Армия наступала на направлении главного удара фронта. К 24 января она разбила группировку белоказаков. Организуя проследование противника, М. Н. Тухачевский находился с полевым штабом в передовых частях наступавших войск. Будучи постоянно в курсе складывающейся обстановки, он своевременно уточнял задачи соединений и добивался высоких темпов продвижения. В своих директивах требовал от командиров постоянно вести разводку и докладывать в штаб только проверенные сведения о противнике.
К концу января 8-я армия достигла Дона и овладела станицей Вешенская. Остатки белоказачьих войск бежали за Дон. М. И. Тухачевский заблаговременно принял меры для форсирования реки с ходу. Он быстро переправил главные силы армии через Дон и энергично продолжал развивать успех в южном направлении. Однако к началу февраля обстановка в полосе 8-й армии значительно осложнилась. Навстречу войскам правого крыла Южного фронта в Донбасс выдвинулись части
Добровольческой армии Деникина. Они все более активизировали свои действия, нанося встречные удары.
И сложившейся обстановке Главнокомандование Краснов Армии 1 февраля поставило Южному фронту, по существу, новую задачу: после завершения разгрома Донской армии и овладения районом Верхнего и Среднего Дона развивать наступление на Новочеркасск и Ростов-на-Дону против армии Деникина. Выполнение этой задачи требовало решительной перегруппировки сил фронта на его правое крыло. При этом роль 8-й армии, наступавшей непосредственно на Донбасс, еще более возрастала. В то же время оперативное положение ее с каждым днем ухудшалось. Действовавшая оправа группа И. С. Кожевникова оторвалась от 8-й армии более чем на 70 км, а с 5 февраля стала отходить под ударами белогвардейской дивизии генерала Май-Маевского. Правый фланг 8-й армии оказался оголенным. Сопротивление противника в полосе ее наступления непрерывно усиливалось.
М. Н. Тухачевский хорошо понимал сложность складывающейся на фронте обстановки и всю невыгодность положения 8-й армии. Он видел выход из тяжелого положения в быстром усилении правого крыла фронта. После получения новой задачи он справедливо считал наиболее важным для 8-й армии миллеровское направление и здесь сосредоточивал ее главные силы. По-иному смотрел на обстановку командующий Южным фронтом В. М. Гиттис. Он считал, что борьба за Донбасс — дело только группы Кожевникова, и направлял усилия 8-й армии на юго-восток для завершения разгрома армии Краснова. Поэтому перегруппировка войск фронта на правое крыло затягивалась.
16 февраля Гиттис получил приказ Главнокомандующего перенести основные усилия на донбасское направление. 8-й армии ставилась задача соединиться с группой Кожевникова и развивать наступление на ростовском направлении. Это, несомненно, была в то время самая важная задача. Тем не менее 8-я армия не получила существенного усиления, хотя обстановка в полосе ее наступления была особенно сложной. Если перед армиями центра и левого крыла Южного фронта разбитые казачьи части поспешно отходили в низовье Дона и за реку Сал, то 8-я армия встречала все более ожесточенное сопротивление отборных деникинских войск и продвигалась вперед с тяжелыми боями. В то же время все более усиливалась угроза ее правому флангу.
Развитие событий на Южном фронте могло привести к самым серьезным последствиям. М. Н. Тухачевский видел главную причину этого в неправильных действиях командующего фронтом и посчитал своим партийным долгом обратиться с письмом в Реввоенсовет Республики. «...События на Южном фронте, — писал он, — заставили меня высказаться не как командующего одной из красных армий, как я это делал обыкновенно, а как коммуниста, болеющего за всякую неудачу революции...» 51. Далее Михаил Николаевич высказал мнение, что командующий фронтом с самого начала допустил ошибку в выборе направления главного удара, не сосредоточив основные силы для наступления с севера на Ростов, и не сумел ее исправить даже после того, как Главное Командование прямо указало на решающее значение донбасско-ростовского направления. Особенно убедительно Обоснование Тухачевским выбора направления главного удара. Если бы главные силы Южного фронта «наступали через Донецкий бассейн на Ростов (по кратчайшему паправлению), то у него был бы безопасный советский тыл, — заключает Михаил Николаевич. — Но главные его силы шли через Донскую область, и передовые линии ослаблялись для подавления казачьих восстаний...» 52.
Высказанные Тухачевским соображения лишний раз показывают его умение увязывать стратегические планы О политической обстановкой, глубокое понимание зависимости стратегии от политики. Обоснование преимуществ наступления на Ростов через Допбасс Тухачевский сделал задолго до того, как об этом же написал в письме
В. И. Ленину член РВС Южного фронта И. В. Сталин, обосповывая план контрнаступления на Деникина, разработанный командующим фронтом А. И. Егоровым и успешно осуществленный осенью и зимой 1919 г.
