В 1935 г. М. Н. Тухачевский в статье «Военные планы нынешней Германии», опубликованной 30 марта 1935 г. в «Правде», а затем в «Военном вестнике», раскрыл агрессивные замыслы гитлеровцев и на конкретных цифрах показал рост вооружений Германии. Оп писал, что «империалистические планы Гитлера имеют пе только антисоветское острие. Это острие является удобной ширмой для прикрытия реваншистских плапов па Западе...». Подобный вывод, а также неоспоримые доказательства быстрой милитаризации Германии вызвали большой переполох среди гитлеровского руководства. Оно предприняло даже дипломатические шаги, чтобы ослабить ошеломляющее впечатление, вызванное статьей, и дезориентировать мировую общественность. В лице М. Н. Тухачевского оно увидело не только одного из самых талантливых советских военачальников, но и опасного политического про* тивника. Такое признание во вражеском лагере сыграло недобрую роль в его трагической судьбе.
Небольшая по объему статья Михаила Николаевича была серьезной аналитической работой. В ней наряду с военными планами Германии раскрывались взгляды немецко-фашистского командования на ведение современной войны, давалась развернутая характеристика вооруженных сил с показом количества всех видов вооружений, определялись возможности их развертывания в случае войны.
В январе 1936 г. М. Н. Тухачевский выступил на второй сессии ЦИК СССР. В своей речи он вновь заострил внимание на лихорадочной подготовке фашистской Германии к войне, особо подчеркнув, что она создает могущественные танковые силы и крупный воздушный флот и готовит свою армию к внезапному нападению. Одновременно он доложил о мерах, принимаемых партией и правительством по укреплению обороны страны и повышению боевой готовности Вооруженных Сил.
В том же году, будучи в Париже, Михаил Николаевич во время встречи с представителями французского высшего командования с большой прозорливостью предсказал, что фашистская Германия в первую очередь предпримет нападение на западные страны *. Возражения своих оппонентов он с глубокой убежденностью опроверг неотразимыми доводами. Он напомнил, что для Германии основным фактором в большой европейской войне было и остается время. Военное же столкновение с Советским Союзом неизбежно приведет к затяжной войне на истощение. Гитлер не решится начать такую войну прежде, чем развяжет себе руки на Западе. К тому же стратегические условия западного театра, в том числе развитая железнодорожная сеть, обеспечивают немцам именно там быстрое сосредоточение войск и скоротечность военных действий.
Известно, что так и случилось в действительности. М. Н. Тухачевский оказался значительно прозорливее западных стратегов. Их надежда на то, что они останутся в стороне, а германская военная машина обрушит всю тяжесть удара на Советский Союз, не оправдалась.
Для того чтобы проверить готовность Советских Вооруженных Сил к отражению нападения фашистской Германии и проработать оперативно-стратегические вопросы начального периода войны при столкновении с немецко-фашистской армией, Михаил Николаевич предложил провести в Генеральном штабе большую военную игру на базе патних реальных оперативных предположений. Такая игра состоялась в начале 1936 г. Она проводилась в полосе между Западной Двиной и Полесьем. «Красными» командовал на игре командующий войсками Белорусского военного округа командарм 1 ранга И. П. Уборевич, «синими» — М. Н. Тухачевский. Это были достойные друг друга «противники», имевшие сходные взгляды на начальный период будущей войны и характер современных операций. Оба великолепно знали театр военных действий. Что касается знания оперативно-стратегических взглядов и вооруженных сил противника, то вряд ли можно было найти лучшую кандидатуру для командования «синими», чем Тухачевский.
Задание для игры, разработанное заместителем начальника оперативного отдела Генерального штаба Г. С. Иссерсоном, исходило из предположения, что фашистская Германия может выставить около 100 отмобилизованных дивизий, из них 50—55 сосредоточить к северу от Полесья. Здесь же дополнительно ожидалось 30 польских дивизий. Их возглавлял на игре командующий войсками Киевского военного округа командарм 1 ранга И. Э. Якир. При разработке задания считали, что Польша под давлением Германии выступит вместе с ней против Советского Союза.
Тухачевский, которому было поручено командовать на игре силами «противника», не согласился с таким расчетом немецких сил. Он полагал, что если немцы в начале первой мировой войны ввели в сражепие 92 дивизии, то теперь Германия сможет выставить вдвое больше, то есть примерно 200 дивизий. Отсюда делался вывод, что в полосе к северу от Полесья следует ожидать до 80 немецких дивизий. Михаил Николаевич высказал также пожелание, чтобы задание исходило из заблаговременного развертывания сил «противника» и внезапного для нас открытия военных действий. Это мотивировалось тем, что фактор внезапности составляет главную черту стратегической доктрины германской армии. Поэтому нужно быть готовыми к отражению внезапного нападения.
Как показали события Великой Отечественной войны, расчеты М. Н. Тухачевского полностью оправдались. Известно, что фашистская Германия вместе со своими союзниками развернула в 1941 г. против Советского Союза 190 дивизий, из них к северу от Полесья в составе групп армий «Север» и «Центр» — 79. Оказалось правильным и предположение полководца о внезапности нападения. За пять лет до войны он увидел, как она начнется.
