Уже в те годы М. Н. Тухачевский выдвинул задачу обобщения по горячим следам опыта гражданской войны. Он провел с командирами детальный разбор Симбирской и Сызрань-Самарской операций, стремился показать пе только оперативно-тактические уроки, но и политическое значение их. В последующем военно-научный разбор проведенных операций командарм сделал правилом. Он считал это важным как для развития военной теории, так и для повышения военных знаний командиров, совершенствования собственного военнонполитического уровня.
Так же напряженно работали в дни передышки весь штаб и командный состав 1-й армии. Если кто-нибудь и рассчитывал на передышку, то этого не случалось. Командарм сам показывал пример, как нужно использовать для полезного труда каждую минуту на войне, побуждал сотрудников штаба к научной работе, обобщению опыта боев своих частей и подразделений.
В гражданскую войну известны случаи, когда отдельные не очень устойчивые в моральном отношении начальники устраивали себе на фронте «роскошную жизнь». Попадались и такие, которые, бравируя своим пролетарским или крестьянским происхождением, нарочито отказывались от элементарных удобств в походной жизни, спали подложив седло под голову. М. Н. Тухачевский не относился ни к тем, ни к другим. Он вообще был чужд какой-либо бравады, всегда и во всем оставался естественным. На войне старался по возможности жить и работать в привычных для себя условиях, иметь необходимые удобства. Тем не менее среди его недоброжелателей нашлись и такие, кто упрекал его в барстве. В действительности Михаил Николаевич не терпел барства ни в образе жизни, пи в отношениях с людьми в особенности.
Памятным днем для М. Н. Тухачевского было 7 ноября 1918 г. В честь первой годовщины Великой Октябрьской социалистической революции Реввоенсовет армии провел в Сызрани военный парад. Он был организован по просьбе трудящихся города. Парад принимали ко-мапдарм и члены РВС О. Ю. Калнин и С. П. Медведев. К этому времени в армии уже не было В. В. Куйбышева. Вскоре после освобождения Симбирска он получил назначение в 4-ю армию и .одновременно возглавил Самарский губком партии. Построенные на городской площади части Сызранского гарнизона имели далеко не парадный вид. Красноармейцы и командиры одеты кто во что, обмундирование и обувь изношены. Каких только образцов винтовок не было в руках бойцов... Но их ряды стояли ровпо, чувствовалась неплохая строевая выучка, всех восхищал бравый вид красноармейцев и командиров. Отмечали не только годовщину революции, но и свои победы. Слава 1-й армии уже гремела по всей Республике. Бойцы и командиры гордились своей армией, своим командармом.
После парада состоялось вручение наград. Именными часами наряду с М. Н. Тухачевским были награждены Г. Д. Гай, Я. Я. Лацис и несколько других старших ко-ммпдиров. Многие отличившиеся в боях командиры и красноармейцы получили ценные подарки. С особым удо-иольствием принимались командирами кожаныо куртки н брюки, бывшие в то время в большой моде среди воои-
III.I
М. Н. Тухачевский, радуясь вместе со всеми удавшемуся празднику, еще не знал, что его первый парад окажется прощальным. В середине ноября 1918 г. Михаила Николаевича неожиданно вызвали в Москву. По решению Реввоенсовета Республики он назначался помощником командующего войсками Южного фронта.
Новое назначение, хотя и с повышением в должности, не обрадовало Тухачевского. 1-я армия, в создание которой он вложил столько сил и труда, стала для него родной. И вот теперь, когда этот труд стал приносить снои плоды, нужно было расставаться с армией, с боевыми друзьями. Утешало одно — армия передавалась в падежные руки. Ее новым командующим назначался Г. Д. Гай. Однако до конца • года Михаил Николаевич продолжал руководить ее боевыми действиями.
4 января 1919 г. М. Н. Тухачевский отдал войскам 1-й армии последний приказ, в котором объявил о сдаче командования Г. Д. Гаю и напомпил о славном боевом пути армии и ее победах. В заключение своего прощального приказа он писал: «...приношу всем мою глубочайшую благодарность — всем красноармейцам и всем ближайшим помощникам. Я убежден, что на другом фронте я с той же радостью и столь же часто буду читать о победах нашей родной победоносной армии под руководством ее нового доблестного командующего... Вперед, товарищи!» 48.
А в письме Симбирскому комитету партии он написал:
«Глубокоуважаемой т. Варейкис! Приказом Революционного военного совета Республики я назначен помощником командующего Южным фронтом. Уезжая и покидая Симбирскую губернию, с таким напряжением обороняемую и наконец возвращенную Советам, в Вашем лице, товарищ Варейкис, искренне и горячо благодарю Симбирский комитет нашей партии.
Я открыто говорю, что дело создания 1-й армии и изгпапия контрреволюции никогда не могло бы осуществиться, если бы Симбирский комитет партии и исполком не пришли на помощь.
