Со двора вошел Воргунов.
Т о р с к а я : Петр Петрович, вы знаете, коммунары приехали.
В о р г у н о в : Вы знаете, что сверлильные поставили черт знает где?
Т о р с к а я : Мне сейчас не до ваших сверлильных.
В о р г у н о в : А мне не до ваших нежностей.
Т о р с к а я : Всего хорошего. (Реверанс, направляется к выходу.)
В о р г у н о в : Оревуар. (Реверанс.) Вы куда, Иван Семенович? Постойте, об этом вы еще успеете.
В а л ь ч е н к о : О чем?
В о р г у н о в : А вот об одной вещи. Скажите, где Григорьев?
В а л ь ч е н к о : В конструкторской нет.
В о р г у н о в : Это совершенно невозможное животное. Сверлильные вчера сволок на фундамент для шлифовальных. А у вас что делается?
В а л ь ч е н к о : А что?
В о р г у н о в : Где вы этого идиота нашли? Рыжий такой? Вы ему поручили наметить сталь?
В а л ь ч е н к о : Да, наметить сталь серой и желтой краской.
В о р г у н о в : Ну, так он ее выкрасил с одного конца до другого.
В а л ь ч е н к о : Да что вы? (Выбежал в дверь.)
Воргунов подмыается наверх. Со двора входят Блюм и Белоконь.
Б л ю м : Вы понимаете, в половине десятого они вышли с вокзала. Через четверть часа они будут здесь. Это вы так встречаете коммунаров? Это называется, вы произвели уборку? В спальнях грязнь, в столовой ужас, а здесь что, может, вы скажете, что это порядок? Где ваши убиральщицы?
Б е л о к о н ь : Товарищ Блюм! Я не завхоз и не дворник, а механик.
Б л ю м : Я спрагиваю - где ваши убиральщицы?
Б е л о к о н ь : У меня только две уборщицы, что я могу сделать?
Б л ю м : Так где же они? Может, они в доме отдыха или у них мертвый час? Это же ужас что такое! Столовую уберите!
Белоконь побежал наверх. Блюм направляется к выходу. В дверях Воробьев.
В о р о б ь е в : Соломон Маркович, так как же, едем на вокзал?
Б л ю м : Чего я на вокзале не видел? Носильщиков? Коммунары уже давно вышли с вокзала. Ах, боже мой, боже мой...
В о р о б ь е в : Соломон Маркович, так я один поеду навстречу. Узнаю, чи далеко, и вам скажу.
Б л ю м : Ты мне фигели-мигели не рассказывай. Он узнает и мне скажет! Тебе Наташу нужно посмотреть?
В о р о б ь е в : А что же, нельзя, что ли?
Б л ю м : Ну, поезжай. Вам только разные глупости, а что здесь грязь до самой прически, так вам все равно.
В о р о б ь е в : Я машину начистил... блестит... Так я поехал.
Вышел. Блюм побежал и немедленно выбежал наружу.
Сверху спускаются Блоконь и две уборщицы.
Б е л о к о н ь : Как можно скорее уберите столовую, через полчаса чтобы было готово.
1-я у б о р щ и ц а : То коридор, теперь столовую...
Б е л о к о н ь : Пожайлуста, без дискуссий! (Вышел.)
2-я у б о р щ и ц а : За полчаса? Ах ты, пижон дохлый! За полчаса!
В о р г у н о в (с верхней площадки): Товарищи, черт бы вас подрал...
1-я у б о р щ и ц а : А ты чего ругаешься, как каменщик? Я из тебя сама чертей натрясу.
В о р г у н о в : Уважаемые, дорогие товарищи...
1-я у б о р щ и ц а : Вот так-то лучше.
В о р г у н о в : Четыре дня вы обещаете убрать в конструкторской, четыре дня! От ваших обещаний ни черта толку.
2-я у б о р щ и ц а : Вот уберем столовую...