В советской военно-исторической литературе обоснования И. В. Сталина, как и весь план, авторство которого приписывалось ему же, расценивались как высший образец единства военно-политического и стратегического мышления. О том, что подобный план значительно раньше предлагал М. Н. Тухачевский, естественно, не говорилось.
Оценка М. Н. Тухачевским положения на Южном фронте и недостатки в организации наступления его noiii*к в феврале 1919 г. подтверждались начальником Полного штаба Реввоенсовета Республики М. Д. Вонч-Бруе-ии чем, который в докладе Председателю Совета обороны И. И. Ленину писал: «Южный фронт... внушает большие опасения не тем, что противник обладает здесь подавляющими силами, а крайней дезорганизованностью и неумелыми... действиями с нашей стороны...» х.
После указания Главного Командования В. М. Гиттис пытался подтянуть силы фронта к правому крылу путем постепенного поворота 8-й и 9-й армий соответственно на ростовское и новочеркасское направления. Однако реализовать этот маневр ему не удалось. Слабая по составу 8-я армия, по существу, одна вела наступление на Донбасс.
М. Н. Тухачевский делал все возможное, чтобы выполнить поставленную задачу, использовал в управлении войсками весь накопленный опыт. Чтобы помочь подчиненным командирам, он в своих приказах часто напоминал им основные требования тактики в той или иной обстановке, как всегда, требовал стремительных и инициативных действий. Вот, к примеру, одна из его директив, отданная 11 февраля командиру Инзенской дивизии Я. Я. Лацису: «Приказом «N*2 5 на Вас возложена задача, которая решит участь всего фронта, — взрыв железной дороги и телеграфа. Напоминаю правила кавалерийского набега: 1) бесконечно смелый начальник и подчиненные, 2) отряд подвижен и не слишком велик. Исполнение стремительное» 53. В директиве обращает на себя внимание и указание Тухачевского на особую важность постав* ленной задачи. Это также было характерным для принятого им стиля управления. Командарм стремился подчеркнуть доверие, оказанное командиру, мобилизовать его волю и ответственность на безусловное выполнение боевой задачи.
Именно так и действовал Лацис. Небольшой отряд из лучших конников Инзенской дивизии ночью, в обход населенных пунктов, проник в тыл врага, подорвал в пяти местах рельсы железной дороги на участке Царицын — Лихая, уничтожил на одной из станций телеграф. В результате нарушилось движение отходивших от Царицына белоказачьих эшелонов.
При подходе частей 8-й армии к Сев. Донцу Тухачевский 24—26 февраля заблаговременно поставил задачи по обеспечению форсирования реки: правофланговой группе войск — не позднее 3 марта, до начала ледохода, захватить переправы через реку у Каменской и Богданова; Инзенской дивизии, наступавшей на левом фланге армии,— действовать во фланг и тыл отряду генерала Гу-селыцикова, отрезать ему пути отхода к переправам через Сев. Донец у станицы Белая Калитва и обеспечить связь с 9-й армией. Штабу армии командарм дал указания о подготовке переправы войск по льду на лыжах и санях. Артиллеристам было приказано оборудовать сани специальными платформами под орудия. Местные советские органы обеспечивали войска гужевым транспортом. При этом командующий напоминал: всю тяжесть мобилизации гужевого транспорта возложить на кулацкую и богатую часть населения.
К концу февраля трудности, которые испытывала 8-я армия, еще более усугубились погодой. Начались оттепели. Дороги размокли и стали непроходимыми. Реки вскрывались от льда. Для поддержания высокого морально-боевого духа уставших войск Реввоенсовет армии использовал все формы партийно-политической работы. Тухачевский вместе с политическими комиссарами был ее организатором, как и раньше, во всем опирался на коммунистов. Он стремился больше находиться в войсках, вдохновлял их личным примером мужества.
I [осмотри на то что 8-я армия раньше других соединений Южного фропга вступила в сражение с наиболее боеспособными деникинскими частями и вела наступление в наиболее сложной оперативной обстановке, командарм Тухачевский сумел вывести ее к намеченному рубежу вместе с другими армиями. В марте она одновременно с 9-й армией форсировала Сев. Донец и вышла к станции Лихая.
11а правом берегу Сев. Допца и на реке Сал продвижение войск Южного фронта, истощенных длительным наступлением, было остановлено организованным сопротивлением противника. С наступлением весенней распутицы боевые действия на юге временно затихли. Центр тяжести борьбы Советской Республики против вооруженной контрреволюции снова перемещался на Восточный фронт. Туда, где решалась судьба войны, направился и М. II. Тухачевский.
Под Бугуруеланом и Бугульмой
4 марта 1919 г. против войск Восточного фронта перечили в наступление армии Колчака. Ставленник Лптанты, бывший командующий Черноморским флотом объявил себя «верховным правителем России» и возглавил новый поход против Советской Республики. Колчаковские войска сломили сопротивление войск Восточного фронта и быстро продвигались к Волге. Антанта ставила далеко идущие цели — соединение армий Колчака и Деникина для