[50].
Таковы основные контрасты по наиболее важным и деликатным проблемам войны на Восточном фронте, и они продолжали усиливаться. Еще раз тщательно обдумав положение, я направил 23 сентября командующему 8-й армии генералу Гарибольди следующее письмо:
«Несколько дней тому назад я просил рассмотреть Вас вопрос о моей замене на посту командира XXXV армейского корпуса (К. С. И. Р.) и о моем возвращении на Родину. Ваше Превосходительство, это обдуманное решение. Я возобновляю свою просьбу к Вам после последних событий, убедивших меня в невозможности совместного эффективного сотрудничества для решения насущных проблем. Моя убежденность базируется на больше чем годовалом удачном опыте хождения по этой „шахматной доске“. Пусть мои взгляды радикальны, но я не могу от них отказаться.
На прощанье хочу сказать, что не только страна, но и союзники ответственны за существование и действия 8-й армии»[51].
Противостояние Мессе и Гарибольди достигло своего накала. Риму и Берлину он становится неудобным. Уж слишком часто его голос вступает в диссонанс с остальными. Но в этот раз он, наконец-то, был услышан. 1 ноября 1942 года генерал Мессе, отдав последний приказ войскам, навсегда покинул Россию. Командующий высокопарно оценил действия своих подчиненных и выразил уверенность в их силах. Он избежит Сталинградской мясорубки. Его не коснутся снежные и огненные ураганы под Острогожском и Россошью. Он избежит позора плена. А «его молодцы» в полной мере испытают на себе все тяготы поражения на полях России, и не все из них будут с благодарностью вспоминать своего командующего. Хотя он, как никто другой старался облегчить участь своих подчиненных. Вот как сам Мессе оценивает свой ратный труд в России: «Я не берусь утверждать, что все мои решения всегда были правильными, но мне приходилось действовать в суровых боевых условиях, где на первое место выходит стремление командующего сохранить свои войска для дальнейшей борьбы.
Без этого не бывает победы. Думать по-другому – значит привести свою армию к поражению. За все время войны на русском фронте я видел много примеров бездарного руководства войсками, что оборачивалось настоящими тактическими и человеческими трагедиями. Наше отступление из долины Цуцкан носило организованный и обдуманный характер. Решить тогда как-то иначе кризис в совместных действиях с соседними соединениями не представлялось возможным»[52].
Мессе и союзники
Взаимоотношения Мессе с немецкой стороной на фронте должны были основываться на базовых принципах сотрудничества и взаимопомощи двух союзных государств «стран Оси: Рим – Берлин – Токио». Эти принципы были давно согласованы, не раз публично декларировались, находили отражение в переписке и во время встреч лидеров двух стран – Муссолини и Гитлера. Но на мега, мезо и микроуровнях взаимодействия военных (генералов, офицеров и солдат) единого фашистского блока просматривалось с самого начала если не дискриминация, то невнимание, если не унижение, то пренебрежение интересами итальянцев со стороны немцев. Объективно немцы являлись инициаторами развязывания Второй мировой войны. Они руководствовались расовой теорией, в которой остальным народам мира отводилась второстепенная и даже третьестепенная роль. И, наконец, исторически сложилось так, что немцы имели больший военный опыт по сравнению с итальянцами. Поэтому в связке двух союзников равных быть не могло. Германия в политических, экономических и военных делах выступала в роли старшего опытного брата, а Италия всячески старалась доказать свою самостоятельность, свою исключительность и требовала уважения своих геополитических интересов. Таким образом, заложенные изначально в союзе Италии и Германии противоречия не могли не проявиться во взаимоотношениях Мессе, командующего Итальянским экспедиционным корпусом, и теми командирами войсковых объединений и соединений Вермахта, с которыми он взаимодействовал на советско-германском фронте.
Одну из глав своих воспоминаний Мессе прямо называет «Ситуация в тылу. Первые существенные противоречия с немцами» и по ходу повествования не раз обращается к болезненному для него вопросу. А двадцать вторая глава мемуаров «Неоправданное и несвоевременное вмешательство немецкого командования» вообще звучит как обвинение союзников. Но начнем с начального этапа его командования корпусом в России. Мессе пишет:
«В ходе кампании я, как командующий К. С. И. Р., нес прямую ответственность перед страной и нашими союзниками за продвижение Экспедиционного корпуса вперед и его боеготовность, поэтому отдельно остановлюсь на обстоятельствах, препятствующих осуществлению наших оперативных мероприятий. Речь идет о тыловом снабжении и обеспечении жизненно важными материалами.
