- Ты согласна? - спросил Роджер.
- Конечно, же! - огрызнулась она. - Я должна была бы быть идиоткой, чтобы не сделать этого. Я люблю тебя так сильно, что это причиняет боль, и не думай, что я переживу это только потому, что мы вернемся на Землю. Черт возьми, я зашла так далеко, что любила тебя, когда ты был просто раздутым, безмозглым, высокомерным придурком, денди, и мне, черт возьми, следовало бы знать лучше!
- Кстати, о денди, - сказал он, теребя планку ее костюма-хамелеона, - с этой формой не помешало бы немного поработать. Это второе, что я собираюсь сделать, когда мы вернемся на Землю. - Он посмотрел ей в глаза. - Так мы будем хорошими? - спросил он более тихим голосом. - Ты не против этого?
- Я бы не стала использовать термин "хорошо", - сказала она. ""Хорошо" - это определенно не подходящее наречие или что-то в этом роде. На самом деле, если в этой ситуации есть прямая противоположность "хорошо", то это примерно то, где я нахожусь. Думаю, я не совсем "плоха" в этом, но я определенно своего рода "анти-о'кей". С другой стороны, я большая девочка. Я буду жить.
Роджер перекатился, затем встал и поднял ее на ноги.
- Ты готова идти?
- Конечно, - резко ответила она. - Давай найдем что-нибудь для меня, чтобы убить, прежде чем ты начнешь выглядеть лучше.
- Хорошо, - сказал Роджер с улыбкой. - Чтобы ты знала, я действительно хочу тебя. Но со временем мне не становится легче.
- Я заметила, - мрачно пробормотала сержант. - Упрям, как долгий мардукский день. - Она покачала головой. - У меня никогда не было столько проблем с тем, чтобы затащить мужчину в постель. Если уж на то пошло, у меня никогда не было никаких проблем с тем, чтобы затащить мужчину в постель. Всегда было наоборот.
- Разочарование полезно для души, - сказал Роджер. - Посмотри, что это сделало для меня!
- Да, - сказала Депро со вздохом. - Неудивительно, что ты такой опасный. Десять лет?
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Арман Панер стоял на стенах Синди и смотрел на грязные, вытоптанные поля. Рабочие бригады, обозы и пехотные пикеты, марширующие на смену другим пикетам, простирались, насколько хватало глаз, при увеличении шлема, установленном на максимум, но даже когда он смотрел на них, деятельность за стенами была не тем, что занимало его разум.
Он думал о женщинах и детях.
Воинство боманов путешествовало со всеми (ограниченными) домашними удобствами, включая своих женщин и молодежь... и амбиции Кни Камсана сосредоточили более половины всех иждивенцев воинства прямо здесь, в городе. На самом деле, именно эта информация, обнаруженная разведпатрулями ганни Джина и подтвержденная сообщениями горстки первобытных лесорубов, которые продолжали оставаться в лесах, несмотря на присутствие боманов, сформировала всю стратегию капитана.
Панер отдал строжайший приказ о том, чтобы каждый из этих иждивенцев был взят под стражу и чтобы никто из них никоим образом не подвергался насилию. Двухлетний интервал между периодами "жара" мардуканцев устранил, для всех практических целей, проблему изнасилования из местного военного искусства, что - учитывая историю человечества - он считал очень хорошей вещью. Но это не обязательно делало войну приятной и гигиеничной, а грабежи боманов и явный, ужасающий масштаб учиненных ими массовых убийств привели к тому, что местные жители были совершенно готовы вырезать их женщин и детей в ответ и покончить с этим. У к'вэрнийцев не было выражения "от гнид появляются вши", но все были согласны с тем, что единственный хороший боман - это мертвый боман, и возраст или пол не имели значения.
Однако эти качества действительно имели значение для Панера. Оставляя в стороне четкое запрещение зверств в имперских постановлениях, оставляя в стороне даже его собственное личное отвращение к ненужной резне, он нуждался в этих иждивенцах. Они были нужны ему живыми и в хорошем состоянии.
Они были приманкой.
Обычно боманы не осаждали город так, как это могла бы сделать "цивилизованная" армия. Если им не удавалось - или они предпочитали не делать этого - захватить его стены в своем первом, согласованном порыве, они возвращались к своему собственному виду инвестиций. Они не вызывали инженеров для рытья траншей и не предпринимали никаких попыток разрушить стены или проложить туннель под ними. Они также не располагались лагерем за стенами города, чтобы держать его в плотном окружении. Вместо этого они просто... существовали, подобно какому-то огромному, медленно бурлящему морю, которое затапливало все земли вокруг их врагов, не предлагая никаких стационарных лагерей, на которые можно было бы напасть, чтобы заставить их вступить в бой. Их присутствие и подавляющая численность препятствовали любому организованному передвижению со стороны осажденного города. Любого, кто пытался вырваться или сбежать, ловили и захватывали. Рабочих, пытавшихся обрабатывать поля, убивали, тягловых животных забивали или они успевали сбежать. Если против них выступали большие силы, они избегали своих врагов до тех пор, пока не собиралось достаточно варваров, чтобы сбить их с ног и уничтожить. Если город был достаточно слаб, они были готовы просто взобраться на стены и штурмовать его, но в целом они не торопились и позволяли ему гноиться... затем нападали на него.
