Сержант на мгновение замолчал, затем закашлялся в резком, задымленном воздухе.
- А как насчет мертвых? - спросил Роджер.
- Согласно вашим инструкциям, мы загрузили их в утилизатор морской пехоты и сожгли, сэр, - ответил сержант.
- Я действительно устал от этого дерьма, - сказал Роджер, проверяя свой имплант. Едва пробило десять утра по местному времени. За день, который длился тридцать шесть часов, это составило всего два часа после восхода солнца. - Господи, это будет долгий день. Нам нужно действовать, сержант.
- Да, сэр, - согласился Кневер и махнул в сторону дальней башни. - После вас, сэр.
Сержант еще раз взглянул на север, в таинственную темноту Долины. Насколько мог видеть глаз, там были тысячи, миллионы - миллиарды - рассеянных огней, выстилающих темноту дна Долины. Что создавало огни, было неясно, но казалось, что город простирался на километры, и километры, и километры. Мгновение он смотрел на открывающийся вид, затем покачал головой человеческим жестом.
- Это будет нехорошо.
- Так, это нехорошо, - резко сказал Хонал. Верхний отсек башни представлял собой массу колес, ремней и цепей. - Здесь нам нужны несколько диаспранцев или что-то в этом роде.
- Не-а, ты меня достал, - пропыхтел Поэртена, поднимаясь по последней лестнице. Он схватился за стену и за свой бок. - Иисус Христос, думаю, этот подъем убьет меня!
- Это была не лестница, это был твой рюкзак, - сказал Хонал. - Но теперь, когда ты здесь, нам нужно открыть ворота. У тебя есть хоть какое-нибудь представление о том, что делает любая из этих штучек?
Поэртена огляделся вокруг, затем еще раз. Он нахмурился.
- Я... думаю, что большое колесо перед тобой - это кабестан.
- Ты думаешь, - повторил Хонал. - А что такое кабестан?
- Это то, что надо поворачивать, чтобы открыть врата, - ответил Поэртена. - Только одна проблема.
Хонал посмотрел на колесо. Насколько он мог судить, оно было лишено таких мелочей, как ручки.
- Где мы возьмем? - спросил он.
Поэртена оттолкнулся от стены и пошел вперед. На северной стороне комнаты были амбразуры, и он подошел и посмотрел вниз через них. Они явно предназначались для того, чтобы поливать нападающих чем попало, но он был совершенно уверен, что они очень хорошо служили и для избавления от ненужного оборудования.
- Тебе потребовалось какое-то время, чтобы попасть сюда, да? - спросил он. Он снова повернулся к огромному колесу, похожему на барабан.
- Да, это так, - признал васинский дворянин.
- Похоже, у них было время ободрать кабестан, - сказал пинопанец, задумчиво глядя на колесо. Оно было почти четыре метра в поперечнике, и его явно невозможно было повернуть без массивного рычага. С другой стороны, прямо наверху была очень удобная гайка. - Мне просто нужен рычаг...
- Достаточно большой, чтобы перевернуть мир? - спросил Роджер, входя в дверь. - Пора открывать ворота, Поэртена. Чего ты ждешь? Метафизическую сущность?
- Нет, ваше высочество, - сказал Пинопан, наклоняясь, чтобы поднять длинный деревянный брус. - Физическое понятие.
Брус был широким, почти десять сантиметров, и длиннее роста Поэртены - вероятно, заменил бы недостающий рычаг. Оружейник мгновение созерцал это, затем сбросил свой рюкзак и нырнул внутрь.
- Хорошо, сначала ты достаешь экстрактор метафизических сущностей, - согласился Роджер и взглянул на двоюродного брата Растара. - Хонал, эта комната охраняется?
- Ну, нас не контратаковали, - сказал кавалерист. - Пока.
- Черт возьми, на этой гребаной планете нет определения безопасности, - сказал Поэртена, извлекая рулон скотча из пакета. - И, конечно же, я не собирался покупать метафизический экстрактор!
- Конечно, нет, - сказал Роджер, опускаясь на одно колено и поднимая брус. - Я должен был догадаться, что это будет космическая лента. Это, или сброшенный шнур. Что еще? И что именно мы собираемся с этим делать?
- Что ж, - ответил Поэртена, потянувшись к верхней части рюкзака. - Ты знаешь, когда мы впервые встретились.
Роджер настороженно посмотрел на гаечный ключ, вспомнив неподатливый комплект доспехов и оружейника, который так быстро избавил его от него.
- Ты же не собираешься ударить меня этим, верно?
- Нет, - сказал Поэртена, укладывая рукоятку гаечного ключа вдоль бруса и начиная наклеивать ленту, - но мы собираемся посмотреть, сможет ли это сдвинуть мир с мертвой точки!
Док Добреску покачал головой, проводя стерилизатором по своим рукам. У них было более двух дюжин раненых, но из тех, кто мог выжить, Корду было хуже всех.
- Все, чем я хотел быть, это пилотом, - пробормотал он, опускаясь на колени рядом с шаманом. Он посмотрел на местную женщину, которая где-то по пути сбросила свою обволакивающую маскировку. - Для этого мне понадобится шесть рук, так что ты выбрана. Протяни свои руки.
- Что это? - спросила Пиди, протягивая все четыре руки, когда человек провел по ним палочкой.
