6 февраля после обсуждения с Главкомом С. С. Каменевым ошибок, допущенных в январских боях, М. Н. Тухачевский приказал прекратить наступление, закрепиться на занимаемых позициях и готовиться к новой наступательной операции. Командующий рассчитывал нанести врагу неожиданный удар.
Он с удивительной прозорливостью оценил обстановку, сложившуюся на Северном Кавказе, и те возможно-с/ги, которые можно из нее извлечь. Войска левого крыла фронта к тому времени значительно продвинулись вперед и вышли к реке Маныч, охватывая правый фланг деникинского фронта. Действовавшая здесь Кубанская армия противника была значительно слабее 1-го отдельного добровольческого корпуса, сосредоточенного на ростовском направлении. По данным разведки фронта, под Ростов стягивались вражеские конные части для контрнаступления.
Внезапным и стремительным ударом по слабому правому крылу прорвать вражеский фропт, выйти в глубокий тыл и тем самым не только сорвать готовящееся Деникиным контрнаступление, но и поставить его армию перед катастрофой — так представлял себе Тухачевский новую операцию.
Первостепенное значение в успехе операции имело время. Нужно было упредить противника в подготовке контрнаступления. А время было против Тухачевского.
Наряду с новыми формированиями Главком С. С. Каменев распорядился выделить для усиления Кавказского фронта часть сил из Украинской советской трудовой армии *. В. И. Ленин, обеспокоенный положением на Северном Кавказе, 3 февраля направил телеграмму И. В. Сталину. Он требовал сосредоточить все внимание на оказании помощи Кавказскому фронту, подчиняя ему интересы Юго-Западного фронта 89.
Не дожидаясь прихода пополнения с Украины и новых формирований, готовившихся в тылу фронта, М. Н. Тухачевский решил осуществить наступательную операцию имеющимися в его распоряжении силами, а новое пополнение намечал использовать для усиления ростовского направления на случай контрнаступления неприятеля.
Столь смелое и рискованное решение М. Н. Тухачевский принял без прямой санкции вышестоящего командования. Всю ответственность за последствия брал на себя. В его решении со всей полнотой проявилась смелость полководца. Логикой оперативного мышления, непоколебимой верой в успех командующий фронтом сумел убедить и зажечь членов РВС Г. К. Орджоникидзе, И. Т. Смилгу и С. И. Гусева. РВС фронта поддержал Тухачевского и был готов разделить*с ним ответственность за дерзкую и рискованную операцию. На ее подготовку были мобилизованы все коммунисты фронта.
Ближайшими помощниками Тухачевского в оперативной работе стали опытные штабные работники — начальник штаба фронта В. В. Любимов, начальник оперативного управления С. А. Пугачев. Первый — подполковник старой армии, второй — капитан. Оба окончили Академию Генерального штаба, обладали хорошими военными знаниями, имели богатый боевой опыт. Оба отличались большой трудоспособностью и четкостью в работе. Спустя пять лет С. А. Пугачев снова оказался в подчинении М. Н. Тухачевского. Они не только плодотворно работали вместе, но и стали близкими друзьями.
Бурной деятельностью по подготовке наступления, своей энергией и оптимизмом командующий и РВС фронта с помощью коммунистов вдохнули новые силы в утомленные до предела войска, зажгли в них веру в победу.
9 февраля М. Н. Тухачевский отдал приказ о перегруппировке войск. 1-я Конная армия форсированным маршем перебрасывалась с правого ближе к левому крылу фронта, а 8-я с уходом кавалеристов занимала их полосу обороны. Все остальные армии должны были за счет внутренних перегруппировок создать сильные ударные группы в своих полосах наступления. На перегруппировку сил отводилось четыре дня.
Начало операции назначалось на 14 февраля. На первом ее этапе М. Н. Тухачевский приказал 8-й и 9-й армиям активными наступательными действиями сковать левое крыло противника, а 1-й Конной и 10-й армиям при содействии соединений левого фланга 9-й армии — нанести мощные удары из района Платовская, Великокняжеская по стыку Донской и Кубанской армий и прорвать их фронт. 1-я Конная армия, развивая успех, должна была выйти в тыл и перехватить главную коммуникацию деникинских войск на Тихорецкую, а 10-я —■ отрезать пути отхода Кубанской армии на Армавир. Левофланговой 11-й армии ставилась задача наступать на Ставрополь и Армавир.
Как обычно, Тухачевский требовал решительного сосредоточения сил на главных направлениях. Так, 10-й армии Предлагалось создать ударную группу в составе не мепее шести, а 9-й — не менее чем четырех дивизий.
1-я Конная армия, имевшая 10 тыс. сабель, усиливалась стрелковой дивизией. Приказ командующего гласил: «Наступление начать одновременно всеми наличными силами, не ослабляя себя излишними резервами. Действовать плотными ударными группами» 90.