В о р г у н о в : Нельзя, голубки мои, надо немедленно.
1-я у б о р щ и ц а : Да ведь нам приказано.
В о р г у н о в : К чертовой матери с приказаниями. Нате вот вам пятерку и немедленно уберите.
2-я у б о р щ и ц а : Да чего тебе так периспичило?
В о р г у н о в : Жениться собираюсь! Понимаете?
2-я у б о р щ и ц а : Ну раз такое дело, мы тебе и без пятерки.
1-я у б о р щ и ц а : А на свадьбу позови, смотри.
В о р г у н о в : Первые гости будете...
Ушли наверх. Вбежал и пробежал наверх Блюм. Со двора входят Торская и
Григорьев.
Г р и г о р ь е в : У меня лишний билет.
Т о р с к а я : Случайно оказался лишним?
Г р и г о р ь е в : Что вы, Надежда Николаевна! Не случайно. Нарочно взял.
Т о р с к а я : Нарочно?
Г р и г о р ь е в : Я был уверен, что вы не откажетесь, ведь подумайте: Московский Художественный театр, "Федор Иоаннович", Качалов; Москвин... Я был уверен...
Т о р с к а я : Товарищ Григорьев, вы сообразите: неужели бы я стала ожидать, пока у вас окажется лишний билет? Это в Московский Художественный, "Федор Иоаннович"?
Г р и г о р ь е в : Да. Это же замечательно...
Т о р с к а я : Да я давно поручила товарищу Вальченко...
Г р и г о р ь е в : В таком случае извините. Выходит так, что вы ему доверяете больше.
Т о р с к а я : Ничего я ему не доверяла. Он взял билет на свои деньги.
Г р и г о р ь е в : Надежда Николаевна!.. (Оглянулся.) Надежда Николаевна, если бы вы поняли мое положение...
На верхней площадке Блюм.
Т о р с к а я : Соломон Маркович, помогите товарищу Григорьеву в его тяжелом положении. У него лишний билет на "Федора Иоанновича".
Б л ю м : А кто это такой - Федор Иванович?
Т о р с к а я : Он не имеет никакого отношения к снабжению, но билет вы возьмите.
Б л ю м : Ах, я уже не знаю. Это тот самый, который зарезал царевича Дмитрия. Ну, вы же знаете, я такими людьми не не интересуюсь. Но билет я возьму. Может быть, дочка пойдет. Она все романы с убийством любит. Да, скажите, пожайлуста, вы не видели уборщиц? Это черт знает что такое...
Блюм уже внизу. На верхней площадке Воргунов.
В о р г у н о в : Товарищ Григорьев, я не понимаю, что это такое? Вы приходите на работу в одиннадцать часов...
Г р и г о р ь е в : Петр Петрович, с этими трамваями...
В о р г у н о в (кулаком по барьеру): Товарищ Григорьев, я прошу вас не молоть глупости. Мы все приезжаем трамваями. А куда вы стащили сверлильные? Что это, вредительство, черт бы вас побрал, или последний идиотизм? Когда это кончится?
Г р и г о р ь е в : Петр Петрович, вы могли бы при посторонних...
В о р г у н о в : К чертовой матери посторонних. Посторонние вам мешают
работать. Вас ждут в конструкторской, а вы здесь с посторонними. Пожайлуста и немедленно дайте оюбяснение главному инженеру.
Григорьев направляется наверх.
Б л ю м (к Торской): Попало, хэ-хэ-хэ! Ох, и характер!.. петр Петрович, вы там не видели уборщиц?
В о р г у н о в (спускается на несколько ступенек): Уборщицы убирают в конструкторской.
Б л ю м : Они должны убирать не в конструкторской, а здесь и в столовой.
В о р г у н о в : А они в конструкторской. Совершенно необьяснимое явление в природе.
