замечательный музыкант Остап.
– Тота, сколько лет, сколько зим?! – Они крепко обнялись. – Ну, ты где, как, Тота?
– Да так, – уклончиво отвечал Болотаев. – А ты как?
– Тоже не ахти. Теперь вот здесь.
– «Метрополь»? Круто!
– Какой там. Эти нувориши жадные, тупые, а искусство вообще не понимают. – Докурив сигарету, музыкант пошёл в гостиницу. Чуть погодя, в назначенное время, и Болотаев вошёл в холл «Метрополя».
На сей раз к нему подошёл официант и предупредил:
– Мадам Ибмас просила вас чуточку подождать. У неё переговоры… Вам кофе, чай или что-то ещё?
– Спасибо. Ничего не надо, – почему-то Тота был очень раздражен.
Он мечтал сказать два слова Амёле и уйти.
Эта банкирша по-прежнему обращается с ним как с бедным и несчастным родственником-неудачником.
Как бы в знак протеста, Болотаев по-барски вальяжно расселся на широком диване. В это время появился Остап:
– Тота, беда… Наш ударник, видно, снова ушёл в запой.
Болотаев «собрал» конечности. Кивком предложил товарищу сесть рядом.
– Вчера гуляли, – в это время продолжал Остап. – У подруги днюха была… Голова гудит… Слушай, Тота, угости пивком.
Эта просьба как удар под дых. Он пришёл сюда, чтобы попрощаться с Ибмас, и денег всего – на метро до общаги. А музыкант о своем:
– Всё-таки правильно ты, Тота, сделал, что бросил наше гиблое дело – шутовство за гроши.
– Ну, кто-то ведь делает бабки на концертах, и не хилые, – возразил Болотаев, чтобы увести разговор.
– Да это единицы и то по блату или через диван. Сам знаешь – время прохиндеев и наглецов. Даже нот не знают, слуха и голоса нет, а сплошь народные и заслуженные… Впрочем, плевать на них. Башка болит. Угостишь пивком? Как-никак в таком заведении стал общаться. Молодец!
Что мог сказать Болотаев? И вдруг его осенило:
– Человек! – негромко, но повелительно окликнул он официанта. – Молодой человек, давеча вы мне предложили кофе, чай или ещё что-то. Что подразумевалось под этим «что-то»?
– Всё, что в нашем меню.
– А за чей счет?
– За счет принимающей стороны.
– Хм! – усмехнулся Болотаев. – Тогда будьте любезны, нам два двойных виски и кофе… Пойдет? – это уже к коллеге.
– Отлично, брат!
Эти небольшие порции они быстро оприходовали, а затем музыкант попросил:
– Может, повторим?
После второй уже Тота командовал:
– Бог любит троицу, – после чего старый товарищ сказал:
– Вот ты мужик, Тота… Сам Бог тебя сегодня послал, а то голова раскалывалась. Спасибо тебе. Пойду работать.
А Тота осмотрелся и не то чтобы отрезвел, он-то и не опьянел, но спустился, как говорится, на землю – на халяву пить, тем более за счет женщины-иностранки.
– Официант! – позвал он и перешёл на шепот: – Слушай, брат, выручи. Вот часы в залог – завтра деньги принесу.
– Ну зачем? Всё оплатят.
– Нет, – категоричен Тота. – Поймите и помогите. Прошу вас.
– Понял, – улыбнулся официант. – Только часы возьмите. Здесь всё на доверии.
Болотаев с трудом выдавил улыбку:
– Что, часы старенькие? Не стоят? – уже резкость в тоне.
– Да нет, что вы?! Хорошо, – согласился официант. – Просто у нас это не практикуется.
– Спасибо. – Болотаев почти силой заставил официанта забрать часы.
После такого количества возбуждающих напитков он почувствовал себя уверенным. Вновь по-барски расположившись в кресле, он уже с некоторым презрением смотрел на этих нуворишей, которые изредка появлялись в фойе.
«Зачем я её столько жду?» – всё более и более довлела над ним мысль, и он уже собрался было уйти, как вновь рядом появился Остап.
– Тота, ещё в одном выручи, постучи маленько.
– Да я уже вечность не играл, – хотел было отшутиться Болотаев и, оглядевшись, надменно произнёс: – Перед этими?
– Что, западло? – обиделся Остап.
– Да ладно, – поддался Тота, – только собьюсь – не вини.
– Не волнуйся, брат, здесь только тихая-тихая музыка… Как говорят эти олигархи – деньги тишину любят.
На ходу они обсудили репертуар. В ресторане – полумрак, сцена небольшая. В просторном зале лишь пара столиков занята. Тота сразу же заметил мадам Ибмас. С нею за столом – довольно упитанный пожилой мужчина. За соседним столиком два амбала, видать, охрана. Как заметил Тота, перед Ибмас и её визави – только вода, и по лицу Амёлы видно, что у них диалог непростой, очень напряженный.
Как только заиграла музыка, почти все, кто был в зале, машинально посмотрели в сторону ансамбля. Музыкальные инструменты, как и отель, на высшем уровне. Ударника из зала почти не разглядеть – гора барабанов, тарелок и гирлянд, и тем не менее Тоте показалось, что острый взгляд Ибмас его заметил, так что она отвлеклась от собеседника, с удивлением уставившись на эстраду. Правда, это продолжалось недолго, ибо её собеседник вновь стал о чём-то с диктатом говорить, налегая животом на стол. Отчего-то Болотаев понял, что для Ибмас разговор в тягость, и поэтому Тота сказал:
– Остап, давай Deep Purple «Highway Star»!
