шедшие боевую школу гражданской войны, но пе имевшие достаточного общего образования для того, чтобы успешно сдать вступительные экзамены и оиладеть знаниями, предусмотренными программой академии. На подготовительном курсе уровень их подготовки подводился к тому, который был необходим дли обучения на младшем курсе. Это значительно облегчало организацию учебного процесса на основных курсах л открывало дорогу к академическим знаниям для многих командиров, выдвинувшихся из «низов» во время гражданской войны.
Первостепенной задачей в организации учебного процесса М. Н. Тухачевский считал преодоление в обучении слушателей консерватизма и отживших взглядов. Оы стремился перестроить обучение на новый лад в целях подготовки слушателей к решению насущных задач строительства Советских Вооруженных Сил и развития их военного искусства, подготовки их к практической работе в войсках. С его приходом были уточнены учебные программы. Они впервые составлялись в полном соответствии с требованиями боевой и политической подготовки армии. Военные дисциплины освобождались от всего ненужного для современной войны. Всячески поощрялось изучение боевого опыта первой мировой и гражданской войн.
В ломке устаревших академических традиций Михаил Николаевич опирался на участников гражданской войны, в первую очередь на коммунистов. Он нарушил «священное право» профессоров единолично решать все вопросы учебной и научной работы и ввел в состав ученого совета академии с правом решающего голоса наиболее подготовленных слушателей. Многие из них командовали во время войны частями и соединениями, занимали крупные штабные должности и обладали большим опытом организационной работы. Слушатели вио-сили много ценных предложений по перестройке учебного процесса.
От преподавателей М. Н. Тухачевский добивался, чтобы их лекции всегда несли новые, передовые мысли, отвечали современному уровню развития военного дела. «Лекция,— говорил Михаил Николаевич,— должна пробуждать в слушателе интерес к теме, стремление к самостоятельной творческой работе, должна направлять мышление...»1. Будучи сам блестящим оратором и лектором, он пе терпел беспомощных лекторов, которые не могли оторваться от конспекта, ратовал за живой, образный язык. Молодым преподавателям настоятельно рекомендовал учиться культуре речи у лучших опытных преподавателей.
Образцом были лекции и доклады самого Михаила Николаевича. Он неоднократно выступал перед слушателями, прежде всего Высших военно-академических курсов, по важнейшим проблемам строительства Красной Армии и перспектив ее развития. Большой полководческий опыт и аналитический ум военного теоретика позволяли ему четко видеть тенденции послевоенного развития вооруженных сил и военного искусства. Он помогал слушателям осмыслить характер будущей войны, понять политику Коммунистической партии и Советского правительства в области укрепления обороноспособности страны и вытекающие из этого задачи командных кадров, оказывал большое влияние на формирование их военных и военно-политических взглядов.
Большое значение М. Н. Тухачевский придавал повышению общей образованности и культуры слушателей. В учебных программах важное место отводилось общеобразовательным дисциплинам. Начальник академии считал долгом каждого преподавателя помогать слушателям в совершенствовании знаний русского языка и культуры речи, развивать их логическое мышление и математические навыки.
Первостепенное значение М. Н. Тухачевский придавал политическому воспитанию командиров. И не только слушателей, но и старого профессорско-преподавательского состава. Большую повседневную работу в этом направлении проводила партийная организация академии. Для чтепия лекций на политические темы приглашались Е. М. Ярославский, Ф. Я. Коп, Н. И. Подвойский. Политической зрелостью отличались и лекции Михаила Николаевича. В них умело увязывались вопросы войны и политики.
Проводимая Тухачевским ломка отживших взглядов и традиций в подготовке военных кадров требовала большой осторожности и величайшего такта по отношению к старой профессуре. Михаил Николаевич прекрасно понимал, что одними директивными указаниями дела не наладишь, и стремился побудить старых профессоров к размышлениям о новом подходе к проблемам войны и армии. Чтобы показать, как по-новому должны решаться вопросы строительства вооруженных сил и развития военного искусства, он выступил с лекцией ни расширенном заседании ученого совета. Нужно было обладать большой уверенностью, чтобы взять на себя смелость «преподать» маститым ученым марксизм-ленинизм в военном деле, не подорвав при этом своего научного авторитета. За основу лекции Михаил Николаевич взял главные положения работы «Стратегия национальная и классовая» и вполне справился со своей сложной задачей.
