Из-за этого, кстати, Панэ чуть не застрелился. Каждая клеточка его тела протестовала против охоты на марше. Современная доктрина наземных действий требовала, чтобы войска перемещались по лесу, оставаясь незамеченными. Тот, кого можно увидеть, — потенциальный мертвец. Высшим комплиментом пехотинцу было — «клочок тумана». «Соткался из тумана», — поэтически говорил про себя Панэ. Солдат, стреляющий во все, что движется и выглядит «потенциально съедобным», был надругательством над священными для капитана принципами.
Но в конце концов он был вынужден признать, что их ситуация... несколько необычна. Сопоставив нормы потребления и дальность маршрута, капитан согласился — предварительно он насмерть перегрызся с воспитанным в нем профессионалом, — что отряд нуждается в пополнении запасов продовольствия. Уступив в этом пункте, все остальное он организовал с безукоризненной тщательностью: никакой самодеятельности, лучшие стрелки отряда по очереди занимают место рядом с дозорными, и только они и занимаются отстрелом дичи.
К сожалению, вопреки шумным протестам Панэ рядом с дежурным охотником все чаще оказывался Роджер. Ему нравилось ехать на разгруженном передовом флар-та — этакий космический раджа на инопланетном слоне. Забавно, но местная живность не воспринимала гребнежабу как источник угрозы, и благодаря высокой точке обзора принц куда чаще находил подходящие объекты для выстрела, чем дежурный. А промахивался он редко.
Сегодня ему по дороге попалась только одна цель, и, по мнению принца, совершенно несъедобная. Подкрадывающаяся тварюга оставалась невидимой для своей жертвы, пока не достигала дистанции броска. Конечно, с учетом повышенной бдительности и множества стволов, стороживших пространство вокруг отряда, до броска зверь мог и не дожить. А мог и дожить. Вопрос спорный, так что Роджер пристрелил проклятую тварь, когда до ближайшего пехотинца ей оставалось еще семьдесят метров.
Подцепив на вилку еще кусочек пряного мяса, Роджер покачал головой.
— Великолепно получилось! Когда ты готовил его в прошлый раз, было похоже... ну...
— На резину, — со смехом подсказал Мацуги. — Правильно?
— О да, — сказала О'Кейси.
Академик все же сумела примириться с этой проклятой планетой. Она по-прежнему страдала от жары, духоты, сырости и кусачих насекомых, но от них страдали все. Во всяком случае ей больше не надо было ковылять и падать в скользкой грязи. Теперь она ехала на огромном флар-та и понемногу начинала верить, что все-таки у нее есть шансы выжить. Она немного нервничала, потому что по сравнению с остальными ей устроили просто тепличные условия, но потом один из морпехов сказал ей прямо: вы ведь добровольцем в наш полк не вызывались? И Элеонора решила по этому поводу больше не волноваться.
Она вытерла лоб и задержала дыхание. В палатке было жарко и тесно, зато сюда не могли проникнуть ни жуки, ни ядэны. Последние, кажется, не нападали, когда вокруг сновали люди, но лучше перестраховаться, чем потом плакать. С тех пор как пехотинцы стали наглухо застегивать на ночь свои индивидуальные палатки, отряд не потерял ни одного человека. Правда, расплачиваться приходилось горячечными душными снами.
— Но получилось на редкость удачно, — продолжила она, кусая мясо. — Напоминает постную говядину.
И слава богу. Жирное мясо в этом климате было бы убийственно тяжелым для желудка.
— Эму, — сказал лейтенант Ясько, зачерпывая ложкой ячмерис и кусочек мяса. — Больше всего по вкусу оно похоже на эму.
— Эму? — переспросил Корд. — Не знаю такого. Он скатал колобок из ячмериса и сунул в рот. Согласно обычаю, он брал еду с общего блюда. Не по нем все эти странные человеческие штучки, вилки там всякие...
— Птицы, которые не летают, — без церемоний ответил Роджер. Он отделил часть своей порции и принялся кормить прирученного ящеренка, терпеливо ждавшего своей очереди у ног хозяина. Кстати, поразмыслив, Роджер решил назвать его Собащером. — Раньше жили в южноамериканской пампе, а сейчас распространились довольно широко. Их легко разводить.
— Мы их на Ларсен завезли, — с тоской в голосе сказал Ясько. — Надо же, совсем как дома. Если ты мелко нарубишь остатки и сваришь из них суп, мне придется на тебе жениться, — с ухмылкой пообещал он камердинеру.
Все рассмеялись, и Мацуги тоже и даже не расплескал ни капли вина, которое наливал Роджеру.
— Прошу прощения, лейтенант. Я уже был однажды женат. Одного раза более чем достаточно.
— Как вам удалось сделать мясо таким мягким? — спросила Косутич.
Она глотнула вина, принялась за жареные овощи юккини. Морпехи окрестили так местное растение, похожее на кабачок. В отличие от цуккини в сыром виде оно слегка горчило. Приготовленные на медленном огне под маринадом собственного изобретения Мацуги ломтики овощей покрылись сахаристой корочкой, похожей на медовую глазурь. Вкус был — обалденный.
— Э-э, — хитро улыбнулся Мацуги. — Секрет шеф-повара.
Он прижал пальцем нос — вроде как «задрал», — поклонился и под аплодисменты вышел из палатки.
