1 Тухачевский М. Н. Избранные произведения. Т. 1. С 29
2 См. там же. С. 30.
гии на разгром Колчака, на освобождение Волги, Урала и Сибири
М. Н. Тухачевский считал свое назначение на Восточный фронт личным заданием В. И. Ленина. В этом он черпал новые силы и энергию, чтобы нести огромную тяжесть возложенной на него задачи, оправдать доверие партии. Вместе с Реввоенсоветом армии он сумел мобилизовать командный и политический состав, коммунистов на борьбу за укрепление войск, их морально-боевого настроения. Его дар зажигать людей, его воля и авторитет преображали личный состав частей, в которых он бывал. Но не только словом, своей требовательностью он сумел навести порядок в войсках. Очень скоро они почувствовали твердое управление со стороны командарма. А это всегда вселяет в войска уверенность.
Вот один из его приказов, отданный 13 апреля в ответ на донесение начальника 26-й дивизии об отходе 2-й бригады в связи с угрозой ее флангу. Познакомившись с обстановкой, М. Н. Тухачевский сделал вывод, что на фланг бригады вышли всего лишь конные разъезды и это ни в коей мере не могло быть опасным для нее. «Этот случай доказывает, — писал он, — что не только стрелки, по и командный состав подпали под гипноз противника. Стрелкам взять себя в руки, отрешиться от боязливой пассивности и смелыми контрударами отбрасывать зарвавшиеся части противника, уставшего не менее нас и идущего за нами без снабжения и связи и черпающего себе поддержку исключительно в нашей панике»54.
К двадцатым числам апреля удалось добиться решительного перелома в состоянии войск 5-й армии. Ее боеспособность была восстановлена. Этому способствовало и поступление в части нового пополнения, в составе которого по призыву партии пришло немало коммунистов, комсомольцев, рабочих. Войска 5-й армии не только сдержали напор врага, но к концу апреля были готовы сами перейти к наступательным действиям.
Вывод Тухачевского об истощении сил противника па уфимско-самарском направлении вполне соответствовал действительности. К тому же между 3-м и 6-м корпусами Западной армии белогвардейцев в это время образовался разрыв в 50—60 км. Чтобы не упустить благоприятный момент, М. В. Фрунзе решил начать контрнаступление, по ожидая полного сосредоточения ударной группы. «Ос-ионная идея операции... — писал он в докладе командованию фронта 23 апреля 1919 г., — удар в разрез между частями 3 и 6 корпусов противника в общем направлении па Бугуруслан — Заглядино — Сарай-Гир с целью окончательного разобщения этих корпусов и разгрома их по частям» 55.
В операции важное место отводилось 5-й армии. Своим правым флангом она должна была принять участие в контрнаступлении на главном направлении, а левым нанести вспомогательный удар. Главная группировка армии, в которую вошли 26-я дивизия и две бригады, переданные в распоряжение Тухачевского из 25-й дивизии, имела задачу наступать с юго-запада и запада на Бугуруслан и во взаимодействии с частями, наносившими удар с юга, разгромить бугурусланскую группировку белых. На левом фланге армии 27-я дивизия должна была атаковать колчаковцев вдоль Волго-Бугульминской железной дороги, сковать их силы и охватить с севера бугульминскую группировку.
28 апреля началась Бугурусланская операция. В то время как ударная группа охватывала войска противника в районе Бугуруслана с юга и востока, правофланговые соединения Тухачевского нанесли удар с запада по наиболее уязвимому месту противника — в разрыв между 3-м и 6-м корпусами. Советские войска наголову разбили 7-ю пехотную дивизию и 30 апреля заняли станцию Бугуруслан. 4 мая наступающие войска под сильным огнем неприятеля переправились через Большую Кинель и ворвались в Бугуруслан.
«Войска 5-й армии, в марте и апреле непрерывно отходившие и изнуренные тяжелыми оборонительными боями, буквально переродились — настроение красноармейцев стало боевым, окрепла их вера в победу» 56.
В то время как на правом фланге армии успешно развивалось наступление, на ее левом фланге и в центре соединения 2-го корпуса белых продолжали теснить части 27-й дивизии на Симбирск. Еще 26 апреля противник овладел Сергиевском и продвигался на юго-запад от города, во фланг и тыл главных сил 5-й армии. Под угрозой оказались и пути сообщения всей Южной группы с Самарой.
Чтобы ликвидировать прорыв, командование фронта изменило направление главного удара Южной группы. Вместо развития наступления на северо-восток оно повернуло основные силы на север, на Бугульму. Это создало опасность для коммуникаций сергиевской группы противника и вынудило его начать отход во всей полосе 5-й армии.
В новой обстановке М. В. Фрунзе поставил перед М. Н. Тухачевским задачу: завершить разгром белогвардейцев в районе Бугуруслана и уничтожить их Сергиевскую и бугульминскую группы. Для этого соединения правого фланга армии должны были продвигаться от Бугуруслана в направлении юго-западнее Бугульмы и отрезать противнику пути отхода к этому городу.