Отчасти причиной этого была логистика. Боманы были своего рода пастухами, что помогало поддерживать уровень их населения, но они также зависели от больших территорий для охоты и собирательства, как и другие варвары Мардука. Даже без необходимости в охоте их стадам мясных животных - наиболее близким к "фермерству", к которому они пришли, - требовались обширные пастбищные угодья. Дома они постоянно перемещали свои стада, позволяя пастбищам в каком-либо одном районе восстанавливаться между посещениями, и, как правило, заставляли их делать то же самое, когда они отправлялись на войну, предполагая, что они действительно намеревались накормить своих воинов. Они никак не могли организовать поезд снабжения, поэтому оставаться на месте в течение какого-либо длительного периода было на самом деле непрактично, за исключением случаев, подобных Синди, когда им удавалось захватить припасы, которые запасал кто-то другой.
Правда, они решили начать эту войну с серии бешеных, массированных нападений, в результате которых были понесены огромные потери, но это было потому, что на этот раз они работали над всеобъемлющей стратегией, которая была разработана для уничтожения всех южных городов-государств, а не просто для захвата одного города. Они осознали необходимость быстрого разгрома Северной лиги, прежде чем она оправится от предательства Синди и ее города смогут прийти друг другу на помощь, как они всегда делали в прошлом.
Панер подозревал, что явная неожиданность их скоординированной тактики привела к поражению Лиги почти в той же степени, как и все, чего могли достичь агенты Синди, хотя у него не было намерения предлагать что-либо подобное Растару или другим их северным союзникам. После нескольких поколений сражений с боманами одним и тем же старым способом никто в Лиге не ожидал такого ошеломляющего натиска... и ни один из южных городов-государств не стоял за этим. Эффект ужаса, вызванный внезапным крахом Лиги, в сочетании с огромными размерами войск боманов и тем фактом, что большинство южан, уверенных в защите Лиги, довольствовались скромными собственными оборонительными сооружениями, сделали относительно простым штурм каждого последующего города по очереди, и Камсан сделал именно это. Синди был крепким орешком, но военный лидер не предпринял никаких реальных усилий, чтобы сдержать энтузиазм своих воинов в случае с Синди. Он не мог этого сделать, учитывая причину, по которой в первую очередь была объявлена война, но потери при штурме Синди на самом деле были хуже, чем при нападении на Тердан. Северяне были гораздо более жесткими противниками, но Синди был намного крупнее, и ее властям было дано достаточно времени, чтобы подготовиться, прежде чем на них обрушился ураган.
Но после Синди боманы вернулись к своей более обычной тактике, вместо того чтобы пытаться крайне неразумно штурмовать Бухту К'Вэрна. Единственное реальное отличие состояло в том, что захват Синди дал им мощную, хорошо защищенную передовую базу и - в сочетании с завоеванием других южных городов-государств - достаточно захваченного продовольствия, чтобы оставаться на месте в течение нескольких месяцев. В конце концов, конечно, они съедят свои захваченные кладовые до дна и должны будут начать думать о более агрессивных способах перенести войну в Бухту, но пока не прибыли люди и их союзники из Диаспры, стратегия Камсана - позволить к'вэрнийцам гнить и истощать свои и без того ограниченные запасы продовольствия, в то же время подталкивая к ним потоки беженцев. работала довольно хорошо. Было почти очевидно, что, предполагая, что он сможет удержать боманов вместе как сплоченную силу, он мог бы сидеть там, где он был, достаточно долго, чтобы довести Бухту до истощения, близкого к бессилию, а затем перебросить своих воинов через стены, охрана которых была бы слишком ослаблена, чтобы защищать.
Что и было главной причиной, по которой Панер сейчас был здесь. Независимо от того, будет ли Бухта смертельно ослаблена до того, как голод вынудит боманов двигаться самостоятельно, он не мог дождаться, чтобы увидеть результат. Ему нужно было привести варваров к решающей битве сейчас, чтобы он и его морские пехотинцы могли убраться из Доджа до того, как закончатся их пищевые добавки, и для этого ему нужно было сделать две другие вещи. Во-первых, ему нужно было представить им угрозу, которая казалась менее грозной, чем была на самом деле, и, во-вторых, ему нужно было дать им повод атаковать эту угрозу.
Такой повод, как спасение всех их женщин и детей.
Капитану не очень нравилась его собственная стратегия, но это была единственная, которую он мог придумать и которая имела шанс сработать в рамках имеющихся временных ограничений. И если в этом было что-то, что ему не нравилось, то н