называть их беспризорными?
Б л ю м : А что вы думаете? Чего это вам так хочется говорить о том, что раньше было? Коммунары беспризорные, у Блюма был заводик. А если я спрошу, что вы раньше делали, так что? Я же никому не говорю "господин полковник"?
В а л ь ч е н к о : Да у нас и нет полковников.
Б л ю м : Да, теперь нет. Ну, и беспризорных, значит нет. Коммунары здесь хозяева.
Г р и г о р ь е в : Не слишком ли это силньо сказано?
Б л ю м : Чего я буду их выбирать? А он выбирал слова? Кошки, собаки, лошади, так это можно?
Д м и т р и е в с к и й : Соломон Маркович, нас не могут нанять беспризорные, или пусть там, коммунары.
Б л ю м : Хорошо, "пусть"...
Д м и т р и е в с к и й : Мы служим делу.
Б л ю м : Вы служите делу, а кто это дело сделал? Они же, коммунары! Они заработали этот завод. Вы не можете так работать, как они работали. На этих паршивых станочках, что они делали, ай-ай-ай...
Г р и г о р ь е в : Что же они делали, спасите мою душу? Масленки, что же тут особенного? Станочки. О Ваших станочках лучше молчать. Интересно, где вы выдрали всю эту рухлядь... Эпохи... первого Лжедмитрия?
Б л ю м : Какого Дмитрия, причем здесь Дмитрий? Ну пускай и Дмитрий, так на этой самой эпохе, как вы говорите, на этой рухляди они и сделали новый завод. А вы теперь будете работать на гильдмейстерах. Так кому честь?
Т о р с к а я (входит): У вас очень весело... но грязь невыносимая.
Г р и г о р ь е в : Простите, Надежда Николаевна, не ожидали вас.
В о р г у н о в : Вот именно. А для самого товарища Григорьева здесь достаточно чисто.
Т о р с к а я : Я получила телеграмму, Соломон Маркович. (Отдает Блюму телеграмму и отходит к столу Трояна.)
Б л ю м : Вот видите, вот видите? Вот, Георгий Васильевич.
Д м и т р и е в с к и й (читает): Сочи. Они в Сочи сейчас? Да... Коммуне Фрунзе, Блюму, копия Крейцеру. Лагери отправили, будем пятнадцатого. Поспешите спальни, столовую. Захаров. (Возвращает телеграмму.) Ну что же, распорядитесь.
Б л ю м : И габариты я, и фрез я, распоряжаться тоже я! Вы - главный инженер, начальник коммуны дает распоряжение, а вы его заместитель.
Д м и т р и е в с к и й : Я с ним даже не знаком. И какое мне дело до спален? Я не завхоз.
Г р и г о р ь е в : Приедут господа с курорта, обижаться будут.
Б л ю м : Да, с курорта, а почему нет?
Г р и г о р ь е в : Может быть, даже в белых боюках?
Т о р с к а я : Угадали, в белых брюках.
Б л ю м : Он думает: только ему можно, хэ-хэ... Ну, я поехал...
Входит Воробьев.
В о р о б ь е в : Соломон Маркович, едет или не едете? Стою, стою.
Б л ю м : О, Петя! Послезавтра коммунары приезжают. Вот кто рад, а? Наташа приезжает.
Т о р с к а я : Наташа о нем забыла. На Кавказе столько молодых людей и все красивые...
В о р о б ь е в : Как же это так, забыть! Письма, небось, писала. На Кавказе, знаешь, Надежда Николаевна, все большие пастухи, а здесь тебе шофер первой категории.
Т о р с к а я : Вы кажется, влюблены не сердцем, а автомобильным мотором.
В о р о б ь е в : Что ты, Надежда Николаевна! У меня сердце лучше всякого мотора работает.
Т р о я н : И охлаждения не требует?
В о р о б ь е в : Пока что без радиатора работает.
Б л ю м : Ну, едем, влюбленный.
В о р о б ь е в : Едем, едем...
Вышли.
В о р г у н о в : И здесь любовь?
Т о р с к а я : И здесь любовь. Чему вы удивляетесь?
В о р г у н о в : Да дело это нехитрое. Я пошел на завод.
Д м и т р и е в с к и й : И я с вами.
Выходят.
Т о р с к а я : Какой сердитый дед.
Т р о я н : Он не сердитый, товарищ Торская, он страстный.
Т о р с к а я : К чему у него страсть?
Т р о я н : Вообще страсть... К идее...
Т о р с к а я : Идеи разные бывают... Товарищ Троян, расскажите мне о ваших этих машинках. Я возвратилась с каникул и застала у нас настоящую революцию.
Т р о я н : Да, революция... Мы делаем революцию.
Т о р с к а я : Это электроинструмент?
Т р о я н : Да, такие штуки будет выпускать наш новый завод. Это новое в инструментальном деле. Электросверлилки, электрорубанки, электрошлифовалки. Задача, барышня, очень трудная. Видите, в этой штуке двести деталей, а точность работы до одной сотой миллиметра.
Т о р с к а я : Ой, даже не понимаю!..
Т р о я н : Мы все немножко боимся, как ваши мальчики справятся?
Т о р с к а я : Не бойтесь, товарищ Троян, они сделают.
Т р о я н : Я уже десять раз проверял. Если они настоящие люди, так они должны сделать.
Т о р с к а я : Они не только люди, они еще и коммунары.
Г р и г о р ь е в : Божественные коммунары!
К р е й ц е р (входит): Божественные не божественные, а будет скандал. Здравствуйте. Здравствуйте, Надя. Получили телеграмму?
В а л ь ч е н к о : Только что. Здравстуйте, товарищ Крейцер!
К р е й ц е р : Ну, как у вас дела? Что-то медленно подвигаются, вижу. Вы знаете, коммунары этого не любят.
Г р и г о р ь е в : Товарищ Крейцер! Сегодня нас целый день пугают коммунарами. У меня уже поджилки трясутся.
К р е й ц е р : Правильно, пускай трясутся. Коммунары - это молодое поколение, новые люди. Они, знаете, волынить не любят. А у нас все на одном месте стоит...
В а л ь ч е н к о : Н-нет. Почему все? Мы идем вперед...
К р е й ц е р : Никуда вы не идете. Станки в ящиках, беспорядок...
В а л ь ч е н к о : Препятствий много, товарищ Крейцер.
К р е й ц е р : Вот видите: препятствий. А что вы делаете, чтобы препятствий не было?
В а л ь ч е н к о : Мы свое дело делаем.
К р е й ц е р : Какое свое дело?
В а л ь ч е н к о : Мы - инженеры. Стараемся устранить препятствия, поскольку это в наших технических силах.
К р е й ц е р : Вот видите, у нас это как-то очень интеллигентно выходит. Поскольку в ваших технических силах. Есть у вас такие люди, что больше так... мешают работать?
В а л ь ч е н к о (уклончиво): И такие есть.
К р е й ц е р : И что вы делаете?