есколько месяцев преподали все наглядные уроки, которые кто-либо мог когда-либо пожелать, о том, что происходит, когда вы боитесь применить силу при необходимости.
Он начал говорить что-то еще, затем закрыл рот, и Панер увидел, как он посмотрел туда, где Нимашет Депро ехала на своем "циване" рядом с вереницей повозок с ранеными. Всего на мгновение глаза принца потемнели, но затем он встряхнулся и вернул свое внимание командиру бронзовых варваров.
- Поскольку у вас - и Растара - похоже, все полностью под контролем, я собираюсь пойти проверить Корда и других пострадавших. Попроси кого-нибудь принести мне тарелку, хорошо?
Роджер просунул голову под кожаный навес и посмотрел через носилки на Пиди.
- Как он? - спросил я.
Большинство раненых перевозили в обтянутых кожей повозках с туромами, которые внешне мало чем отличались от фургонов "Конестога". Роджер провел некоторое время в подобных условиях на марше, поэтому он знал, каково это, когда тебя подбрасывает на неухоженных дорогах, пока ты отращиваешь руку. Термин "неприятно" описывает далеко не все. Но пока они не вернулись к "цивилизации" и не убедили цивилизацию в том, что есть трудный путь, а затем есть путь Роджера, выбор был невелик.
Однако тот вариант, который существовал, коснулся и Корда. Его носилки были подвешены между двумя туромами, что должны было быть хотя бы немного лучше. По крайней мере, его не трясло на каждом ухабе дороги, хотя было ли движение из стороны в сторону на самом деле таким уж превосходным, вероятно, оставалось вопросом мнения. Однако на данный момент это было лучшее, что Роджер мог предложить своему аси.
Он редко чувствовал себя таким неадекватным, когда предлагал кому-то свое "самое лучшее".
- Он все еще не просыпается, - тихо сказала Пиди. - И у него жар; его кожа сухая.
- Добрый день, ваше высочество, - сказал Добреску. Медик слез с одной из тележек, встал рядом с носилками и указал на Корда. - Я слышал, что вы проверяли раненых, и подумал, что найду вас здесь.
- Как он? - повторил Роджер.
- Он не выходит из наркоза, - признался медик. - Что нехорошо. И, как заметила Блонди, у него жар. Это не то, с чем я сталкивался раньше; они не теплокровны по своей природе, поэтому лихорадка для них ненормальна. Температура не такая уж высокая, но у него примерно на три градуса выше той, какая, по моему мнению, должна быть, исходя из температуры окружающей среды.
- Он... - Роджер сделал паузу, пытаясь решить, как это выразить. - Он что-то вроде... монаха-воина. Возможно ли, что он бессознательно...?
- Использует диншон, чтобы повысить температуру своего тела? - Добреску закончил за него. - Возможно. Я видел, как он пару раз использовал диншон, чтобы контролировать свой метаболизм. И лихорадка может быть вызвана любым метаболическим остатком, который позволяет ему делать это, реагируя на инфекцию. Есть причина, по которой у людей развивается лихорадка; более высокая температура улучшает иммунный ответ. Так что лихорадка, при определенных обстоятельствах, может быть нормальной у мардуканцев. Но он все еще в плохом состоянии.
- Нужно ли еще что-нибудь сделать? - спросил Роджер. - Ненавижу видеть его таким.
- Ну, насколько понимаю, я эксперт по физиологии мардуканцев, - сухо сказал медик, - и, боюсь, ничего не могу придумать. Мне жаль так выражаться, сэр, но он либо выкарабкается, либо нет. Я дал ему единственный антибиотик, который, как я знаю, можно применять мардуканцам, и мы накачиваем его жидкостями. Кроме этого, мы мало что можем сделать.
- Понял, - сказал Роджер. - Больше не буду надоедать тебе. Пиди?
- Да, ваше высочество? - с несчастным видом сказала шин.
- Изнуряя себя заботой о нем, ты не вернешь его раньше, - многозначительно сказал принц. - Я хочу, чтобы ты поменялась местами с теми другими рабами, которых мы "спасли", и немного отдохнула, когда сможешь. Мне нужно, чтобы ты была на ногах и готова разобраться с племенами, когда мы перейдем перевал. Если нас захватят из-за того, что ты слишком устала, чтобы подобрать нужные слова, чтобы помочь нам пройти, это убьет его мертвее мертвого. Понимаешь?
- Да, ваше высочество. Я позабочусь о том, чтобы быть доступной. И бодрой.
- Хорошо, - сказал Роджер, затем вздохнул. - Это будет долгое путешествие.
- Что? - мрачно сказал Добреску. - На Мардуке? Правда?
- Растар, нам также нужны разведданные о том, во что мы ввязываемся, - сказал Панер после ухода принца. - Пиди сама никогда не пользовалась этим маршрутом.
- Я разговаривал с местными жителями, - ответил Растар. - Языковая проблема довольно серьезная, но я попросил Мачека воспользоваться его имплантом, чтобы проверить перевод для меня. По словам местных жителей, дорога к перевалу крутая и, по-видимому, плохого качества. Она годится для повозок туромов отсюда до самого перевала, но за крепостью это не более чем колея. Я не думаю, что после этого мы сможем пользоваться тележками. Или, по крайней мере, не очень далеко после этого.