— Хорошо, — сказал Панэ. — Я хочу убедиться, что все ясно представляют задачу на завтра. Гулия, вам слово.
— Я говорил с Кордом и его племянниками. — Лейтенант поспешно прожевал ячмерис и запил вином. Для местного климата слишком крепкое, почти как херес, но вино есть вино. — Все вы знаете, что мы находимся на территории кранолта. Теперь вопрос: почему нас до сих пор не атаковали?
— В самом деле, — кивнул Ясько. — Мы ведь должны были пройти как раз мимо той группы, которая собиралась напасть на Ку'Нкок.
— Они не могут слишком долго оставаться на одном месте, — сказал Корд. — Речная долина слишком узка для хорошей охоты. Именно поэтому Наш Народ никогда ее не занимал.
— Надо полагать, — Гулия кивнул шаману, — охотники приходят сюда, когда на их берегу дичи становится мало. Кранолта здесь тоже охотятся, но только от случая к случаю. Если отряд, готовившийся к набегу, собирался здесь задержаться, им пришлось разделиться.
— Чтобы добывать пищу, — согласилась Косутич, дергая серьгу. — Конечно.
— Хотя бы одна такая группа должна была нас заметить, — сказал Гулия. — И следует исходить из того, что они висят у нас на хвосте и вот-вот нападут.
— Вы уверены, что это произойдет? — спросил Панэ. Они с Гулией все обсудили заранее, но капитан хотел, чтобы каждый офицер представлял себе ситуацию в целом.
— Нет, сэр, — ответил лейтенант. — Во всяком случае, не так скоро. Они должны все еще ждать известий из города. Даже если посланец и опередил нас, то ненамного, и для атаки отряд должен воссоединиться. Даже кранолта должны признать, что мы являемся серьезной военной угрозой.
— Не забывайте, — сказал Корд, царапая ножом пластиковый пол палатки, — они находятся на чужой территории. Они пришли для набега. И они не нападут, если не будут уверены, что у них достаточно воинов, чтобы разбить нас наголову. Но когда мы углубимся в их земли, они будут нападать на каждом шагу. И чем дальше мы зайдем, тем сильнее будет наш враг и тем чаще он будет наносить удары.
— Итак, — подвел итог Панэ, — мы должны повысить бдительность. На холмах, которые мы преодолели, племя не охотится, но равнина — их привычные угодья. Независимо от того, насколько велик отряд у нас за спиной, впереди — постоянная угроза атаки. А времени преподать им хороший урок — чтобы запомнили, как дорого обойдется им каждая наша жизнь, — у нас нет.
— Я предвижу кой-какие проблемы, — призналась Косутич. — Боюсь, ребята несколько расслабились. Мы настроили их на постоянную угрозу, едва вошли в холмы. Прошло уже две недели, а никакие кранолта так и не появились. Одни только большие зубастые твари. Чтобы заставить ребят серьезно отнестись к новому предупреждению, понадобится что-то более весомое, чем слова лейтенанта.
Панэ кивнул.
— Учтите это, — приказал он лейтенантам. — Вбейте в голову каждому. Убедитесь, что каждый по крайней мере осознал вероятность нападения. Все должны постоянно быть настороже. Они ведь не зеленые новички, правда? Так напомните им об этом.
Джулиан прислонился к рюкзаку и вслушался в тишину над спящим лагерем. Обычно сразу после заката облака ненадолго расходились. Сегодняшний вечер не стал исключением. Меньший спутник Мардука Шарма залил пространство слабым красноватым светом. Не слишком ярким, хотя и достаточным для встроенных в шлем приборов ночного видения. Правда, их Джулиан отключил. Сегодня джунгли казались мирными, меж деревьев едва угадывалось легкое движение. Даже рев и рычание, привычные в ночи, звучали еле слышно.
Все в порядке. Еще два часа до конца смены, потом он завалится отсыпаться. Завтра опять топать с утра до вечера, потом расставлять и проверять часовых, отрывая часы от чертовски короткого отдыха. Хорошо, что сейчас хоть можно немножко передохнуть. Все ребята на местах, бодрствуют и настороже, как и положено. Обход он провел полчаса назад.
Он принюхался и покачал головой. В воздухе до сих пор стоял запах рагу, приготовленного Мацуги. Кто бы мог подумать, что суетливый маленький камердинер окажется таким исполином духа? И, кстати, таким умелым поваром? Основную работу делали, конечно, скользкие твари-погонщики, но Мацуги взялся за всем присматривать, и на результаты пока никто не жаловался. И голодать им не приходилось, хотя, когда закончится запас ячмериса и сушеных фруктов, придется что-то срочно придумывать. Главная надежда была на пополнение запасов в следующем городе-государстве...
Легчайший шорох где-то впереди заставил его заледенеть. Звук был почти за порогом слышимости, но у сержанта был необычайно острый слух. Он хотел было включить приборы ночного видения, но шорох прозвучал совсем близко, а приборам потребуется не меньше секунды, чтобы прогреться.
Поэтому он включил фонарик, прикрепленный к плечу.
Вспыхнул неяркий красный свет — и высветил пять подползающих к нему тварей. Твари напоминали гигантских бабочек, на черных крыльях в красном свете проявился бледно-розовый рисунок. Из тьмы на Джулиана уставились сверкающие красные глаза, блеснули пять пар ядовитых клыков...