О состоявшейся лекции очень живо и интересно рассказывает участник заседания совета, начальник военно-научного отдела академии Н. И. Корицкий:
«В сосредоточенной тишине зала отчетливо звучит каждое слово. Я наблюдаю за профессорами. На их лицах вначале отражалось несколько ироническое любопытство: «Ну-с, послушаем, что скажет нам о стратегии этот поручик». Но очень скоро на смену любопытству пришло удивление. Им, воспитанным в духе «аполитичности» армии, было чему удивиться, когда услышали:
— Наши русские генералы не сумели понять гражданскую войну, не сумели овладеть ее формами... Мы видим перед собой не «малую» войну, а большую планомерную войну, чуть ли не миллионных армий, проникнутых единой идеей и совершавших блестящие маневры. В рядах этой армии среди ее преданных, рожденных гражданской войной военачальников начинает складываться определенная доктрина этой войны, а вместе с ней и теоретическое обоснование...
Еще резче обозначились складки между бровями маститых профессоров, когда до них долетели слова:
— Изучение основ и законов гражданской войны — это вопрос коммунистической программы... Лишь на базе марксизма можно обосновать теорию гражданской войны, то есть создать классовую стратегию.
Все это было ново, необычно. Ветер революции врывался в замшелое вдание академической военной науки.
<...>
<\..>А профессора и преподаватели не могли не отдать должного эрудиции, широте и свободе мышления этого «офицерика», ставшего начальником академии и удивительно соответствующего своему необычному назначению. Сильное впечатление произвели на них и умение Михаила Николаевича читать лекцию, его манера держаться на кафедре, такт, удивительное сочетание скромности и чувства собственного достоинства»1.
М. Н. Тухачевский считал академию не только учебным, но и научным центром армии. Здесь для него, как пикогда, открывалась возможность для развертывания военно-научной работы. В академии сосредоточивались самые квалифицированные представители военной науки. Неукротимым желанием к военно-научным исследованиям горели и многие слушатели, стремившиеся осмыслить и теоретически обосновать опыт гражданской войны. Слушатели-коммунисты еще в 1920 г. создали цри партийной ячейке кружок по изучению опыта гражданской войны, который вырос затем в Военно-научное общество. В лице М. Н. Тухачевского они нашли горячего ревнителя общества, получали от него всемерную поддержку.
В то время по всей армии широко обсуждались пути дальнейшего строительства Советских Вооруженных Сил и развития их военного искусства. Особый интерес вызвали тезисы по этому вопросу, представленные X съезду РКП (б) М. В. Ффупзе совместно с С. И. Гусевым, а также опубликованные в 1921 г. статьи М. В. Фрунзе «Единая военная доктрина и Красная Армия» и С. И. Гусева «К вопросу о реорганизации Красной Армии». Живо обсуждались они и научной общественностью академии.
Военно-научное общество по инициативе М. Н. Тухачевского организовало ряд дискуссий по важнейшим проблемам военной стратегии. Михаил Николаевич пе только всячески поощрял научные споры, но и сам принимал в них активное участие. Особенно острая и интересная полемика развернулась между ним и А. А. Свечиным — одним из признанных стратегов старой русской армии. Это был принципиальный научный спор, в результате которого раскрывались многие важные стороны современной стратегии. А. А. Свечин с самого начала по достоинству оценил М. Н. Тухачевского и пользовался столь же высоким уважением со стороны последнего, хотя в вопросах военной теории они не всегда приходили к общему мнению. Их научная полемика продолжалась и в последующие годы.
В ходе научных дискуссий участники гражданской иойны, в том числе адъюнкты и слушатели, как правило, ныдвигали и отстаивали новые военно-теоретические изгляды. Зачастую они встречались в штыки некоторыми из старых профессоров. Но всегда находили поддержку со стороны М. Н. Тухачевского. Михаил Николаевич с номощью партийной организации академии мобилизовал передовую часть преподавателей на бескомпромиссную идеологическую борьбу в военной теории, за передовое советское военное искусство.
Оживление с приходом М. Н. Тухачевского научной мысли в академии было полезно не только для развития военной теории, но и имело практическое значение для совершенствования учебного процесса. Дискуссии позволили вскрыть серьезные пробелы в учебных программах. Михаил Николаевич обратил внимание профессорско-преподавательского состава прежде всего на недооценку в них изучения опыта гражданской войны, а также тех изменений, которые происходят в армиях веду-* щих капиталистических стран после первой мировой войны. Он потребовал в подготовке слушателей большего устремления вперед, нацеливал на подготовку их к войне будущего.
Как в учебной, так и в научной работе М. Н. Тухачевский придавал первостепенное значение тесной связи академии с войсками. Он требовал не отрываться от жизни войск, постоянно изучать их опыт боевой подготовки и учитывать его в учебных планах, стремился изжить в подготовке слушателей «академизм». Военнотеоретические разработки академии считал необходимым проверять на войсковых учениях и маневрах и быстрее внедрять в боевую подготовку войск.