На первый взгляд, это второстепенная тема, которой обычно не придают значения в разных мемуарах о войне в силу ее „негероического“ характера, но, с моей точки зрения, для лучшего понимания событий и более тщательной оценки усилий командования следует сделать паузу и, победив в себе колебания, приступить к рассмотрению данного материала. Надеюсь, что мое повествование не покажется вам скучным и будет интересным, тем более, что и здесь хватает присущих войне драматических моментов.
Снабжение войск во время ведения боевых действий всегда и везде считалось настоящим искусством. Но сегодня определение „тотальная война“ возвело задачи снабжения на другую ступень, связанную с действиями неприятеля и с оперативными планами. Три основных элемента характеризуют современные вооруженные силы: количество, моторизация и технические средства. Все это требует непрерывного восполнения через каналы снабжения, без чего любые стремительные операции не получают серьезного дальнейшего развития.
Недостаточное снабжение стало причиной поражений в Средиземноморье, в частности, у Эль-Аламейна[53]. В результате мы потеряли Ливию и Тунис. Был еще кризис снабжения 1-й танковой армии фон Клейста, вынужденной из-за этого остановиться осенью 1941 года на пороге Кавказа и встретить тяжелую и изнурительную зиму без соответствующих резервов и поддержки. Только ограниченная часть действующей армии немцев и их союзников смогла избежать кризиса в снабжении, и то – на короткое время. Жестокие и неумолимые законы войны все равно взяли свое!
Общим элементом в каждой из проблем снабжения стала система „подвоза – эвакуации“ в соответствии с оперативной обстановкой. Для К. С. И. Р. все усложнялось из-за огромных расстояний до баз, расположенных на территории Италии, и из-за его зависимости от иностранных штабов, нередко применяющих двойные стандарты в распределении поставок и ставивших на первое место собственные интересы. С другой стороны, сказался срочный характер подготовки итальянского контингента для отправки в Россию, что наложило свой отпечаток на организацию тыловых служб корпуса.
Итало-германская комиссия, созданная немецким командованием 27 июня 1941 года, предусматривала следующий план мероприятий.
• организовать из итальянских частей базы снабжения, соизмеримые с потребностями на один месяц для войск армейского корпуса;
• определить продовольственные припасы и материалы, которые будут поставляться германской стороной;
• закрепить обязанность итальянской стороны принимать необходимые меры по снабжению базы, за исключением поставок, определенных в данном соглашении.
Видно, что для нас изначально закладывалась двойная зависимость в снабжении (из Италии и от немцев), что приводило на практике к бесконечным перебоям, неточностям и срывам поставок.
Так, немецкое командование организовало выгрузку наших эшелонов из Италии в районе Марарос – Сжигет – Борса (в Венгрии) на расстоянии около 300 километров от предусмотренного района сбора корпуса. Интендантские службы К. С. И. Р. располагали первоначально только одной авточастью и, конечно, не смогли обеспечить своевременную переброску из-за удаленности линии фронта и крайней бедности сети автодорог с небольшой пропускной способностью.
Если летне-осеннюю кампанию 1941 года выразить в цифрах, то на первом этапе получится расстояние около 1000 километров от места выгрузки до Днепра, плюс еще второй этап в 300 километров, связанный с развитием наступательных операций в Донецком промышленном бассейне. Оба этих этапа характеризует крайняя срочность передвижений и гонка за удаляющейся линией фронта.
Для решения проблем следовало срочно осуществить ряд оперативных мероприятий:
• переместить максимально быстро вперед центры снабжения для сокращения путей подвоза;
• учредить несколько интендантских представительств для координации снабжения и передвижения войск.
Но для этого следовало изменить характер интендантских органов, увеличив их мобильность и гибкость. Первоначально интендантство К. С. И. Р. организовали по принципу одной большой базы, откуда можно было брать все необходимое для жизнедеятельности и боевых действий войск, сгруппировав и объединив заказы. Вероятно, функции нашей интендантской службы следовало возложить на высший общеармейский орган – Генеральный штаб вооруженных сил, а не на подразделение корпуса, полностью изолированное во время боев на Восточном фронте.
Неправильное учреждение Интендантства подтверждается и тем, что оно само не было обеспечено всей необходимой структурой (транспортные и этапные органы прямого подчинения) и средствами, да и численность его личного состава оставалась недостаточной. Все эти недостатки и стали причиной новых кризисов снабжения.
Пропускная способность железных дорог в оккупационной зоне не способствовала облегчению наших трудностей, обусловленных постоянно удаляющейся русской линией фронта. Железные дороги начали нормально работать только к октябрю 1941 года.