Соображения Михаила Николаевича по уточнению задания на игру встретили возражения и не были приняты. Генеральный штаб в то время категорически отверг мысль как о возможности численного превосходства немецко-фашистской армии над советскими войсками в начале войны, так и об упреждении их в сосредоточении и развертывании для внезапного удара. Игра была проведена при примерно равном соотношении сил сторон, без учета фактора внезапности. Она оказалась лишенной стратегической остроты, которую предлагал Тухачевский. По ходу игры в конечном итоге произошло фронтальное встречное столкновение сторон в форме пограничных сражений 1914 г. Проведенные па картах операции не принесли решительных результатов 1.
М. Н. Тухачевский считал, что цель, которую он ставил, предлагая военную игру, пе была достигнута. В принятой упрощенной обстановке не представилось возможным проверить сложившуюся у него оперативную концепцию начального периода войны. Между тем Михаила Николаевича все больше тревожила опасность внезапного нападения фашистской Германии. Он продолжал неустанно предостерегать о такой угрозе в публичных выступлениях, исследовал проблему отражения внезапного военного нападения в теоретических разработках.
Г. С. Иссерсон пишет, что’ в конце 1936 г., будучи начальником кафедры оперативного искусства Академии Генерального штаба, он вместе с руководителем кафедры тактики высших соединений Г1. И. Вакуличем получил от М. Н. Тухачевского установки по разработке оперативных заданий для слушателей академии. На вопрос об обстановке, которая может сложиться к началу войны, Михаил Николаевич ответил, что при современном международном положении трудно предусмотреть конкретную стратегическую обстановку, в которой может начаться война. Ясно только одно, что так называемое нормальное вступление в войну с периодами сосредоточения и развертывания отошло в историю. Начало войны следует себе представлять как внезапное открытие крупных решительных операций с обеих сторон на земле, в воздухе и на море, создающих очень сложную и напряженную обстановку. При этом следует учесть, что при определенных условиях противник может упредить нас и первым открыть военные действия *.
Время подтвердило, что М. Н. Тухачевский был одним из тех представителей советского высшего командования, кто здраво и дальновидно смотрел на развитие стратегической обстановки в предвоенные годы.
Творческая мысль М. Н. Тухачевского обогатила все отрасли советской военной науки. Но очень многое ои не успел сделать. Его главная монография «Новые вопросы войны», теоретические положеиия и выводы которой имели особую значимость при подготовке Советских Вооруженных Сил к отражению гитлеровской агрессии, так и не увидела спета. Накануне войны оказались под запретом и ранее опубликованные работы. Тухачевский был объявлен в 1937 г. «врагом народа» и стал одной из многих жертв преступных сталинских репрессий.
По ложному обвинению
1937 год с самого начала был тревожным для Михаила Николаевича. На проходившем в Москве в конце января открытом процессе так называемого «антисоветского троцкистского центра» вдруг было упомянуто имя маршала Тухачевского. Его несколько раз назвал государственный обвинитель прокурор Союза ССР А. Я. Вышинский в своих вопросах к обвиняемым па закрытой части процесса. Правда, была сделана оговорка, что Тухачевский никакого отношения к делу не имеет и ни в чем не обвиняется. Однако имя его в какой-то степени было скомпрометировано. Это, несомненно, вызвало тревогу и заставило задуматься: зачем? Тем более что на процессе затрагивались оборонные вопросы, к которым Тухачевский имел прямое отношение. Руководители «центра» обвинялись в подрыве оборонного могущества Советского Союза и подготовке его военного поражения при нападении фашистской Германии. Говорилось о якобы существовавшем сговоре на этот счет с заместителем Гитлера по партии Гессом и фашистской разведкой, об обещании за помощь в захвате власти уступить Германии Украину.
Характерно, что гитлеровская пресса не только не опровергала поступавшие с процесса «факты», но и сама «подогревала» процесс. Так, «Правда» в статье «Свидетельские показания из Берлина» сообщала, что «германская фашистская печать поспешила привести свои «свидетельские показания». «Фелькишер беобахтер» и «Ан-гриф» выступили... со статьями на тему об отторжении Украины от Советского Союза. Заявления фашистских газет прямо перекликаются с показаниями троцкистских бандитов на суде» К
Гитлер и его окружение прекрасно понимали, какой ущерб наносит Советскому государству уничтожение опытных партийных и хозяйственных руководителей. Из политических судебных процессов, проводившихся в СССР, можно было видеть, что с утверждением культа личности Сталина репрессии против неугодных ему людей принимали все большие масштабы. Это обстоятельство Берлин решил использовать в своих интересах и прежде всего направить удар но военным кадрам, чтобы ослабить боевую готовность Советских Вооруженных Сил перед нападением на СССР. В глубокой тайне уже с 1936 г. фабриковались подложные документы, которые могли бы дать Сталину повод расправиться с М. Н. Тухачевским и другими наиболее талантливыми советскими военачальниками.