Таким образом, главная тяжесть сражения перемещалась в полосу 5-й армии. Командование Южной группы передавало в распоряжение М. Н. Тухачевского все имеющиеся резервы, перегруппировывало части с других участков фронта, в том числе 25-ю Чапаевскую дивизию. Состав 5-й армии удвоился. К ней перешла главная роль в разгроме Западной армии врага. Туркестапская и 1-я армии продвижением на Белебей обеспечивали операцию
5-й армии с востока.
Отходившая к Бугульме группа Войцеховского Западной армии имела к 4 мая около 30 тыс. штыков и сабель и по мере отступления все более уплотняла свой фронт. В 5-й армии к этому времени насчитывалось около 22 тыс. штыков и сабель1. М. Н. Тухачевскому противостоял многоопытный 50-летний генерал Ханжин, который командовал Западной армией. Он окопчил артиллерийскую академию, имел немалый стаж преподавательской работы в высшей офицерской школе, участвовал в русско-японской и мировой войнах. Михаил Николаевич знал о достоинствах своего противника и численном превосходстве его армии. Однако рассчитывал превзойти генерала в оперативном искусстве и использовать для достижения успеха пасту пате л ьиый порыв своих войск, сражавшихся за власть Советов.
В соответствии с общим замыслом командующего Южной группой командарм решил ударами фланговых соединений 5-й армии с юга и запада в общем направлении на Бугульму охватить фланги главных сил Западной армии противника, окружить их под Бугульмой и уничтожить. 25-й дивизии он приказал стремительно продвигаться от Бугуруслана к станции Дымка (юго-западнее Нугульмы) и отрезать противнику пути отступления к Г>угульме. Навстречу ей с запада, отрезая противнику муть отхода на север, должны были наступать на Бугуль-му 27-я дивизия и бригада 35-й дивизии. Войскам центра армии — 26-й и 2-й дивизиям — ставилась задача вести фронтальное наступление также в общем направлении юго-западнее Бугульмы1.
Начало операции намечалось на 6 мая. Михаила Николаевича очень беспокоила задержка с подходом переданных армии новых частей и соединений. Однако время не ждало. Противник мог ускользнуть из готовящегося мешка. Недостаток сил командарм потребовал восполнить смелыми и решительными действиями сбитых в кулак ударных групп. «Ввиду решительности предстоящей операции, — писал он, — приказываю всем начдивам действовать с крайней смелостью и сразу же вводить в бой крупные силы, не ослабляя себя резервами. Главные силы дивизии держать сосредоточенно и наносить ими решительные и сокрушительные удары» 2.
В боевых приказах Тухачевского часто встречается требование «не ослаблять себя резервами», которое можно истолковать как недооценку резервов. Подобный упрек в его адрес делали некоторые историки. Но вряд ли он справедлив. Михаил Николаевич исходил прежде всего из опыта последних войн, а также из особенностей гражданской войны. Он отлично знал, что увлечение эшелонированным построением частей и соединений с выделением крупных резервов в русско-японскую, а иногда и в первую мировую войну зачастую приводило к тому, что значительная часть сил не участвовала в сражении. В результате этого первоначальный удар был слабым и атака не приносила успеха. Подобная тактика была тем более недопустима в условиях гражданской войны — при отсутствии глубокого построения войск обороняющихся и постоянной нехватке сил и огневых средств у наступающих. Тухачевский предостерегал от повторения ошибок прошлого и учитывал тактические реалии гражданской войны.
Войска 5-й армии, выполняя поставленные задачи, освободили Сергиевск и нанесли тяжелое поражение частям 2-го корпуса. Противник начал поспешно отходить от Сергиевска к Бугульме. В изменившейся обстановке М. Н. Тухачевский в соответствии с общим замыслом командующего Южной группой 7 мая уточнил направление наступления 25-й и 26-й дивизий, составлявшим удар* ную группу армии. Чтобы перехватить пути отхода неприятеля, их удар смещался несколько к востоку. Одновременно от 2-й и 27-й дивизий командарм потребовал «утроить энергию» и наступать со скоростью походного движения, лишая врага возможности маневрирования й сбивая его левофланговыми частями к железной дороге «в заготовленный мешок». Вновь прибывшей 2-й бригаде 35-й дивизии было приказано форсированным маршем выдвигаться со станции выгрузки на левый фланг 27-й дивизии и наступать вдоль железной дороги Мелекесс — Бугульма, чтобы не допустить отхода белогвардейцев на север *.
Своевременное изменение Тухачевским направления действий ударной группы позволило избежать флангового контрудара, предпринятого противником 9 мая южнее Бугульмы. Неожиданно для неприятеля контрудар превратился во встречное сражение с советскими войсками и потерпел неудачу. В ожесточенных боях, продолжавшихся до 11 мая, 25-я и 26-я дивизии наголову разбили лучшие колчаковские соединения — 4-ю Уфимскую дивизию, Ижевскую и Оренбургскую казачью бригады. В плен было захвачено свыше 2 тыс. ч