- Что ж, если твои васины отдохнули, медленно двигайся вверх по дороге. - Капитан покачал головой. - Никогда не думал, что вернусь к тем дням, когда мое представление о хороших разведданным сводилось к каким-то расплывчатым описаниям дороги и кавалерии в паре часов езды впереди меня.
Циван Роджера затормозил на том, что сошло за перекресток. Дорога через Сран была достаточно крутой, но на другой стороне города она шла почти вертикально. Она была вымощена плоскими камнями и, очевидно, за ней ухаживали, но только что открылась новая мардуканская промывочная дождевая машина, и дорожное полотно мгновенно превратилось в мелкую реку с бурлящей коричневой водой, пронизанной желтой пеной.
- Это безумие, капитан! Ты ведь знаешь это, да? - Роджеру практически приходилось кричать, перекрикивая грохот дождя и рев паникующего турома. После того, как караван проедет, дорожное полотно будет залито не только дождем.
- Это действительно так, ваше высочество! - крикнул в ответ Панер. Он разговаривал с васинским кавалерийским разведчиком, которого оставили на перекрестке, но теперь он повернулся и перешел дорогу, чтобы посмотреть на противоположную сторону. В пятидесяти метрах внизу был отвесный спуск к белой воде. - К сожалению, это единственный маршрут. Если у вас есть какие-либо другие предложения, я был бы рад их услышать!
- Как насчет того, чтобы мы трижды щелкнули каблуками и сказали: "Нет места лучше дома, нет места лучше дома"? - предложил Роджер, и капитан рассмеялся.
...Колесо по Лезвию Неба, и Бездна у самых ног,
А путь, распахнутый в вечность, прямее, чем твой плевок...
- Опять Киплинг? - сказал Роджер, приподняв бровь.
- "Пушкари", - сообщил ему Панер [перевод И. Грингольца].
Роджер ухмыльнулся сквозь проливной дождь, затем снова пустил своего скакуна в ход, поднимаясь навстречу буре. Примерно через сотню метров дорога немного выровнялась, превратив уклон в двенадцать-пятнадцать градусов всего в шесть-семь. Принц начал немного расслабляться... только для того, чтобы нога цивана соскользнула. Роджер навалился всем весом на седло, когда -циван запрыгал по скользким камням мостовой, ища опору. Через мгновение тот пришел в себя, и он пнул его в бок.
- Давай, ты, ублюдок! Вперед и вверх!
Кринди Фейн крякнул и навалился на колесо повозки с туромом. Мгновение ничего не происходило, а затем кто-то еще встал рядом с ним плечом к плечу. Массивные мускулы Эркум Пола напряглись, и тележка рванулась вверх, выбираясь из расщелины, которая скрывалась под водой глубиной по колено, с ревом несущейся по дорожному полотну. Фейн распрямил ноющую спину и наблюдал, как повозка продвигается дальше в гору, затем обернулся, когда кто-то похлопал его по плечу.
- Капитаны, по большому счету, не толкают тележки в горы, капитан, - заметил Арман Панер.
Вереница повозок едва двигалась - возможно, не слишком удивительно, учитывая крутые склоны, с которыми они столкнулись после отъезда из Срана. Первые три были достаточно плохими, но четвертый был наихудшим на данный момент, длиной почти двести метров и поднимавшимся под постоянным углом в пятнадцать градусов. Практически все, как люди, так и мардуканцы, упирались плечом в повозки, а туромы были отцеплены от крайних повозок и согнулись пополам на передних, чтобы протащить их в подъем.
Когда Фейн повернулся к человеку, ударила рябь молнии, перескочив с одной стороны ущелья на другую со звуком, похожим на артиллерийский залп. Это вызвало небольшой оползень, и туромы взбесились - или попытались взбеситься, натягивая упряжь и поскальзываясь на камнях дороги, когда валуны летели у них под ногами.
- Ну, в данный момент я не командир, сэр! - крикнул Фейн, перекрывая шум, прыгая вперед, чтобы упереться плечом в тележку рядом с Эркум Полом, когда она начала съезжать назад. - И у меня нет никаких существенных обязанностей. Так что мне показалось, что это лучшее использование моего времени.
Панер схватил чурку и бросил ее под правое колесо, когда один из туромов упал на колени.
- Просто не дай себя убить, ладно?
- Не проблема, - пропыхтел бывший рабочий каменоломен. - Как это вы, люди, говорите? "Осторожность - мое второе имя".
- Всем ветрам, - засмеялся морской пехотинец. - Капитан Кринди Осторожно-По-Ветру Фейн.
- Может, и так, - проворчал мардуканский капитан, когда тележка снова заскользила. - Но, по крайней мере, "осторожно" где-то там есть!
- Все идет не очень хорошо, - сказал Роджер, - но, по крайней мере, у нас нет преследования.
Причина, по которой дорога так мало использовалась, стала слишком очевидной. Колонна прошла менее двадцати километров с тех пор, как покинула Сран, и долгий мардукский день клонился к своей столь же длинной второй половине. Трудно было оценить, насколько быстро могли отреагировать силы Кирсти, но все они были удивлены тем, что после них на дороге уже ничего не появилось.