1. Однако из намеченных для усиления фронта сил своевременно подошли только четыре дивизии и одна бригада. Остальные запоздали, а некоторые прибыли после завершения операции. Дополнительные трудности в сосредоточении и развертывании войск создались из-за перегруппировки войск фронта в связи с изменением плана операции. Между тем бело-поляки, готовясь к нападению, заблаговременно развернули и привели в боевую готовность свои войска и опирались на заранее подготовленную многополосную оборо-пу. С помощью французов они были хорошо технически оснащены и обучены.
И все же Тухачевский считал возможным начать 14 мая общее наступление, хотя Главное Командование требовало от него всего лишь частного удара на Мозырь н целях оказания возможной помощи Юго-Западному фронту. Только в общем наступлении он видел действительно реальную помощь советским войскам, отступавшим на Украине. Для достижения успеха он надеялся использовать недостатки группировки противника — растянутость польских войск кордоном по всей занимаемой линии. Расчеты строились на том, чтобы сильным ударом сразу введенных в сражение наличных сил, сосредоточенных на избранных направлениях, опрокинуть передовые войска противника, а затем последовательно уничтожать подходящие к полю сражения вражеские резервы. Для развития наступления и отражения контрударов Тухачевский рассчитывал использовать соединения, которые будут подходить в ходе операции, рассматривая их как свой резерв К
Решение командующего об общем наступлении, несомненно, было связано с серьезным риском. Так же как и на Кавказском фронте, он прекрасно понимал, что в случае неудачи рискует своим высоким положением. Однако и на этот раз меньше всего руководствовался мотивами личного престижа, а исходил из интересов дела и брал всю ответственность на себя. В своем решении он опирался на опыт блестяще проведенной Северо-Кавказской операции. Но учитывал ли он в полной мере отличие войны с буржуазно-помещичьей Польшей, располагавшей кадровой национальной армией и всеми ресурсами страны, от борьбы против белогвардейской армии Деникина, содержавшейся целиком за счет иностранных государств?
Конечно, Михаил Николаевич хорошо знал и сам теоретически обосновал в «Стратегии национальной и классовой» различия между гражданской и национальной войнами. Но в данном случае на его решение, несомненно, повлияло ожидание того, что навстречу Красной Армии поднимется с оружием в руках против своего буржуазного правительства польский трудовой парод и война примет характер, близкий войне гражданской. Вдей-стиителыюсти этого не случилось. Но это не было просчетом Тухачевского, а являлось в тот период общим заблуждением, которое отразилось в какой-то мере на всем ходе войны с Польшей. Хотя на территории Белоруссии Красная Армия действительно получала всю возможную помощь со стороны рабочих и крестьян.
10 мая 1920 г. предложения Тухачевского о наступлении были обсуждены на заседании Политбюро ЦК РКП (б), в котором участвовал В. И. Ленин105. В ночь на 12 мая командующий фронтом выдвинул свое полевое управление ближе к войскам, в Витебск. Отсюда Тухачевский отдал последние директивы.
Особенно интересны его указания об использовании авиации. «Учитывая слабость ваших инженерных частей, — писал он командующему 16-й армией в ночь на 14 мая, — я поставил начавиафронту специальную задачу — сосредоточить в районы переправы максимум аэропланов, чтобы массовым налетом и атакой с воздуха противоположного берега облегчить войскам переправу»106. Идея массированного использования авиации для поддержки сухопутных войск и ее взаимодействия с пехотой на поле боя еще более четко высказывалась Тухачевским при форсировании Березины 4 июня 1920 г.: «Цо-мандарму 16 и начвоздухофлота приказываю при начале повторной переправы всеми воздушными средствами в полной тактической связи с переправляющейся пехотой атаковать противоположный берег р. Березины в пунктах переправы и тем обеспечить выполнение самой переправы. Аэропланы не должны разбрасываться, а должны быть использованы массовыми эскадрильями»107.
Это были самые передовые взгляды на боевое применение авиации.
14 мая войска Западного фронта перешли в наступление. Тухачевскому удалось за счет смелого оголения второстепенных участков фронта создать на направлении главного удара, в полосе 15-й армии, более чем двойпое, а на минском направлении полуторное превосходство в силах над противником. Первым нанесли удар соединения правого крыла. Северная группа под командованием Е. Н. Сергеева неожиданно для противника форсировала м районе города Десна Западную Двину и, прорвав вражескую оборону, ударила во фланг и тыл войскам противника, противостоявшим 15-й армии. Так же стремительно атаковала и сама 15-я армия, которой командо-нлл А. И. Корк, один из видных советских военачальников. Сын эстонского крестьянина, он сумел еще в мирное время окончить пехотное училище и Академию Генерального штаба, а в первую мировую войну дослужился до подполковника.
