— Больше никого не осталось, — вымолвил Нечаев. Лицо Паршина перекосилось от боли. Вышел из строя отличный расчёт. Погиб наводчик Белов. Погиб ещё кто-то… А бой только начинается.
— Раненого — в укрытие, сам — к панораме! — крикнул Паршин, обращаясь к сержанту Нечаеву.
Уложив раненого в укрытии, сержант бросился к орудию.
Танки теперь не решались идти на артиллеристов в лоб: орудия были поставлены так, что, какое бы из них немцы не избрали своей целью, они неизменно подставляли свои бока под прямые выстрелы. Это тоже заранее продумал Паршин.
Вот танки стали круто забирать влево, намереваясь обойти артиллеристов с тыла. Гитлеровцы, наверное, поняли замысел третьего своего танка, который петлял где-то в зарослях. Паршин прислушался, надеясь по шуму мотора и лязгу гусениц определить место его нахождения. Он вдруг услышал нарастающий гул, не предвещавший ничего хорошего, и, немедленно реагируя на него, подал команду:
— Приготовиться к отражению танков с тыла!
И в этот критический момент из зарослей на большой скорости выскочил наш батарейный тягач и, лихо развернувшись, резко затормозил. Из кузова выпрыгнули артиллеристы, сноровисто отцепили орудие и стали устанавливать его на огневую позицию. Рядом разворачивался второй тягач с таким же орудием. Паршин с радостью опустился на землю, обхватив руками гудевшую от чрезмерного напряжения и усталости голову: «Подмога подоспела… Ну, держись, фашист!»
Сверху, из-за облаков, тоже нарастал гул. И вот над полем боя пронеслись краснозвёздные штурмовики.
Наступление набирало темпы.
12
В штабе группы армий «Северная Украина» лихорадочно занимались поисками хоть каких-нибудь резервов, чтобы остановить русские армии, прогрызавшие созданную Немецкими войсками глубокоэшелонированную оборону. Недавно назначенный командующим группой генерал Й. Гарпе (вместо генерал-фельдмаршала Моделя) благодарил Бога за то, что удалось сохранить в неприкосновенности две танковые дивизии, которые он бросил теперь в бой. Судьба давала ему в руки ещё один шанс проявить себя, отличиться в битве с русскими, доказать свою преданность фюреру. Его радовало, что хотя под Равой-Русской советским армиям и удалось прорвать немецкую оборону, которая, по его мнению, на том направлении не была особенно сильной, но здесь, на дальних подступах к Львову, застопорилось продвижение советских войск. В то время как его северный сосед, командующий группой армий «Центр» фельдмаршал Модель, отступает, сдавая один за другим захваченные ещё три года назад и уже обжитые города, он, Гарпе, не только устоит, но и победит наглого противника.
Его особенно радовало сообщение о том, что на правом фланге, куда он нацелил две резервные танковые дивизии, русские не только остановлены, но потеснены с занятых позиций. Генерал посчитал это первой ласточкой своего военного счастья, будущей нелёгкой победы. Гарпе вызвал начальника штаба группы и нетерпеливо спросил:
— Какие донесения с правого фланга? Не появились ли там русские танки? Этого я больше всего опасаюсь.
— По поступающим донесениям, у русских там очень мало танков. Это и обеспечило успех нашего контрудара.
Мало танков? — недоверчиво переспросил командующий. — Но по данным нашей разведки, у них там или где-то поблизости находятся две танковые армии.
— Да, это верно. Но, судя по всему, Конев бережёт эти армий для ввода в прорыв.
Гарпе поморщился: упоминание о Коневе, с именем которого связано недавнее крупное поражение немецких войск под Корсунь-Шевченковским, ему явно не понравилось.
— На этот раз его номер не пройдёт, — пробурчал он. — Никакого прорыва не будет.
— Но, мой генерал, несмотря на наши успехи на южном фланге, русские уже пробили коридор в нашей обороне. Правда, всего в два-три километра по фронту.
— Как это произошло?! — вскипел Гарпе. — Почему восьмая танковая дивизия не задержала врага?..
— Она понесла большие потери от штурмовой авиации русских ещё на марше, да и во время контратаки.
— Как вы это могли допустить?! И почему не доложили мне?..
— Донесение только что пришло. Я разбирался. Авиация накрыла дивизию на шоссе внезапно.
— Но я же приказал командиру дивизии двигаться лесными дорогами! Зачем он вылез на асфальт?
— Он рассчитывал выиграть время. Шоссе было свободно, а лесные дороги болотисты и местами просто непроходимы. К тому же низкая облачность исключала действия авиации. Но едва танкисты выскочили на шоссе, как вдруг прояснилось… Я от вашего имени уже сделал выговор командиру дивизии. И обещал ещё…
— Проворонили?!
— Но, мой генерал…
— Я говорю о командире дивизии. Его следовало бы отдать под суд. Дайте карту!
Морщась, словно от зубной боли, командующий группой стал рассматривать извилистую линию фронта. Он буквально впился глазами в узкий участок, где с таким трудом воздвигнутые укрепления будто раздвинулись, сломались, образуя в построенной войсками крепостной стене ничем не прикрытые ворота.
— Это же щель! — воскликнул, отрываясь от карты, Гарпе. — Неужели у нас не хватит сил закрыть её наглухо? Бросить туда оставшиеся резервы, нацелить авиацию. Смешать всё с землёй. Не оставить ничего живого…
— Вы только что распорядились отправить резервные части на север, где русские совершили прорыв на широком фронте и рвутся к Раве-Русской. Гарпе не хотел ничего слышать.