Б л ю м : Ох, как захвачу их оттуда, так с них будет шерсть сыпаться. Господи, какой я злой, какой я злой, если бы кто-нибудь знал. (Побежал наверх.)
В о р г у н о в : Надежда Николаевна, вы простите, но из-за вас наши молодые инженеры прямо испортились.
Т о р с к а я : Что же делать? Испортились?
В о р г у н о в : Как что делать? А вы не догадываетесь?
Т о р с к а я : Я немножко догадаываюсь. Вы их пересыпьте нафталином...
В о р г у н о в : Да? Это было бы хорошо... Наши люди совершенно не способны провести черту: здесь дело, а здесь любовь. У них если любовь, так непременно с гражданскими мотивами или там с политикой, а дело летит к черту, потому что любовь мешает: бросают работу и бегают на свидания.
Т о р с к а я : Петр Петрович, только из уважения к вам я обещаю: разговаривать с молодыми инженерами исключительно о фрезах, болванках и об инструментальной стали.
В о р г у н о в : Ну, вот я же и говорю. Разговаривайте о чем хотите: о слинянии душ, о соловьях, о воробьях, при чем тут инструментальная сталь? И самое главное - не в рабочее время: ведь для всей этой чепухи отведено специальное время - вечером или там по утрам...
Т о р с к а я : Я постараюсь, Петр Петрович...
Входит Одарюк.
О д а р ю к : Уже музыку слышно.
Т о р с к а я : Да ну? (Подходит к двери и слушает.)
В о р г у н о в : Вот еще: эта музыка...
О д а р ю к : Вы инженер?
В о р г у н о в : Инженер.
О д а р ю к : Вы будете управлять заводом?
В о р г у н о в : Почти.
О д а р ю к : А почему станки стоят на дворе и упаковка сорвана? А кто виноват?
В о р г у н о в : Папа с мамой виноваты. Им не нужно было жениться и плодить портачей. Вот. (Вышел.)
О д а р ю к : Что он, чудак?
Т о р с к а я : Это Воргунов. Он интересный человек.
О д а р ю к : Он наш?
Т о р с к а я : Он должен быть нашим.
О д а р ю к : Придется в работу брать?
Т о р с к а я : Ох, трудно его брать в работу!
Вбегает Воробьев.
В о р о б ь е в : Идут. Совсем близко. Ездил встречать. Как раз возле парка встретил. Ну и идут, барт, во! В белых костюмах, черт, красота...
О д а р ю к : Возле парка?
В о р о б ь е в : Да уже к лесу подходят, совсем близко.
Одарюк выбежал.
Т о р с к а я : И Захаров с ними?
В о р о б ь е в : А как же, с Верой Донченко рядом. Вера сегодня дежурная.
Т о р с к а я : А Наташа?
В о р о б ь е в : Наташа? Аж страшно. Такая красивая, куда мне! Загорела, глаза, брат, блестят, На меня только так - повела. А Алешка мне кулак показал, так я и уехал.
Т о р с к а я : Все-таки, что вы будете делать с Наташей?
В о р о б ь е в : Вот, брат, Надежда Николаевна, скажи, что делать? Тут, понимаешь, такое дело, хлопцев боимся.
Т о р с к а я : Отчего?
В о р о б ь е в : Хлопцы еще ничего как следует не знают. Из девчат, и то не все. А у нас же любовь, если бы ты знала! А боимся хлопцев, знаешь, аж шкура болит со страху. Жучок, как стал председателем, так сразу Наташу в оборот: ты что это с Петькой романы затеваешь? Я тебя, говорит, с совет командиров выволоку. Вот какое дело...
Т о р с к а я : Чудаки. Вот я поговорю с Алексеем Степановичем.
В о р о б ь е в : Да что ж с того? Товарищ Захаров все равно в совет командиров передадут. Я уже думаю так: у меня и квартира в городе хорошая и все. Скажу Наташе, пускай прямо ко мне переходит.