2.
Решение Политбюро ЦК партии о передаче 1-й Копной и 12-й армий Западному фронту не было своевременно выполнено военным командованием. В результате армии Юго-Западного фронта так и не приняли участия в Варшавской операции. Ослабленный в предшествующих боях Западный фронт оказался один на один почти против всей польской армии. В этом были повинны прежде всего Реввоенсовет Республики и Главное Командование. Большая доля вины ложится на Реввоенсовет Юго-Западного фронта, который вопреки общим интересам стремился удержать в своих руках 1-ю Конпую армию, в также отвлекал для решения второстепенных задач силы 12-й армии. Здесь прежде всего сказалось своеволие Сталина. И если при организации Тухачевским наступления на Северном Кавказе невыполнение Сталиным при-каяов вышестоящего командования в конечном счете не повлияло на исход операции, то в данном случав оно имело тяжелые последствия.
В то время Центральный Комитет партии, В. И. Ленин еще могли призвать Сталина к порядку. 17 августа он был освобожден от должности члена РВС фронта. Но было уже поздно. События на фронте не ждали. В развернувшемся сражении за Варшаву как для советского, так и для польского командования первостепенное значение приобретало время. Обе стороны напрягали все усилия, чтобы упредить противника. М. Н. Тухачевский стремился использовать находившуюся на стороне советских войск инициативу и еще сохранявшуюся силу инерции их победоносного наступления. Польское командование лихорадочно стягивало отовсюду войска под Варшаву, чтобы отстоять столицу и перехватить стратегическую инициативу.
Сбылась надежда Пилсудского. Вспоминая о днях, когда армии Тухачевского неудержимо рвались к Варшаве, он писал: «Единственными... светлыми пятнами на моем горизонте являлись отсутствие на тылах конницы Буденного и бессилив 12-й армии, которая после поражения на Украине не была в состоянии оправиться» 126. Конница Буденного не появилась на тылах противника ни в решающий момент наступления на Варшаву, ни в критические для войск Западного фронта дни, когда поляки нанесли удар по их открытому флангу.
Войска Западного фронта, преодолевая все возрастающее сопротивление, к исходу 13 августа вышли на рубеж рек Вкра и Висла. При этом 4-я армия с ходу форсировала Вкру и продвинулась в район Дробина. Опа обошла оголенный левый фланг 5-й польской армии и оказалась у нее в тылу. Создалась исключительно благоприятная обстановка для полного разгрома северного фланга вражеского фронта. Падение его казалось еще более неотвратимым, когда 5-я польская армия 14 августа сама перешла в наступление против 15-й и 3-й армий Западного фронта, все глубже влезая в образовавшийся мешок. М. Н. Тухачевский считал, что наступил момент, когда он сможет наконец окружить и уничтожить неприятельские войска, так долго ускользавшие из-под его фланговых ударов. Он приказал 15-й и 3-й армиям встретить наступление 5-й польской армии контрударами по всему фронту и отбросить ее за реку Вкра, а всеми силами 4-й армии решил атаковать противника во фланг и тыл в направлении Новогеоргиевска..
Но тут случилось непредвиденное.
15 августа в разрыв, образовавшийся в ходе наступления между 4-й и 15-й армиями, проникли части польской кавалерийской дивизии. Они ворвались в город Цеханув, где размещался полевой штаб 4-й армии, который поспешно переместился в Млаву. При этом нарушилась связь 4-й армии со штабом фронта. Отсутствие необходимых средств не позволило Тухачевскому своевременно ее восстановить. Командование 4-й армии, не зная общей обстановки и не получив приказа фронта, продолжало наступление главными силами на юго-запад, к Висле. Отрыв армии от основной группировки фронта все более увеличивался, а выдвинутый вперед 3-й конный корпус Гая ушел за Вислу.
Между тем 5-я польская армия, избежавшая удара с тыла, сумела отразить наступление 15-й и 3-й армий. Советские войска в напряженных боях за переправы через реку Вкра израсходовали последние боеприпасы и к исходу 16 августа были вынуждены начать отход. Командующему фронтом было нечем их подкрепить.
В тот же день польские войска на варшавском направлении перешли в общее контрнаступление. Здесь действовало 20 из 23 дивизий польской армии, в том числе большая часть кавалерии. Замысел командования неприятеля состоял в том, чтобы остановить и измотать войска Западного фронта на Висле, а затем нанести с юга из района нижнего течения реки Вепш удар во фланг и тыл их главной группировке, выдвинувшейся к Варшаве.
Южная ударная группировка противника в составе 4-й и 3-й армий прорвала жидкий фронт Мозырской группы и, продвинувшись на 60—80 км, оказалась в тылу 16 -й советской армии. 5-я польская армия продолжала теснить 15-ю и З-ю армии и упорно продвигалась на север к границам Восточной Пруссии, отрезая пути отхода 4-й советской армии из Данцигского коридора. Войска Западного фронта, не имевшие ни сил, ни средств противостоять напору свежих полнокровных соединений противника, были вынуждены начать повсеместный отход.
