З ы р я н с к и й : Чего ты?
Ж у ч е н к о : Постой. Как он тебе сказал?
З ы р я н с к и й : Просто сказал, что он подозревает Вехова.
Входят три-четыре коммунара, между ними Гедзь.
Ш в е д о в : Откуда же он знает?
З ы р я н с к и й : Значит, знает.
Г е д з ь : А в самом деле интересно: как он может знать, что Вехов у меня украл ключи?
З ы р я н с к и й : Разве вы коммунары? Вы бабы. Откуда знает? Что же, по-вашему, он крал вместе с Веховым? Значит, имеет какие-нибудь основания.
Ш в е д о в (задумчиво): Какие-нибудь... Это недостаточно.
Г е д з ь : Да, это верно. Скажи, Вехов, прямо: когда ты украл ключи?
В е х о в : Я ключей не брал.
Ш в е д о в : Я ему верю.
З ы р я н с к и й : Ну еще бы! Как это можно, чтобы Шведов кому-нибудь не поверил? Я удивляюсь, как ты попам не веришь? Ну что с ним делать?
Ш в е д о в : Это дело завтра разберем. Завтра все равно день боевой. И комсомол и совет командиров. (Вехову.) Иди в спальню.
Задерживаются в вестибюле: Шведов, Жученко, Зырянский, Собченко, Деминская, Донченко, Гедзь. Другие коммунары в спецовках пробегают наверх
и влево по коридору.
Г е д з ь : Странная история!
С о б ч е н к о : Теперь у нас все истории странные. Вот смотри: мой штанген, эти самые ключи, сколько инструмента у всех пропадает. Откуда у нас столько воров? Откуда набрались, понимаешь?
Р о м а н ч е н к о (пробегая): Это не коммунары крадут.
Ж у ч е н к о : Вот мудрец тоже, Федя, а кто же крадет?
Р о м а н ч е н к о : Это черти завелись в коммуне.
Д о н ч е н к о : Вот я тебе уши надеру. Какие черти?
Р о м а н ч е н к о : Завелись в коммуне. Черти. С рогами и хвостом. Штатив пять сантиметров, а пружина четыре с половиной. Все крадут. Много чертей. Мы вчера с Ванькой одного поймали.
Ш в е д о в : И что ты мелешь? Кого вы поймали?
Р о м а н ч е н к о : Я же сказал тебе: черта, такой, знаешь... (Прикладывает рожки.)
Ж у ч е н к о : А ну, покажи.
Р о м а н ч е н к о : Э, нет! Это мы в подарок готовим с Ванькой.
Ж у ч е н к о : Кому?
Р о м а н ч е н к о : Совету командиров, кому же? Вот завтра поднесем. (Показывает, как он будет подносить. Удирает наверх.)
Ш в е д о в : Болтает пацан.
Ж у ч е н к о : Нет, здесь что-то есть. Федька - серьезный человек.
Ч е р н ы й (входит): О, целое совещание. Григорьева не видели?
С о б ч е н к о : Вот еще этот Григорьев, понимаешь ты... А зачем он тебе?
Ч е р н ы й : В коллекторе была прокладка из слюды. Обтачивали коллектор на шлифовальных. Теперь ставим прокладку бокелитовую.
Ж у ч е н к о : А бокелит на шлифовальных плавится.
Ч е р н ы й : Во, прокладку переменили, а того не заметили, что бокелит жару не выдерживает. Ты знаешь, какое вращение на шлифовальных?
С о б ч е н к о : Ну?
Ч е р н ы й : Вот тебе и "ну". Бокелит расплавится, а снаружи этого не видно. Ставим коллектор на место, все собираем, пробуем мотор - ничего не выходит. А черт его знает, в чем причина? Попробуй догадаться.
С о б ч е н к о : А кричали все: "Девчата виноваты - обмотка неверная".
Ч е р н ы й : Валили на обмотку. Девчата уже и плакали, бедные.
Ж у ч е н к о : Да, это, брат, действительно. Кто же это наделал?
Ч е р н ы й : Да Григорьев же...
Ш в е д о в : Ну бедт завтра день, постойте.
Ж у ч е н к о : Действительно, черти в коммуне.
Воргунов медленно спускается с лестницы, задумался.
З ы р я н с к и й : Вот, может быть, товарищ Воргунов разьяснит?
В о р г у н о в : Чего разьяснять?
Ж у ч е н к о : Говорят, черти в коммуне завелись.
В о р г у н о в : Этого только не хватало.
Ж у ч е н к о : Товарищ Воргунов, вы слышали сказки о штативе и пружине, о бокелитовой прокладке, об автомате, о ласточкином хвосте?
В о р г у н о в : Слышал.
Г е д з ь : Так отчего это?
Коммунаров прибавляется.
В о р г у н о в : Отчего? Ясно - отчего. Не умеем работать.
Ш в е д о в : А вот мы за это возьмемся по-комсомольскому.
В о р г у н о в : Как же это - по-комсомольскому?
Ш в е д о в : А вы не знаете?
В о р г у н о в : Да видите ли, я уже сорок лет как в комсомольцах не был.
Б л ю м : Энтузиазм - вот что нужно!
Ж у ч е н к о : А вы в энтузиазм верите?
В о р г у н о в : Я ни во что не верю. Я могу только знать или не знать.
С о б ч е н к о : Ну хорошо, так вы энтузиазм знаете?
В о р г у н о в : Это штука для меня трудная. Начнем с маленького. Вот вы рабфаковцы. Значит, геометрию, скажем, знаете?
Г о л о с а : Знаем.
В о р г у н о в : Какая формула площади круга?
Г о л о с а : Пи эр квадрат.
В о р г у н о в : Как можно эту формулу изменить при помощи энтузиазма?