— К чёрту север! — кричал он. — Пусть тот, кто допустил там промах и позволил русским прорваться, выпутывается своими силами. Судьба группы армий «Северная Украина» решается здесь, на холмах восточнее Львова. А тем, кто сражается севернее, напомните слова только что полученного приказа фюрера: «Дивизии, которые в случае прорыва русских не предпримут немедленных контратак с целью ликвидации брешей и удержания своих позиций до последнего солдата, подвергают опасности многие другие части…» Поняли? До «последнего солдата»! Надеюсь, солдаты там есть ещё?
Гарпе в сердцах пододвинул к себе карту и, осмысливая обстановку, спросил:
— Что мы можем ещё немедленно бросить против русских? Выясните и доложите…
13
В штабе фронта корреспондент газеты «За честь Родины» майор Иван Барсунов чуть не сбил с ног члена Военного совета генерал-лейтенанта Крайнюкова, столкнувшись с ним в полумраке коридора сельской школы. Узнав военного журналиста, Константин Васильевич поинтересовался:
— Куда это вы так мчитесь? Вроде ничего сверхъестественного не стряслось. Всё идёт по плану.
— Извините, товарищ генерал. У меня тут идея одна. Думаю, вы мне как раз и поможете.
С журналистом Иваном Барсуновым Крайнюков был знаком давно. Они встречались ещё в армии Черняховского под Воронежем. Как член Военного совета той армии, Константин Васильевич и тогда знал неуёмную энергию Барсунова, представлявшего в армии фронтовую газету. Всюду ему хотелось поспеть первым. То он летит на боевом самолёте на бомбёжку вражеских позиций, то в танке участвует в атаке, а то вдруг уходит с разведчиками в тыл противника…
— Журналисту всё надо знать, — уверял Барсунов, когда кто-либо пытался умерить его пыл. — Он всюду должен побывать сам и всё лично увидеть и пережить. Иначе нельзя точно рассказать о боевых действиях. Читатель у нас чуткий и сразу поймёт, что газетчик находился далеко от тех событий, о которых пишет, и уже в чём-то не поверит ему. А это очень плохо. Этого допустить нельзя. Писать надо правду.
И фронтовой журналист, как правило, добивался своего, не стесняясь обращаться в критических случаях к самому главнокомандующему. Это порой причиняло немало хлопот члену Военного совета. Но Крайнюкову нравился этот симпатичный офицер, не жалевший себя ради того, чтобы вовремя добыть что-либо интересное о боевых делах, поведать о них в газете. И генерал частенько помогал журналисту, выручал его в трудную минуту.
— Что же всё-таки произошло? В чём требуется моя помощь? — спросил Крайнюков, как обычно, спокойным голосом.
— Понимаете, товарищ генерал, — заторопился Барсунов, — мне нужно сейчас, именно сейчас, для большей достоверности, чтобы в моей корреспонденции было сказано хотя бы несколько слов от имени командующего фронтом. Оценка обстановки, главная задача дня. Словом, квинтэссенция, понимаете?
— Понимать-то я понимаю, — ответил Крайнюков. — Но командующий очень занят. На фронте, вы знаете, сложная обстановка, предстоят важные решения.
— А я об этом и говорю, — настаивал корреспондент. — О том же и пекусь. Ведь они, эти решения, важны не только для командующего, но и для всех воинов, для всех войск, а значит, и для нашей фронтовой газеты.
— Не знаю, право, — засомневался Крайнюков. — Думаю, что на этот раз маршал просто выдворит вас, чтоб не мешали. Да и мне, признаться, попадёт за посредничество.
— Вы меня только сведите с ним, — умолял Барсунов. — Сделайте так, чтобы я попался ему на глаза. А там мы с ним договоримся.
— Ну коли так, пожалуй, сведу, — с улыбкой проговорил Крайнюков.
Конев, как и предполагал Крайнюков, не захотел говорить с корреспондентом, но тот уже вошёл в его землянку.
— Не до газетчиков мне сейчас, — с горячностью в голосе сказал он Барсунову. — Тут не знаешь, где найти силы, чтобы противодействовать атакам противника, а ты…
— Товарищ Маршал Советского Союза! — с какой-то даже радостью в голосе воскликнул корреспондент. — Так ведь и я о том же: как лучше использовать против врага силу газетного слова. Это ж вам будет такая действенная поддержка. Ваш резерв, можно сказать, в борьбе с контратакующими…
— Что-что? — Конев из-под насупленных бровей строго посмотрел на корреспондента. — Сила газетного слова, говоришь? Резерв? Да, да, конечно, — уже мягче сказал он. — Задавай свои вопросы. Только короче.
— Два слова, — заторопился Барсунов. — Что сейчас самое главное для бойца, товарищ маршал?
— Самое главное? — переспросил Конев и тут же ответил: — Борьба с танками. Надо сокрушить контратакующие немецкие силы, и тогда операция будет развиваться успешно. А в некоторых наших артиллерийских и стрелковых подразделениях, особенно там, где много молодых бойцов из пополнения, появляется танкобоязнь. У нас же достаточно всякой артиллерии, да и других чисто пехотных средств борьбы с танками: противотанковые ружья, гранаты, бутылки с горючей смесью. Надо их только умело использовать. И примеров такой борьбы с танками достаточно. Вот и напиши об этом доходчиво. Я бы сам мог назвать эти примеры, но у меня действительно нет для этого времени. Вот Константин Васильевич тебе в этом поможет.