В том единомыслии, какое у нас с Вами было, мне легко было работать... Еще раз горячий привет всем дорогим товарищам коммунистам...» 49
В письме симбирцам Михаил Николаевич со всей убежденностью коммуниста раскрывает источник успехов и побед 1-й армии. Оно проникнуто глубоким пони^ манием великой роли партии в организации Красной Армии и ее успехах в гражданской войне. Тухачевский с присущей ему скромностью отодвигает на второй план свои эаслуги как командарма.
На Дону
С середины октября 1918 г. центр тяжести вооруженной борьбы Советской Республики против внутренней и внешней контрреволюции стал перемещаться с Восточного фронта на Южный. Переход к широким наступательным действиям Донской армии генерала Краснова, выдвижение ее к Царицыну и на подступы к Воронежу и Белгороду создали серьезную угрозу для центральных районов страны. Донская армия представляла в то время главную опасность. Угроза с юга еще более увеличивалась в связи с тем, что на Северном Кавказе в борьбу с советскими войсками вступили первые полки Добровольческой армии генерала Деникина, а в Новороссийске, Севастополе, Одессе начали высаживаться английские и французские интервенты.
22 октября В. И. Ленин в. своем докладе о положении Советской Республики на объединенном заседании ВЦИК, Московского Совета, фабрично-заводских комитетов и профессиональных союзов всесторонне раскрыл осложнение положения на юге страны. В своем решении ВЦИК признал необходимым обратить самое пристальное внимание на укрепление Южного фронта50.
Партия и правительство, Главное Командование Красной Армии направили все силы на организацию разгрома контрреволюции на юге страны. 26 ноября на Пленуме ЦК РКП (б) Южный фронт был признан главным фронтом Республики. Туда направлялись лучшие партий-ими кадры, усиливался руководящий состав фронта и прмий, перебрасывались части и соединения g Восточного Фронта и из тыла страны.
Среди военных специалистов, доказавших в боях свою преданность Советской власти и способность руководить иопвыми действиями крупного масштаба, с Восточного фронта на Южный по предложению ЦК РКП (б) пере-1юдился и М. Н. Тухачевский. Однако выдвижение его на должность помощника командующего фронтом было хо.юдно встречено некоторыми старыми военными спе-цпалистами, служившими в рядах Красной Армии. Уже немолодые по возрасту, занимавшие высокие посты еще в старой армии, они были шокированы столь быстрым ростом недавнего подпоручика. Хотя уже никто не мог отрицать военных способностей Тухачевского, груз старых предрассудков и понятий о рангах не позволял им признать его себе равным. Даже С. С. Каменев, человек объективный и благожелательный, хорошо знавший Тухачевского по Восточному фронту и высоко ценивший его как военачальника, говорил о «подпоручике-командарме» с некоторой иронией. Действительно, он был единственным подпоручиком из 62 бывших кадровых офицеров (не считая офицеров военного времени), командовавших армиями в годы гражданской войны, при этом в отличие от большинства начал боевую службу сразу с командарма. Все другие вышли из генералов, полковников, подполковников, некоторые из капитанов.
Но бывший подпоручик еще будет командовать и войсками фронтов. Из 17 военных специалистов, ставших командующими фронтами, шесть были в старой армии генералами, семь полковниками и три подполковниками К
Оформление Тухачевского тта новую должность затянулось в центральном военном ведомстве более чем на полтора месяца. Михаил Николаевич, безусловно, догадывался о недоброжелательности старых генералов. Естественно, что столь предвзятое отношение не только оскорбляло его самолюбие, но и ставило в очень сложное положение, требовало большой выдержки. Вновь и вновь приходилось ему доказывать свое соответствие занимаемой должности.
Тухачевский прибыл на Южный фронт в начале января 1919 г., когда войска развернули контрнаступление против Донской армии Краснова. Сломив сопротивление белоказаков южнее Воронежа, они силами 8-й и 9-й армий почти на 400-километровом фронте продвигались с севера к Дону, а оперативной группой И. С. Кожевникова развивали наступление со стороны Купянска на Луганск во фланг белоказачьим войскам.
Михаил Николаевич быстро включился в дела фронта. Однако новая работа не удовлетворяла его. Если на Восточном фронте он постоянно находился в центре военных событий и мог решающим образом влиять на их ход, то в своем новом положении был главным образом исполнителем воли командующего фронтом, с действиями которого он к тому же не во всем соглашался. Подобное положение тяготило его. Поэтому, как только во фронте появилась вакантная должность командарма, он обратился с просьбой перевести его на эту должность. 24 января 1919 г. Тухачевский принял 8-ю армию. В то время политотдел армии возглавляла хорошо известная в партии старая большевичка Р. С. Землячка.
В подчинении М. Н. Тухачевского снова оказалась его родная Инзенская дивизия Я. Я. Лациса. Она была переброшена в 8-ю армию в декабре 1918 г. Михаил Николаевич, уверенный в высокой боеспособности соединения и военном даровании ее командира, считал Инзен-скую дивизию главной силой армии и возлагал на нее наиболее ответственные задачи.