едусматривала 145 минут: в течение 40 минут артиллерия обеспечивала выход войск к реке, 60 минут — ее форсирование, 45 минут — атаку пехоты и танков за рекой. Учитывая закрытый характер местности, наличие лесных массивов, И. С. Конев, посоветовавшись с командующим артиллерией, отдал приказ значительную часть артиллерии РВГК, в том числе и 203-мм гаубицы, передать в дивизионные и полковые артиллерийские группы. Кроме того, до 20 процентов орудий выделялось для ведения огня прямой наводкой. Предусматривалось также, что с началом форсирования на восточный берег реки Нейсе выйдут танки и самоходно-артиллерийские установки, поддержат своим огнем действия стрелковых войск.
Весьма искусно планировались мероприятия, направленные на достижение внезапности и организованности атаки переднего края вражеской обороны. Предусматривалось, что 2-я воздушная армия перед форсированием установит дымовую завесу на всем фронте наступления. Подобная же задача возлагалась на артиллерию и Днестровскую речную флотилию. Инженерные войска для стремительного форсирования реки заготовили 2440 деревянных лодок, 750 погонных метров штурмовых мостиков и более ста метров элементов деревянных мостов под грузы от 16 до 60 тонн. За два дня до начала наступления все переправочные средства сосредоточились в ближайших к реке укрытиях. В каждом пункте переправы организовывалась комендантская служба.
С учетом конкретных условий организовывалось и изучение оружия и техники противника. Выпускались листовки, посвященные вопросам борьбы с фаустпатронами, а также использованию этого оружия, взятого в качестве трофеев. Издавались материалы о тактике ночного боя, ведении боевых действий в составе штурмовой группы в крупном городе.
Ранним утром 13 апреля командующий войсками фронта на Военном совете заслушал доклады командующих армиями и начальников родов войск о готовности к операции. С подробной информацией выступил начальник тыла фронта генерал-лейтенант Н. П. Анисимов. Присутствующие на совещании военачальники выразили полную уверенность в успехе предстоящего сражения.
В ночь перед наступлением маршал Конев по своему обыкновению выехал на наблюдательный пункт командующего 13-й армией генерала Н. П. Пухова. Это был небольшой, расположенный на опушке соснового леса, хорошо оборудованный блиндаж и рядом щель, оснащенные приборами наблюдения. Прямо перед ним — крутой обрыв к реке, за обрывом — Нейсе и берег противника, обозреваемый на довольно большое расстояние. Здесь командующий войсками фронта через начальника разведки еще раз уточнил данные о противнике, проверил готовность войск, заслушав по ВЧ доклады командармов, командиров корпусов, начальников родов войск и служб.
Мощная артиллерийская подготовка и мастерски поставленная летчиками и моряками флотилии дымовая завеса создали для противника большие затруднения в управлении войсками, расстроили его систему огня, резко ослабили устойчивость вражеской обороны. В шесть часов пятьдесят пять минут 16 апреля под прикрытием дымов передовые батальоны дивизий первого эшелона начали форсирование Нейсе. Часть артиллерии перетаскивалась через реку на канатах. Основная же ее группировка вела интенсивный огонь по опорным пунктам врага. Продуманное инженерное обеспечение действий войск способствовало тому, что в течение первого часа на плацдармы переправились главные силы соединений. Через четыре-пять часов по наведенным мостам вперед устремились танки. В итоге, несмотря на яростные контратаки противника, прорыв первой оборонительной полосы как на главном, так и на дрезденском направлениях, по оценке Конева, прошел успешно. В сражение вступили передовые бригады танковых армий.
Утром следующего дня войска фронта прорвали вторую оборонительную полосу и устремились к третьей полосе, к реке Шпрее.
Впервые, вероятно, за все время Великой Отечественной войны войскам под командованием маршала Конева пришлось без какой-либо оперативной паузы форсировать крупную водную преграду и вслед за этим прорывать глубоко эшелонированную оборону противника с хорошо развитой системой огня, инженерных сооружений, укреплений и минных полей, затем прорывать вторую полосу обороны и, наконец, третью — опять-таки с форсированием реки. Это требовало искусных действий войск, твердости и гибкости управления ими.
Маршал Конев стремился к личному контакту с подчиненными, требовал этого и от командующих родами войск. Для достижения более согласованных действий с наземными войсками в воздушной армии были созданы три оперативные группы. Офицеры наведения авиации выделялись во все передовые отряды. В ходе боев активно велась партийно-политическая работа. Выпускались листовки-призывы, отличившимся воинам вручались письменные поздравления и благодарности, широко популяризировались героизм и воинское мастерство солдат, сержантов и офицеров, в том числе и в боевых листках, дивизионных и армейских газетах.
