последующего их совместного наступления па Москву. Восточный фронт становился вновь главным фронтом Республики. Снова партия направляла на восток основные резервы, лучшие политические и командные кадры.
М. Н. Тухачевский считал, что его место там, где всего труднее. Когда кризисная обстановка на юге была преодолена, он обратился в Реввоенсовет Республики с просьбой о переводе на Восточный фронт. Были в его просьбе и личные мотивы. Расхождение по оперативным вопросам с командующим Южным фронтом, несогласие с его действиями вызвали у Тухачевского предубеждение против Гиттиса как военачальника. Может быть, оно было и не вполне обоснованным, но Михаил Николаевич считал невозможным оставаться под командованием Гиттиса и с присущей ему прямотой заявил об этом.
В Центральном Комитете партии с пониманием отнеслись к просьбе М. Н. Тухачевского. Учитывая его успешные действия под Симбирском и Самарой в 1918 г., его живые связи с местными партийными организациями, а также хорошее знание театра военных действий, Центральный Комитет рекомендовал Михаила Николаевича командующим 5-й армией Восточного фронта, которая оказалась в то время в наиболее тяжелом положении.
15 марта 1919 г. М. Н. Тухачевский сдал 8-ю армию Т. С. Хвесину и выехал в Москву за новым назначением. 23 марта он был утвержден в должности командар-ма-5.
Как и в июне 1918 г., путь Михаила Николаевича на Восточный фронт лежал через Пензу. Его радовало возвращение на знакомый театр военных действий, хотя обстановка здесь была не менее сложной, чем летом 1918 г. Он знал о критическом положении 5-й армии, но без колебания брал на себя ответственность за ее судьбу.
4 апреля М. Н. Тухачевский прибыл в штаб 5-й армии на станцию Кротовка (южнее города Сергиевск) и на следующий день вступил в командование, сменив на этом посту Ж. К. Блюмберга. Армия в ходе оборонительных боев потеряла почти половину своего состава. Ее 20-я и 27-я дивизии и ряд отдельных частей оборонялись на широком фронте против основных сил Западной армии Колчака — 2-го и 3-го корпусов. Войска были утомлены, деморализованы неудачами и длительным отступлением. Не хватало командного состава и политработников. Части армии беспорядочно отходили к Волге и потеряли связь с частями действующей правее 1-й армии Г. Д. Гая. Между 5-й и 1-й армиями образовался разрыв. Создавалась угроза прорыва колчаковцев в тыл главным силам правого крыла Восточного фронта, которые оказались глубоко охваченными противником с севера. Левый фланг 5-й армии также был оголен. К северу от нее до реки Кама, на протяжении почти 150 км, не было советских войск.
В этой чрезвычайно сложной обстановке М. Н. Тухачевскому предстояло остановить отход и восстановить боеспособность 5-й армии, во что бы то ни стало задержать продвижение белых на главном, самарском направлении. Командование фронта и Главком И. И. Вацетис предполагали ликвидировать прорыв, растянув фронт 1-й армии, с тем чтобы восстановить ее непосредственную связь с 5-й армией. Выдвигался и другой вариант — передать ее целиком на помощь 5-й армии для контрнаступления на самаро-уфимском направлении. Михаил Николаевич считал оба варианта неудачными. Если в первом случае войска фронта обрекались на главном направлении на пассивность, то принятие второго варианта привело бы к фронтальному столкновению с противником, который при успехе мог быть оттеснен, но не разгромлен. Поэтому он несказанно обрадовался, когда было принято предложение командующего 4-й армией М. В. Фрунзе о нанесении мощного удара сосредоточенными силами правого крыла фронта во фланг растянувшейся Западной армии белых. Фрунзе координировал в то время боевые действия 4-й и Туркестанской армий и считал возможным использовать для создания ударной группы часть их соединений, сохранивших наибольшую боеспособность. Фронтовое командование и РВС Республики поддержали это предложение. 5 апреля из названных армий была образована Южная группа, а 10 ап-
Iимя Михаилу Васильевичу было предложено взять на п‘ои руководство всеми войсками фронта, находившимися мокнее реки Кама: 4-й, Туркестанской, 1-й и 5-й армиями, которые составили Южную группу Восточного Фронта.
Так М. Н. Тухачевский оказался в непосредственном подчинении М. В. Фрунзе. Судьба связала его с одним из самых замечательных людей того времени, который стал для Михаила Николаевича образцом полководца нового типа. Служба под руководством Фрунзе обогатила оперативно-стратегическое мышление Тухачевского, имела первостепенное значение в формировании его как военного деятеля и полководца Красной Армии. Ему близки были взгляды Михаила Васильевича о решительном ведении наступательных операций, о применении глубоких охватов в целях уничтожения противника. Не случайно в его лице М. В. Фрунзе нашел великолепного исполнителя своих замыслов в операциях по разгрому армии Колчака, а Тухачевский обрел полное понимание и поддержку.
Михаил Николаевич сразу увидел во Фрунзе полководца выдающегося. Так, в докладе РВС Республики в июле 1919 г. в связи с критическим положением на деникинском фронте он высказывался за то, чтобы срочно направить туда М. В. Фрунзе. «...Командюж группы Востфронта тов. Фрунзе, — писал Михаил Николаевич,— необычайно талантливый человек, и под его командой положение на фронте быстро бы изменилось» *.