Войска ударной группы в течение пяти суток продвинулись на 70—80 км. Однако их не поддержала своевременно 16-я армия, которой командовал Н. В. Соллогуб. Только 19 мая она сумела перейти в наступление. Но развить успех и обеспечить левый фланг ударной группы так и не смогла. К 27 мая ее войска были отброшены фланговыми контрударами противника за Березину. Случилось то, чего опасался Тухачевский. В силу сложности обстановки на минском направлении Соллогуб не выполнил поставленной ему задачи, хотя был опытным военачальником, окончившим в свое время Академию Генштаба.
Отсутствие помощи со стороны 16-й армии не позволило развить наступление и на правом крыле фронта. К концу мая войска 15-й армии продвинулись на 100— 130 км и вышли к польской границе, но ввиду необеспеченности левого фланга были вынуждены растянуть свой фронт с 60 км в исходном положении до 240 км и потеряли ударную силу. Попытки М. Н. Тухачевского спасти положение вводом в сражение своих скудных резервов и организацией нового наступления 16-й армии не дали результата. К 8 июня войска фронта под воздействием сильных контрударов вражеских сил, переброшенных из Польши, с Украины и из-под Минска, вынуждены были отойти в исходное положение. На правом фланге они удержали важный для будущего наступления плацдарм на левом берегу Западной Двины в районе Полоцка. Командующий фронтом, отводя войска, уже думал о новом ударе по противнику и готовил для него наиболее благоприятные условия.
В. И. Ленин, оценивая обстановку, сложившуюся в Белоруссии, 2 июня 1920 г. отмечал: «На Западном фронте положение оказалось хуже, чем думали Тухачевский и Главком...» 108 При этом ГЩ РКП (б) с полной объективностью оценивал как трудности, так и значимость майского наступления Западного фропта и нисколько но усомнился в Тухачевском. Было ясно одно: наступление требует более тщательной подготовки и более крупных сил.
Усилия Тухачевского и тяжкий ратный труд войск Западного фронта не пропали даром. Они имели важные оперативные результаты. Польское командование для отражения наступления было вынуждено снять часть сил с Украины и ослабить нажим против Юго-Западного фронта. Это способствовало успеху начатого им 26 мая контрнаступления. Удар Западного фронта привел к серьезным потерям в войсках интервентов и расстроил их планы по захвату Белоруссии.
Нилсудский, оценивая майское наступление Западною фронта, писал: «В истории нашей войны эта операция сыграла, действительно, свою выдающуюся роль. Прежде всего, она перетянула большую часть наших сил (до четырех дивизий) на Северный фронт, что, естественно, отозвалось на всем дальнейшем ходе войны. Затем, являясь как бы репетицией большого июльского наступления Советов, она дала много знаний и опыта войскам обеих сторон, и мне неприятно отметить, что опыт этот был использован нашими противниками с большим умением, чем нашими войсками» 109. При отражении майского наступления белополякам пришлось израсходовать значительную часть резервов, подготовленных в глубине Полыни, что, по признанию Пилсудского, имело даже более тяжелые последствия, чем переброска частей с Украины 110.
Интересно заметить, что Б. М. Шапошников в полемике с М. Н. Тухачевским по оценке операций польской кампапии, развернувшейся после гражданской войны, утверждал совсем иное. Он писал, что майское наступление Западного фронта не принесло каких-либо серьезных результатов и не привело к особому ослаблению сил поляков па Украинском фронте111. Конечно, ему тогда не были известны оценки командования противника. Согласимся, что Пилсудскому было виднее.
Неудача, безусловно, огорчила, но не обескуражила М. II. Тухачевского. Вернувшись в Смоленск, он сразу и шлея за подготовку нового наступления, о чем доложил Н июня Главкому.
Анализируя в последующем майское наступление, Тухачевский делал вывод, что помимо влияния на общую обстановку эта первая наступательная операция имела очень важное значение для боевой закалки личного состава. Советские воины увидели, что могут побеждать противостоявшего неприятеля. Войска Красной Армии превзошли интервентов своей энергией, смелостью, преимуществами в тактике. Это окончательно рассеяло ту неуверенность, которая еще имелась в некоторых частях. На будущие бои все смотрели с твердой решимостью и с полной уверенностью в победе 1.
Центральный Комитет партии и Советское правительство, зная о дальнейшем укреплении вооруженных сил Польши Антантой, а также о подготовке к наступлению армии Врангеля, развернули новую мобилизацию сил для разгрома интервентов. В начале июня ЦК РКП (б) и Советское правительство дали установку Главнокомандованию наряду с наращиванием ударов войск Юго-Западного фронта на Украине подготовить новое наступление Западного фронта. При этом по-прежнему считать его главным фронтом в борьбе против интервентов.