Успешное наступление войск фронта создало для противника угрозу глубокого обхода его берлинской группировки с юга. Понимая это, немецкое командование сосредоточивало основные усилия на удержании рубежа реки Шпрее. Сюда направлялись резервы группы армий «Центр» и отходящие соединения 4-й танковой армии. Однако попытка генерал-фельдмаршала Ф. Шернера изменить ход сражения не дала желаемого результата. Произошло это вследствие того, что по указанию Ставки ВГК уже в ночь на 18 апреля маршал Конев поставил задачу командующим 3-й и 4-й гвардейскими танковыми армиями генералам Рыбалко и Лелюшенко с ходу форсировать Шпрее и развивать наступление на Берлин с юга. «На главном направлении танковым кулаком смелее и решительнее пробиваться вперед, — подчеркивалось в директиве командующего войсками фронта. — Города и крупные населенные пункты обходить и не ввязываться в затяжные фронтальные бои»[97]. Тогда же было отдано указание командующему воздушной армией генералу С. А. Красовскому о сосредоточении большей части авиации на обеспечении действий танковых армий. Одновременно штаб фронта получил распоряжение о подготовке передового командного пункта и его развертывании в районе предполагаемой переправы 3-й гвардейской танковой армии. Отсюда маршалом Коневым в последующие дни осуществлялось управление войсками.
Танковые армии немедленно приступили к осуществлению маневра с целью окружения во взаимодействии с войсками 1-го Белорусского фронта основной вражеской группировки, оборонявшейся на берлинском направлении. 19 апреля соединения 3-й гвардейской танковой армии продвинулись в северо-западном направлении и перерезали коммуникации 9-й немецкой армии. Все попытки противника прорваться к переправам через Шпрее и выйти в тыл войск фронта отражались соединениями 3-й и 5-й гвардейских армий, надежно прикрывавших действия танкистов, которые на следующий день с боями прошли еще 45–60 км. «Мы шли вперед, — писал вскоре после войны П. С. Рыбалко в своих воспоминаниях «Удар с юга», — в то время как позади нас оставались еще недобитые немецкие дивизии. Но мы не боялись за наши коммуникации, так как знали, что фронтовым командованием принимаются все необходимые меры. Фланги и тыл в продолжение всей операции были надежно прикрыты». Этими словами генерал отдавал должное штабу фронта, его командующему, командующим общевойсковыми армиями.
К исходу 20 апреля группа армий «Центр» была отсечена от группы армий «Висла». Вражеские войска в районах Котбуса и Шпремберга оказались в полукольце. В этот день в дневнике верховного главнокомандования вермахта появляется запись: «Для высших командных инстанций начинается последний акт драматической гибели германских вооруженных сил… Все совершается в спешке. Уже слышно, как вдали из пушек ведут огонь русские танки…»[98]. Действительно, воины 3-й гвардейской танковой армии к этому времени подошли к Вюнсдорфу. Оставалось десять километров до Цоссена, где в подземных убежищах размещались штаб оперативного руководства вооруженных сил и генеральный штаб сухопутных войск Германии. Высшее военное руководство вермахта вынуждено было спешно перебраться в Потсдам.
Прошли еще одни сутки крупнейшей операции войны. Продолжая наступление в северо-западном направлении, танковые армии 1-го Украинского фронта вплотную подошли к внешнему обводу Берлинского оборонительного района. Учитывая предстоящий характер боевых действий в таком крупном городе, как Берлин, командующий войсками фронта решил усилить 3-ю гвардейскую танковую армию 10-м артиллерийским корпусом и 25-й артиллерийской дивизией прорыва, а также 23-й зенитной артиллерийской дивизией и 2-м истребительным авиационным корпусом. Кроме того, по решению Конева на автотранспорте в район боевых действий танкистов генерала П. С. Рыбалко перегруппировывались две стрелковые дивизии 28-й армии, введенной в сражение из второго эшелона фронта.
С утра 22 апреля 3-я гвардейская танковая армия, развернув все три корпуса в первом эшелоне, начала атаку вражеских укреплений. Соединения армии прорвали внешний оборонительный обвод Берлинского района и к исходу дня завязали бои в южной части столицы Германии. На северо-восточную ее окраину еще накануне ворвались войска 1-го Белорусского фронта. Действовавшая левее 4-я гвардейская танковая армия также успешно продвигалась вперед. В Трёйенбритцене танкисты вызволили из немецкого плена около 1600 солдат и офицеров — англичан, американцев, датчан и норвежцев, в том числе бывшего командующего норвежской армией генерала О. Рюге. Спустя несколько дней воины этой же армии освободили из концлагеря в пригороде Берлина бывшего премьер-министра Франции Эдуара Эррио. Специальным самолетом Э. Эррио был отправлен в Москву[99].
Используя успех танкистов, войска 13-й и 5-й гвардейской армий быстро продвигались в западном направлении. Стремясь затормозить наступление ударной группировки 1-го Украинского фронта на Берлин, командующий 17-й армией генерал Хассе предпринял контрудар из района Герлица по соединениям 52-й армии. Создав на этом направлении значительное превосходство в силах, противник пытался выйти в тыл ударной группировке фронта. Здесь развернулись ожесточенные бои. Немцам удалось вклиниться в расположение советских, а затем и польских войск на глубину до 20 км. Тогда на помощь 2-й армии Войска Польского и 52-й армии по приказу И. С. Конева были перегруппированы часть сил 5-й гвардейской армии и 4-й гвардейский танковый корпус, перенацелены удары до четырех авиационных корпусов. В результате врагу был нанесен большой урон. К исходу 24 апреля его продвижение было приостановлено.