– Да ты что, здесь нельзя… Всё должно быть чинно и тихо. Только классика, в их понимании.
– «Lambada»?
– Ага, – засмеялся Остап. – Либо «Modern Talking».
– А «Stairway to Heaven» Led Zeppelin?
– Это можно… А что ты задумал?
– Вон ту даму пригласить.
– Нам нельзя, – встревожился Остап, а чуть погодя: – Впрочем, а ты её знаешь?.. Тогда, Тота, дерзай! Коль хочешь и надо.
– А вы не пострадаете? – всё-таки о судьбе группы печется Болотаев.
– Да пошли они! В первый раз, что ли!.. Будет сюрприз. Валяй!
– Данная композиция посвящается нашей гостье из свободной Швейцарии, – в микрофон сказал Тота.
– «Любимой женщине», – объявил Остап песню, которую обожал Болотаев.
Конечно, эту изумительную вещь И. Крутого и Л. Фадеева Остап исполнял не как Муслим Магомаев, но, будучи высококлассным профессионалом, он придавал этой композиции свой особый шарм.
Услышав первые аккорды, Тота радостно, чуть ли не по-юношески спрыгнул с невысокой сцены и со своей игриво-кошачьей танцевальной походкой уверенно направился к столику Ибмас, так что двое охранников – амбалов встревоженно вскочили. Тут же встала и мадам Ибмас.
– Это мой знакомый, – разрядила она обстановку, а Болотаев как бы свысока обратился к респектабельному мужчине:
– Позвольте пригласить даму на танец. – И, не дожидаясь ответа, Тота, буквально подталкивая, увлек Амёлу к небольшой танцевальной площадке у эстрады, а там уже, умело обхватив её талию, он повел её в медленном танце!
– Боже, Тота, – взволнованно шептала она. – Мне нельзя так с клиентами.
– Что нельзя? – в том же возбуждении спросил Тота.
– Так нельзя. Танцевать с клиентами нельзя.
– Так я ведь не клиент, – усмехнулся Болотаев. – Хоть в этом повезло.
– А ведь верно. – Ибмас улыбнулась. – Я даже благодарна. – Она нежно положила руку на его плечо. – Этот тип так достал.
– Ваш клиент?
– Вроде клиент, но, кажется, из спецслужб. Просит о кое-какой информации, даже угрожает.
– Вы боитесь?
– Я – гражданка Швейцарии, а Швейцарию даже Гитлер и Сталин боялись. – И тут же сменил тему: – Вы, кажется, выпили?
– Чуть-чуть… в ожидании вас.
– Не думала, что вы такой музыкант.
– Я не музыкант, а хореограф и то был когда-то.
– Прекрасная композиция, – выдала Амёла. – А этот тип ещё не ушёл?
– А мы ещё один танец будем танцевать, и ещё, и ещё. И если он не конченый кретин, то уйдет. Возьмем измором. – Они дружно рассмеялись.
Важный господин и вслед за ним охрана удалились. После этого – и Тота это явно почувствовал – Ибмас заметно расслабилась и под конец композиции предложила:
– Давайте поужинаем. Я так устала, проголодалась, заодно нам надо поговорить.
Чуть позже, уже за столом, она строго спросила:
– Как ваши дела?
Вкратце Болотаев рассказал обо всем и как итог:
– Я никогда в жизни не видел хлопок и даже, как он выглядит, не знаю, где его купить, достать. Тем более нужен дешевый, ворованный. Так мне объяснили. Но я ничего в этом не соображаю. В общем, спасибо вам и Бердукидзе. Я, как говорится, не в теме.
– Хм, странно, – призадумалась Ибмас. – При чём тут хлопок и нефтяная компания?
– Не знаю… А, впрочем, пока есть возможность, заглатывают по дешёвке и по блату всё подряд, а там наверняка в хозяйстве пригодится.
– Да, – признала Ибмас. – Сегодня Россия для кого-то Клондайк, а для большинства… – Она не завершила фразу и вновь задумавшись, строго продолжила: – Хлопок. Хлопок. Ведь хлопок в Узбекистане выращивают?
– Да, выращивают, – подтвердил Тота, – но я там никогда не был и никого не знаю.
– Я тоже не была, – улыбнулась она, – но кое-кого из Узбекистана знаю. Так что отказываться, Тота, пока что не надо.
Мгновенно она разбила все планы Болотаева, и если час назад он думал, что это последняя встреча, то, оказалось, их контакт усиливается, потому что Ибмас, уже в ином тоне, продолжает:
– Давайте о другом, о личном… Моя мама прочитала ваши книги.
– Это не мои книги, – усмехнулся Тота.
– Не важно, – в строгом тоне продолжает она. – Кроме мамы, у меня никого нет. Моя мама очень скрытный человек. И вот, прочитав данные вами книги, она очень хочет встретиться с вами.
– Пожалуйста, – обрадовался Тота.
– Только мама не может прилететь в Россию. Вы не могли бы прилететь в Швейцарию?
– Конечно!
– А виза есть?.. Я помогу. – Во всем Ибмас руководит. Однако от этого жизнь Болотаева не облегчается, а, наоборот, появляются все новые и новые проблемы, и первоочередная из них – погашение долга официанта.
Всю ночь Тота выбирал, у кого бы на сей раз взять в долг. Так и не определившись – кругом должен, рано утром пришёл он в университет, а там научный руководитель со своим пристал:
– Самое главное для тебя сейчас – защита докторской. А ты вновь в этот бизнес полез, а там такие творческие личности, как ты, прогорают. Чтобы сделать деньги в сегодняшней России, надо быть циником и хамом.