Молчание.
З ы р я н с к и й : Ну, так это само собой... Энтузиазм не для того, чтобы формулы портить.
В о р г у н о в : Вот человек хорошо сказал. А вот работа нашего завода состоит из одних формул. Куда ни повернись - математика.
Ш в е д о в : И для того, чтобы применять математику, нужен энтузиазм.
В о р г у н о в : Посмотрим. Возьмем того портача, который, скажем, проектировал бокелитовую прокладку. Сейчас он обтачивает на шлифовальных. Это без энтузиазма. А не дай господи, он станет энтузиастом, так он коллектор в горне обжигать будет.
Г о л о с а : Ну...
В о р г у н о в : Да. Ведь тут все дело в знании и честности. Если ты не знаешь свойств бокелита, не смей браться за конструирование бокелитовых деталей. Или посмотри в справочник. Вы понимаете, молодые люди? Это ведь халтура, это мошенничество, портачество. Люди не уважают ни себя, ни математики, ни работы, ничего. Какой энтузиазм может им помочь?
Молчание. Вот и все. Можно продолжать мой путь?
С о б ч е н к о : Нет, минуточку. Вот бакинцы выполнили пятилетний план в два с половиной года. Разве это не энтузиазм?
В о р г у н о в : Да нет! Подобрались хорошие, честные, уважающие себя работники. Они всегда одинаковы - и с энтузиазмом и без энтузиазма. А сволочь всегда есть сволочь, и нечего призывать ее к подвигам. Дать стрихнина - и все.
Ж у ч е н к о : А вот вы не правы, так не правы! Нас тогда всех стрихнином потравить нужно было...
В о р г у н о в : Почему... вас?
Ж у ч е н к о (смутился): Да... так. Мы, тоже, знаете... всяко бывало.
Г е д з ь : Да это же известно, чего там скрывать. Мы, товарищ Воргунов, были, как бы это выразить... не так, чтобы очень честные...
В о р г у н о в : На работе?
Г е д з ь : Нет, не на работе...
В о р г у н о в : Меня интересует только работа, а если вы там от любви или от голода... ну так это... это другое дело, совсем другое дело... Ну, я плыву дальше... (Он уходит несколько расстроенный и сгорбленный.)
Г е д з ь : Здорово завернул.
Ш в е д о в : Он правильно сказал. Конечно, нужны прежде всего точность и освоение техники.
К л ю к и н : И энтузиазм!
Ш в е д о в : Вот для него как-то места не находится.
К л ю к и н : Жалко, что я на посту стою. А то я треснул бы тебя прикладом по голове за такие разговоры, хоть ты и секретарь.
С о б ч е н к о : Давай я за тебя постою, а ты тресни...
Ш в е д о в : Постойте, чем неправильно?
К л ю к и н : А ты понимаешь? Точность ему показали. А раньше он о точности не слышал? И у буржуев есть точность.
Г е д з ь : Ты точности дай волю... Они с тебя и шкуру стянут по всем правилам математики. Точность у них называется расчетом...
С о б ч е н к о : А этот дед тоже, видно, такой... буржуазный...
К л ю к и н : Ты этого деда не знаешь, так и молчи...
С о б ч е н к о : А что? Почему не знаю?.. Вот он говорит...
Г е д з ь : Он чудак.
К л ю к и н : Он чудак только снаружи... и бывает... такое закручивает. А на самом деле он у нас тут первый энтузиаст.
С о б ч е н к о : О!
З ы р я н с к и й : Ты тоже, Клюкин, закручиваешь...
К л ю к и н : А ты смотри. Мы вот с тобой смеемся, а он, смотри, какой черный ходит. Думаешь, отчего это? Он душой болеет...
С о б ч е н к о : Это еще ничего не значит.
Блюм входит.
Ж у ч е н к о : Соломон маркович, энтузиазм нужен или не нужен?
Б л ю м : Ну, это как сказать... Если что-нибудь получить, так почему, пожайлуста, энтузиазм нужен, это хорошее дело... А то другой получит, а ты будешь стоять как из кулька в рогожку. Ну, а если платить, например, так зачем тебе энтузиазм? Если тебе есть чем платить, так с тебя возьмут, не беспокойся, ну, а если тебе нечем платить, так нужно тихонько сидеть и не кричать, для чего тебе этот самый энтузиазм...
Смех.
Ш в е д о в : Вот это я понимаю. Ну, а если в работе?
Б л ю м : И в работе так: когда ты умеешь что-нибудь делать, так пожайлуста... А когдане умеешь, так кому ты нужен с твоим энтузиазмом. Не мешай другому - и все.
Ш в е д о в : То же самое.
Б л ю м : Что, то же самое?
Ж у ч е н к о : И Воргунов так говорит.
Б л ю м : Ну, так он же образованный человек, потому так и говорит.
С о б ч е н к о : Соломон Маркович, где вы были целый день?
Б л ю м : У Соломона Марковича нет письменного стола, так он целый день бегает. А тут еще эту старую столярную на меня набросили.
Г е д з ь : Соломон маркович, вы эту столярную скорее разбирайте.
Б л ю м : Кого разбирать, что вы говорите? Я на ней еще заработаю полмиллиона.
С о б ч е н к о : Не заработаете, она сгорит раньше.
Б л ю м : Ну, что вы!
Ж у ч е н к о : Все коммунары говорят, что сгорит. Дня такого нет, чтобы там что-нибудь не загорелось.
Б л ю м : Вы знаете, я и сам так думаю. Даже ночью спать не могу... Ой! (Ушел наверх.)
З ы р я н с к и й : Ну, ребята, переодеваться, скоро будут ужин давать. (К Лаптенко.) А ты как, привык ужинать? (Ребята расходятся.)