В короткий период подготовки наступления командование фронта осуществило ряд мер по реорганизации ьойск, сумело пополнить соединения, подтянуть штабы и тылы. Ввиду того что пополнения по мобилизации могли поступить не скоро, соединения ударных групп по решению Тухачевского были доукомплектованы за счет расформирования ряда частей. Была восстановлена высокая боеспособность 1-й Конной армии и Сводного кавалерийского корпуса, которым командовал активный участник гражданской войны, один из организаторов советской кавалерии Борис Мокеевич Думепко (в мае 1919 г. по ложному обвинению осужден и расстрелян).
Сложную перегруппировку войск командование фронта сумело осуществить не только в предельно сжатые сроки, но и скрытно от противника. Деникинское командование обнаружило передислокацию 1-й Конной армии в район Платовской лишь с началом наступления.
Операция Кавказского фронта началась в строго установленный срок при значительном превосходстве противника в силах. 10-я армия, которой командовал бывший начальник 27-й Омской стрелковой дивизии
А. В. Павлов, форсировала Маныч и разбила 1-й Кубанский корпус генерала Крыжановского. Днем позже Маныч преодолела 1-я Конная армия. Развивая наступление, основные силы ударной группы прорвали вразке-ский фронт и 17—18 февраля вышли в район станции Торговая. Чтобы избежать разгрома, Деникин был вынужден перебросить с ростовского направления под Торговую сосредоточенные для контрнаступления оперативные резервы — конную группу генерала А. А. Павлова в составе 2-го и 4-го Донских конных корпусов. С 17 февраля под Торговой завязались ожесточенные бои, проходившие с переменным успехом. В ночь на 19 февраля вражеская конница численностью 10—12 тыс. сабель атаковала ударную группу фронта. К этому времени Тухачевский усилил 1-ю Конную армию тремя стрелковыми дивизиями 10-й армии. Советская конница в тес-пом взаимодействии с пехотой отразила контрудар и продолжала развивать наступление в юго-западном и южном направлениях — на станцию Белая Глина. Между Белой Глиной и Егорлыкской в двадцатых числах февраля раз-* вернулось последнее, решающее сражение между конными массами. Его исхода с одинаковой тревогой ожидали как Тухачевский, так и Деникин.
В то же время белогвардейцы перешли в наступление на ростовском направлении и 21 февраля овладели Ростовом и Нахичеванью. События на Кавказском фронте развертывались драматически и вызывали большую озабоченность В. И. Ленина и Главного Командования Красной Армии. Еще 17 февраля Владимир Ильич направил тревожную телеграмму И. Т. Смилге и Г. К. Орджоникидзе, в которой высказывал свое беспокойство состоянием войск Кавказского фронта и усилением противника \
В те полные тревоги дни, когда решалась судьба операции и исход всей борьбы за Северный Кавказ, для фронта была на особом счету каждая вновь подошедшая дивизия, которую Тухачевский мог бы бросить на весы победы. Однако он так и не получил обещанных 42-й и Латышской стрелковых дивизий из состава Украинской трудовой армии. А именно они могли бы спасти Ростов. Несмотря на приказ Главкома и телеграмму Ленина, Сталин уклонялся от выполнения их требований. В то время когда каждый упущенный день мог стать роковым, он требовал вызова в Москву для разъяснения своей позиции о несогласии с отправкой подкреплений Кавказскому фронту. В ответ на его телеграмму В. И. Ленин 19 февраля написал членам .Политбюро: «...я против вызова Сталина.(...) Главком прав вполне: сначала надо победить Деникина, потом переходить на мирное положение» 91. Владимир Ильич предложил отправить Сталину телеграмму от имени Политбюро с разъяснением необходимости «ускорить подкрепления Кавкфронту изо всех сил» 92. На следующий день в связи с препирательством Сталина Легши дважды телеграфировал ему, разъясняя, что «положение на Кавказском фронте приобретает все более серьезный характер»93, потребовал чрезвычайных мер для быстрой переброски 42-й и Латышской стрелко-пых дивизий, призывал заняться делом, «а не препираться» !.
После потери Ростова ЦК РКП (б) и Советское правительство приняли срочные меры по восстановлению положения на правом крыле Кавказского фронта. По указанию В. И. Ленина на ростовском направлении готовился мощный контрудар. Для его осуществления Главное Командование Красной Армии предполагало выдвижение четырех стрелковых дивизий на рубеж Таганрог, Луганск. Еще четыре дивизии перебрасывались с других фронтов и из резерва в район Харькова и Купянска 94.
21 февраля М. Н. Тухачевского вызвал для разговора но прямому проводу С. С. Каменев. Выслушав его доклад, Главком назвал обстановку под Ростовом и Новочеркасском достаточно катастрофичной и выразил сомнение в том, что маневр 10-й армии может скоро сказаться на ростовском направлении. Главком упрекнул Михаила Николаевича за начатое наступление, ко