М. Н. Тухачевский, несмотря на опоздание и скудность сведений, поступавших с левого крыла фронта, сумел правильно оценить обстановку и понял угрозу, создавшуюся для советских войск. Главную цель он видел теперь в том, чтобы спасти оторвавшуюся 4-ю армию и in,шести из-под охватывающего удара противника 16-ю армию. 17 августа он поставил войскам новые задачи. 4-й армии было приказано к 20 августа отойти главными силами в район Цеханува и при возможности попутно атаковать с тыла противника, наседавшего на 15-ю и 3-ю армии. В последующем Михаил Николаевич предполагал вывести 4-ю армию во фронтовой резерв и использовать для контрманевра в целях срыва контрнаступления противника. 15-й и 3-й армиям ставилась задача до последней возможности сдерживать продвижение неприятеля к северу от Варшавы и обеспечить тем самым отход 4-й армии. 16-я армия должна была отойти за реку Ливец и вывести две дивизии в резерв за свой левый фланг для контратак, а Мозырская группа — обеспечить левый фланг 16-й армии.
Михаил Николаевич еще не терял надежды на подход 12-й и 1-й Конной армий. Той же директивой от 17 августа он приказал 12-й армии продолжать решительное наступление главными силами в направлении Хелм, Любартув. 1-й Конной армии подтверждалась задача сосредоточиться в назначенный срок в райопе Владимира-Волынского для последующего удара в тыл южной ударной группы противника 127.
Однако даже теперь, в столь угрожающей для Западного фронта обстановке, Тухачевскому не удалось перегруппировать уже давно формально подчиненную ему 1-ю Конную армию на люблинское направление. Около полуночи 19 августа С. М. Буденный и К. Е. Ворошилов направили на его имя донесение, в котором доказывали, что в связи с сосредоточением подо Львовом очень крупных сил противника (чего в действительности не было. — В. И.) вывод армии из боя может катастрофически отразиться на всем Юго-Западном фронте. Одновременно они заверяли, что через 2—3 дня возьмут Львов 128. Продолжая линию Сталина, они не хотели ничего видеть дальше Львова и подняться до понимания общей стратегической обстановки, складывавшейся в то время в Польше.
В эти тревожные дни М. Н. Тухачевский прилагал титанические усилия к спасению 4-й армии и организован* ному отводу остальных сил 'фронта. Прежде всего он стремился наладить взаимодействие между армиями, постоянно уточняя их вадачи и ориентируя командармов в изменениях обстановки. Однако отсутствие надежной связи вносило в управление войсками большие трудности. Не всегда удавалось своевременно доводить задачи до войск.
Хуже всего обстояло дело с 4-й армией. Командующий армией, не представляя себе истинной обстановки, считал отход своих войск ненужным и, только получив категорический приказ Тухачевского, начал с запозданием отводить ее из Данцигского коридора. Однако время было упущено. 15-я и 3-я армии оказались не в состоянии длительное время удерживать оставшийся для отхода 4-й армии узкий коридор между рекой Нарев и восточнопрусской границей. 4-я армия была отрезана от осповных сил фронта. Ее части героически прорывались через заслоны вражеских войск, но не смогли пробиться к своим. После упорных боев они отошли в Восточную Пруссию, где были интернированы. Такая же участь постигла две дивизии 15-й армии.
Основные силы Западного фронта к 25 августа отошли на рубеж Липск, Свислочь, 15 км восточнее Брест-Литовска и далее на Западный Буг. Штаб Тухачевского вернулся в Смоленск. Таким образом, успешно начатая войсками Западного фронта Варшавская операция закончилась серьезным поражением.
В. И. Ленин говорил: «Когда мы подошли к Варшаве, наши войска оказались настолько измученными, что у них не хватило сил одерживать победу дальше... Оказалось, что война дала возможность дойти почти до полного разгрома Польши, но в решительный момент у нас не хватило сил» *.
В результате того что Главком С. С. Каменев и командующий войсками Западного фронта М. Н. Тухачевский не смогли своевременно вскрыть замысел противника и установить сосредоточение его контрударпой группировки, советские войска оказались неподготовленными к отражению удара неприятеля. К тому же Михаил Николаевич в критический момент потерял управление своими войсками. Все это сыграло немалую роль в их пора-* жении.
Однако поражение в Варшавской операции пи мрмшнщ к проигрышу войны. Предшествующие поГюды пинчгкии войск были настолько значительны и с такой убеди голь ностыо показали силу и боевые возможности 1C рвений Армии, что правительство Пилсудского вынуждено было в октябре 1920 г. пойти на заключение мира на условиях даже менее выгодных для него, чем те, которые ему предлагало Советское правительство до нападения Польши.
Неудача Варшавской операции была результатом серьезных просчетов. В. И. Ленин отмечал, что слишком быстрое продвижение советских войск почти до Варшавы было несомненной ошибкой, но возложил на будущих историков задачу разобраться, была ли это ошибка стратегическая или политическая