Тяжелое положение четырех малочисленных и фактически блокированных подразделений вынудило немецкое командование в первых числах октября срочно эвакуировать их судами в Белград. После этого в долине Дуная остался только один русский гарнизон в Велико Градиште, где размещались штаб III батальона (49 человек, ручной и тяжелый пулеметы, два миномета без прислуги), 4-я учебная рота (172 человека и восемь ручных пулеметов) и взвод 11-й роты (30 человек и четыре пулемета). Связь с ним могла осуществляться лишь по рации в дневное время, а запас патронов составлял 150 штук на человека. В целом штаб 2-го полка к 5 октября полностью утратил связь и управление всеми своими подразделениями за пределами Пожареваца [790].
Хотя первый советский удар был нанесен с территории Румынии, болгарская граница южнее также оставалась спокойной не долго: видя критическое положение частей 75-го корпуса, командование 3-го Украинского фронта решило начать наступление силами 68-го стрелкового корпуса раньше намеченного срока, не дожидаясь развертывания всей своей группировки. В итоге ожесточенные бои на участке вспыхнули в ночь на 28 сентября[791]. Отсутствие достаточных для обороны немецких сил (сосредоточенных для контрудара против 75-го корпуса) привело к быстрому продвижению частей Красной армии.
Одним из подразделений, защищавших район, был I батальон 4-го полка шуцкора (без тяжелого взвода), в первые дни октября усиленно готовившийся к обороне Бора. Оперативно он был включен в состав БГ «Фишер», в которую так же входили конный (31 человек) и артиллерийский (41 солдат и офицер, по два орудия и ручных пулемета) взводы 2-го полка РОК, 2-я и 4-я роты 592-го батальона земельных стрелков (110 человек), «тревожная» (импровизированная) рота лейтенанта Крека, некоторые части 1-й горной дивизии (половина 54-го горного разведотряда, мелкие группы из состава 99-го горно-егерского полка и 54-го батальона), две роты V полицейского добровольческого батальона (80 человек, из мусульман), большая часть горного артдивизиона Куна и девять бронеавтомобилей 468-й роты. Представляется, что среди этих малочисленных и разномастных подразделений русский батальон численностью в 390 человек, представлял одну из основных единиц[792].
На рассвете 4 октября пришел приказ ввиду невозможности переброски подкреплений оставить Бор. На совещании командиров подразделений было решено отходить на Болевац и Парачин. На следующий день отступающая колонна достигла района Злота и разделилась – все небоевые части под командованием коменданта Бора оберст-лейтенанта Вундерлиха и под защитой бронетехники выдвинулись вперед, а остальные остались для их прикрытия. По свидетельствам лейтенанта Гранитова, «немецкий батальон» (вероятно, разведывательный отряд горной дивизии) занял Злот, штабы БГ и I батальона разместились в Подгораце, 2-я и 3-я русские роты заняли высоты восточнее и западнее его, а 1-я рота выдвинулась на юг, к руднику Боговина, для прикрытия моста через Тимок.
Для шуцкоровцев бои начались около 16.00 6 октября, когда советская часть, скрытно проведенная партизанскими проводниками со стороны Метовницы, атаковала 3-ю роту и сбила ее с занимаемого гребня, отбросив на обращенный к Подгорацу скат. Для исправления положения 3-й роте было приказано немедленно вернуть утраченные позиции, для чего ей был придан взвод 2-й роты под командованием лейтенанта Александра Измайлова и импровизированное отделение Гранитова, собравшего всех свободных от дежурства телефонистов, ординарцев и других военнослужащих штаба батальона. Сам он описывал контратаку следующим образом: «Подползши на 20 шагов к засевшим на гребне автоматчикам, мы с громким «ура» бросились в штыки. Не приняв удара, советчики показали тыл. Правее так же раздалось «ура» – это перешел в атаку взвод лтн[енанта] Измайлова, посланный в обход фланга. Повернув отделение и ближайший взвод пол-оборота влево, я скатился в балку и на плечах отходивших оказался на следующем гребне, откуда противник еще продолжал вести огонь. В этот момент откуда-то сбоку я получил пулю в грудь. Позже, уже на перевязочном пункте, я узнал, что красные были отбиты повсюду, и 3-я рота преследовала их около 1 км и захватила станковый пулемет»\ [793]
Наблюдавший в бинокль за контратакой генерал Фишер представил Гранитова (эвакуированного после этих боев на лечение в Германию) к Железному кресту. Так как предыдущий орден, полученный тем за прорыв в Зайчар, вручен еще не был, при награждении произошла накладка и в итоге Владимир ошибочно получил два креста II класса[794].