- Это отпугивает демонов, - огрызнулся Добреску. - Это уменьшит инфекцию - вы бы назвали это кишечной лихорадкой. Он сильно пострадал, так что это не остановит его полностью. Но это остановит нас от распространения инфекции.
- Он умрет, - тихо сказал Пиди. - Я чую нутром. Он умрет. Мой бенан. Что я могу сказать своему отцу?
- К черту твоего отца, - прорычал Добреску. Он похлопал по лбу самку, которая, казалось, вот-вот уплывет в страну ла-ла. - Эй! Блондиночка, посмотри на меня!
Пиди вскинула голову, чтобы зарычать на медика, но застыла, увидев выражение его лица.
- Мы не собираемся терять его! - рявкнул Добреску и снова стукнул ее по лбу. Потяжелее. - Мы. Не. Собираемся. Терять... Его. Вбей это себе в голову и будь готова помочь. Понимаешь?
- Что я должна делать? - спросила Пиди.
- Именно то, что я говорю, - спокойно ответил Добреску. Он посмотрел на месиво в животе Корда и покачал головой. - Я чертов медик, а не ксенохирург.
Корд был без сознания и дышал неглубоко. Добреску интубировал шамана и подключил кислородную линию. У него не было приличного обезболивающего для мардуканцев или газового баллончика, если уж на то пошло. Но он сделал шаману инъекцию "сонного сока", экстракта одного из самых вредных представителей фауны Мардука, столбчатого убийцы. Если бы он правильно подобрал дозировку, Корд бы ничего не почувствовал. И он может даже очнуться после "операции".
- Поехали, - пробормотал уоррент-офицер, беря копье за древко.
Он начал с того, что с помощью лазерного скальпеля удлинил отверстие в брюшной стенке. Мышцы шамана обвились вокруг наконечника копья, и было необходимо открыть отверстие наружу, чтобы извлечь оружие. Он применил два автоэкстрактора, которые медленно раздвигали отверстие, по очереди освобождая каждый из надрезанных слоев.
Наконец-то он хорошенько рассмотрел повреждения, и они были довольно серьезными. Копье воткнулось в край мардуканского эквивалента печени, который находился примерно там же, где и у людей. Чуть впереди того места, где, казалось, заканчивалось копье, был массивный кровеносный сосуд, и Добреску снова покачал головой, радуясь удаче шамана. Еще миллиметр или сильный толчок на пути, и Корд истек бы кровью через минуту.
Наконечник копья также пробил толстую, тонкую и среднюю кишки шамана - последняя особенность мардуканцев, не имеющая человеческого аналога, - и разорвал вторичный желудок. Но повреждения каждого органа были незначительными, и, похоже, ему не пришлось бы ничего резецировать.
Худшая проблема заключалась в том, что был проколот меньший кровеносный сосуд, вена. Если они не зашьют рану в ближайшее время, шаман все равно истечет кровью до смерти. Единственная причина, по которой он еще не истек, заключалась в том, что копье частично закрывало прокол.
- Я собираюсь вытащить это, - сказал Добреску, указывая на наконечник копья. - Когда я это сделаю, у него бешено пойдет кровь. - Он вручил мардуканской самке два временных зажима. - Я собираюсь указать, где они мне нужны, пока я работаю. Тебе нужно надеть их быстро, понимаешь?
- Поняла, - серьезно сказала Пиди. - Клянусь моей честью.
- Честь, - фыркнул медик. - Я просто хотел летать на шаттлах. Это было слишком много, чтобы просить?
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Впервые за свою карьеру, в которой этот термин использовался больше раз, чем он хотел бы запомнить, Арман Панер только что открыл для себя, что на самом деле означает "стоять спиной к стене".
В данных обстоятельствах это была гораздо более сильная метафора, чем он полагал ранее. Но это было потому, что было неприятно буквально стоять спиной к закрытым воротам, в то время как все больше и больше врагов приближалось к людям и их союзникам. Собственные силы басика были оттеснены назад в виде широкой буквы "С" вокруг ворот, и он знал, что если они не откроют ворота - каким-то образом - они все будут убиты.
И съедены.
Этого было более чем достаточно, чтобы убедить любого командира в том, что его ждет плохой день. Однако в случае Панера это был лишь один второстепенный дополнительный пункт. Арман Панер был широко известен как человек, который становился все спокойнее по мере ухудшения ситуации. Что, несомненно, было причиной того, что его голос был очень, очень спокоен, когда с докладом явилась старший сержант Косутич.
- А где, - спросил он ее, - Роджер?
Те же обстоятельства, которые вызвали монументальное спокойствие у капитана, вызвали своего рода маниакальный юмор у старшего сержанта, и Косутич сняла шлем и склонила голову набок, глядя на него.
- Чувствуете себя немного напряженно, капитан? - спросила она, и Панер слегка улыбнулся ей.
- Старший сержант, - тихо ответил он, - я знаю вас уже несколько лет. И нам нужно все оружие, которое мы можем собрать. Так что я не убью тебя. Если... ты скажешь мне, где принц Роджер. Прямо сейчас.
- Там, наверху. - Косутич указала вверх, когда звук отпираемых замков эхом разнесся по надвратной башне. - Открывает ворота.