Михаил Васильевич также относился к Тухачевскому с большим уважением и симпатией. Их боевое содружество на Восточном фронте выросло в крепкую дружбу. В последующем Фрунзе постояпно следил за ростом Тухачевского, поддерживал его, а спустя пять лет, когда стал начальником Штаба РККА, сделал его своим заместителем и ближайшим помощником.
На Восточном фронте М. Н. Тухачевский вновь встретился с В. В. Куйбышевым, который был назначен членом РВС Южной группы войск. Постоянное общение с Фрунзе и Куйбышевым оставило неизгладимый след в его жизни, позволило глубже познать черты ленинского стиля работы с людьми и руководства войсковыми массами, партийного подхода к решению встававших проблем.
Полное взаимопонимание сложилось у М. Н. Тухачевского и с Реввоенсоветом 5-й армии. Член РВС И. Н. Смирнов, старый большевик из рабочих-подполь-щиков, сразу оценил деловитость и военную хватку нового командарма. Человеку по натуре суровому и сдержанному, Смирнову нравилась такая же сдержанность Тухачевского, его полная отдача службе. Члены РВС и армейские большевики уважали нового командующего за его немногословность и конкретность в выступлениях, за его молчаливую решимость.
В 5-й армии у Михаила Николаевича произошла неожиданная встреча со своим бывшим курсовым офицером А. М. Кавелиным. Всего пять лет назад Кавелин вручал юнкеру Тухачевскому аттестат, а теперь перед ним, инспектором пехоты Красной Армии, предстал возмужавший, но все еще очень молодой командарм. Встреча была приятной для обоих. Михаил Николаевич был рад, что уважаемый им в училище офицер оказался в одном с ним революционном лагере. Кавелина обрадовало, что бывший его воспитанник шагнул так далеко и приобрел столь широкую известность.
М. Н. Тухачевский умел быстро оценивать людей. В 5-й армии он нашел немало талантливых и опытных боевых командиров, на которых смело мог опереться. Особенно радовали его начальники дивизий и другие старшие командиры. 26-й стрелковой дивизией командовал Г. X. Эйхе, в первую мировую войну штабс-капитан, активный участник Октябрьской революции на фронте, впоследствии крупный военачальник Советской Армии. Комиссаром дивизии был также бывший офицер, участник Октябрьской революции и гражданской войны В. К. Пут-иа. С мая 1919 г. он перешел на командную работу, а затем стал начальником 27-й дивизии. При Тухачевском этой дивизией командовал большую часть времени
А. В. Павлов, также известный в последующем военачальник. 25-jo стрелковую дивизию, переданную в состав 5-й армии с началом контрнаступления, возглавлял легендарный начдив Василий Ивапович Чапаев. Среди командиров бригад и полков были С. С. Вострецов, Я. П. Гайлит, А. Я. Дании (Лапинып), К. А. Нейман и другие талантливые военачальники.
Командному составу 5-й армии было хорошо известно имя Тухачевского. Они знали о его победах под Симбирском, Сызранью, Самарой, ожидали с приходом нового командарма перелома в ходе боевых действий. И он не сб-мамул их ожиданий, завоевал непререкаемый авторитет м любовь всей армии.
М. Н. Тухачевский придавал первостепенное значение укреплению армии командными кадрами, подготовке своего, коммунистического командного состава. Этот командный состав, писал он, «будет не только энергичным и самодеятельным, не только позволяющим Коммунистической партии надежно проникнуть в массы Красной Армии и обеспечить ее за собой, но это одновременно будет и шагом вперед в отношении осмысленного руководства армией па войне» *. Именно этого требовали партия,
В. И. Ленин, намечая пути строительства новой, социалистической армии, и Михаил Николаевич последовательно и настойчиво проводил такую линию в строительстве и укреплении армии.
По убеждению Тухачевского, среди военкомов и младшего комсостава имелось много достойных быть командирами на ответственных постах. Он стоял за то, чтобы дать широкий простор для их продвижения, а для этого помочь им овладеть военными знаниями, организовать для них краткую теоретическую подготовку2. Михаил Николаевич видел, как велика жажда знаний в народе, верил в его способности и, как только спала острота обстановки на фронте, приступил к реализации своих замыслов по подготовке командного состава. Пока же, в апреле 1919 г., командарм был полностью поглощен работой по восстановлению боеспособности армии.
Командующий Южной группой отводил 5-й армии особенно важную роль в тот период. Он поставил ей задачу во что бы то ии стало остановить продвижение белых, не допустить прорыва их к Волге и тем самым обеспечить необходимое время для сосредоточения ударной группы.
В войска Восточного фронта в те дни уже вливались свежие пополнения, боевая техника. Перебрасывались силы с других фронтов. Партия делала все необходимое, чтобы оказать максимальную помощь фронту. В написанных В. И. Лениным и опубликованных 12 апреля 1919 г. «Тезисах ЦК РКП (б) в связи с положением Восточного фронта» главной политической и стратегической задачей ставилась мобилизация всех сил и революционной энер-