Кто же был противником шуцкоровцев в этом бою? На позиции БГ «Фишер» вели наступление части 223-й советской дивизии. В тот день шестью батальонами они атаковали Злот, а 2-й батальон 1037-го стрелкового полка, пройдя через Николичево и Метовницу, достиг Сумраковаца и «вел разведку» на Подгорац. На следующий день он продолжил атаки и завязал бой на рубеже 1 км восточнее села. Замкнуть окружение вокруг БГ пытались 1-й и 3-й батальоны 1039-го стрелкового полка, с севера и юго-востока обходившие Боговину. В крайне ожесточенных боях 223-й дивизии удалось заставить немецкие части начать отступление к последнему населенному пункту и к вечеру овладеть Злотом, а к 3.00 8 октября – Подгорацем. Атака на Боговину была осуществлена всеми тремя полками дивизии (1037-м, 1039-м и 1041-м), и к исходу дня 8 октября городок был взят.
В советских документах неоднократно встречаются упоминания о I батальоне. Так, согласно им, в Подгораце был убит «командир роты (белогвардеец)» (вероятно, речь идет о Гранитове), а из 49 захваченных в боях пленных 10 были «власовцами» [795].
Вопреки победным реляциям штаба 223-й дивизии части БГ «Фишер» в этих боях отнюдь не были разгромлены и смогли выйти из намечавшегося котла. Кроме обороны Подгораца, 2-я русская рота в те дни участвовала в ожесточенном бою у Боговины, а 1-я – у Валаконье и 8 октября – в Больеваце. В последнем она потеряла треть своего состава, но смогла удержать позиции и обеспечила прикрытие прорыва остальных частей. Благодаря свидетельствам Дмитро Литвы, нам известны имена погибших при этом стрелков-украинцев Михайло Андрущака, Стефана Залиско, Дмитро Панькивского, Миколы Попова и Миколы Тараса. Общие же потери батальона с момента начала отступления до выхода в долину Моравы 10 октября составили 95 человек[796].
В Больеваце людям Фишера пришлось столкнуться с частями 52-й стрелковой дивизии, 431-й и 439-й стрелковые полки который при поддержке артиллерии вели наступление на город. Бой завязался поздним вечером 7 октября, при этом, по советским данным, удерживавшие оборону немцы оказывали ожесточенное сопротивление и в полночь перешли в контратаку, отбросив наступавших. В течение всей ночи шел ожесточенный огневой бой, к 8.00 утра красноармейцам удалось восстановить положение. Тяжелейшие уличные бои за «каждый дом, кустик, канаву» продолжались до самого вечера, и лишь в 19.00 город и железнодорожная станция были оставлены Вермахтом[797].
Советские потери в этих боях были значительны, хотя крайне сложно сказать, какой их процент был нанесен шуцкоровцами. Точно известно, что в Подгораце были похоронены 29 красноармейцев 1037-го полка, погибших при штурме села. Не менее 20 военнослужащих разных частей 223-й дивизии (в том числе два офицера) были убиты или смертельно ранены 7–8 октября под Боговиной. И, наконец, 17 человек рядового и сержантского состава, среди которых два номера орудийных расчетов 1041-го стрелкового и 818-го артиллерийского полков, в те же дни пропали без вести (в том числе под Подгорацем). Один из пропавших позже вернулся в часть, а двое были освобождены из плена после войны. Принимая во внимание, что район боев полностью остался за советской стороной, можно предполагать, что в случае с остальными речь так же идет о пленных или перебежчиках. Штурм Больеваца, по неполным данным, стоил 52-й дивизии 16 погибшими, включая трех офицеров[798].
Ситуация на белградском направлении тем временем продолжала стремительно развиваться в худшую для немецких войск сторону, из-за чего генералом Фельбером было принято решение об эвакуации ставки командования на юго-востоке в Кральево[799]. Туда же предполагалось передислоцировать и штаб РОК со всеми оказавшимися в сербской столице русскими подразделениями. Первый эшелон с караульной, запасной и рабочей ротами батальона «Белград», а также 1-й и 2-й ротами 2-го полка был отправлен удачно, но дальнейшая реализация плана была сорвана: по мере выхода на оперативный простор и приближению к Белграду советское командование вводило в действие многочисленные танково-механизированные части. На их пути оказались и шуцкоровцы.
С началом советского наступления в Пожареваце на базе штаба 2-го полка была сформирована сводная группа в 70 человек с двумя ручными пулеметами и минометом без прислуги из всех «оказавшихся под рукой» русских военнослужащих, включавшая 18 слушателей унтер-офицерских курсов, 14 человек из взвода выздоравливавших и 14 этапных. Кроме того, имелись саперный взвод (57 солдат и офицеров, два ручных и тяжелый пулемет) и взвод связи из 24 человек[800].
Чуть позже к ним присоединился тяжелый взвод I батальона 4-го полка под командованием лейтенанта Владимира Вишневского. Служивший в его рядах буковинский комсомолец Павлюк впоследствии давал достаточно путаные показания, из которых можно сделать вывод, что после ротации на Белом Камне подразделение отправили в Белград, а потом – на фронт, но в Пожареваце сняли с поезда и выдали новое немецкое оружие. Тогда же стало известно о положении на фронте, что привело к дезертирству. Сам Павлюк, в составе группы из 12 беглецов попал к четникам, которые передали их румынским пограничникам, а те после допроса отправили пленных в штаб 94-го пехотного полка в Оршаве. Оттуда они попали в распоряжение советского военного коменданта