«В мемуарах Жукова подробно описана катастрофа 1942 года в районе Харькова. И названы виновники. Но Жукова и там не было. Жуков за это направление не отвечал».
На странице 219 заламаншский мистер вещает, что у И.В. Сталина резервов не было:
«Под Сталинградом случилось вот что. Весной 1942 года советский Юго-Западный фронт рухнул. Виновниками этой катастрофы были Тимошенко, Хрущёв и Баграмян. Но главным виновником был Жуков. Из-за его вранья, из-за его лживых докладов о грандиозных победах на главном направлении войны Сталин бросал под Москву резервные части, таким образом растратив стратегические резервы, и в критический момент во время наступления советских войск в районе Харькова в мае 1942 года (которое началось на этом второстепенном направлении потому, что Сталин был уверен в победах на главном направлении) остался без резервов и не имел возможности закрыть образовавшуюся брешь».
А далее, на 220–222 страницах он опровергает эту свою информацию и сообщает, что резервы были:
«По личному приказу Сталина был создан новый Сталинградский фронт, в состав которого вошли четыре общевойсковых и одна воздушная армии из состава рухнувшего Юго-Западного фронта. Кроме того, из своего стратегического резерва Сталин выдвинул в район Сталинграда 62-ю, 63-ю и 64-ю армии.
…30 июля по приказу Сталина в состав Сталинградского фронта была включена 51-я армия.
9 августа Сталин бросил под Сталинград 1-ю гвардейскую армию. Во главе этой армии Сталин поставил бывшего начальника Разведывательного управления Генерального штаба генерал-лейтенанта Ф.И. Голикова, которого в 1943 году он назначит заместителем наркома обороны (то есть своим заместителем) по кадрам.
…В середине августа 1942 года Сталин выдвинул в район Сталинграда 24-ю и 66-ю армии. К Сталинграду непрерывным потоком шли войска. Сюда были брошены десятки штрафных батальонов и рот. Под Сталинград Сталин бросил девятнадцать военных училищ, в их числе Житомирское, Винницкое, Грозненское, 1-е и 2-е Орджоникидзевские пехотные, Краснодарское пулеметно-минометное, Челябинское, Сталинградское, Омское, Казанское танковые. А в каждом из этих училищ было «от 3,5 до 5 тысяч лучших красноармейцев и сержантов в возрасте 18–22 лет, отобранных с передовых позиций, имеющих опыт участия в боях».
На строительство оборонительных сооружений под Сталинград Сталин бросил 5-ю, 7-ю, 8-ю и 10-ю саперные армии.
Кроме той артиллерии, которая была в составе десяти общевойсковых и одной гвардейской армии, Сталин из своего личного резерва выдвинул под Сталинград 129 артиллерийских полков РВГК и 115 отдельных дивизионов реактивной артиллерии. Можно бесконечно перечислять истребительные, штурмовые и бомбардировочные авиационные полки, дивизии и корпуса, резервные авиационные группы, танковые и механизированные бригады и корпуса, минометные дивизионы и полки, подразделения и части связи, ремонтные, медицинские и прочие формирования, которые Сталин бросил в сражение на Волге.
В июле и августе 1942 года все эти полки, бригады, дивизии, корпуса и армии или уже находились в районе Сталинграда, или в район Сталинграда перебрасывались, или готовились к переброске. Я не говорю о 2-й гвардейской и 5-й танковой армиях, о четырех танковых и двух механизированных корпусах, которые летом 1942 года формировались в глубоком тылу и готовились к зимним сражениям. В любом случае нам придется признать: войск под Сталинград было брошено много».
Перечислив количество войск Красной Армии под Сталинградом, мистер Резун на странице 230 делает странный вывод о том, что Сталинградская наступательная операция Красной Армии была якобы «второстепенной»:
«Сталинградское контрнаступление замышлялось как операция второстепенная. Об этом любой желающий может найти достаточно свидетельств в мемуарах участников этой операции. Маршалы Советского Союза А.М. Василевский, К.К. Рокоссовский, А.И. Ерёменко, главный маршал артиллерии Н.Н. Воронов и другие сообщают, что, завершив окружение германских войск под Сталинградом, советские военачальники с удивлением обнаружили: германских дивизий в котле оказалось в три раза больше, чем предполагалось.
Советское командование намеревалось окружить в районе Сталинграда 7–8 германских дивизий, а их там оказалось 22. Иначе говоря, операция под Сталинградом замышлялась не столь грандиозная, какой она получилась на самом деле».
А мы не поверим, а, не поверив, проверим. Свидетельствует Маршал Советского Союза Василевский А.М.:
«Государственный Комитет Обороны и Ставка Верховного Главнокомандования решили считать подготовку и осуществление этого контрнаступления главнейшим мероприятием в стране до конца 1942 года (Выделено мной. – С.Ж.). Для его успешного проведения планировалось привлечь основные силы и средства, имевшиеся в распоряжении Ставки. При этом Сталин ввел режим строжайшей секретности на всю начальную подготовку операции. Нам в категорической форме было предложено никому ничего не сообщать о ней, даже членам ГКО. Сталин предупредил, что, кому нужно, он сам скажет о подготовке операции. Мы с Г.К. Жуковым могли довести до командующих фронтами лишь то, что непосредственно касалось каждого из них, – и ни слова больше. Полагаю, что подобная мера осторожности в тех условиях была полностью оправдана.
После принятия предварительного решения на контрнаступление Г.К. Жукову и мне было предложено выехать под Сталинград, чтобы тщательно изучить направления наших будущих ударов по противнику и уточнить все необходимые детали в связи с этим. Г.К. Жуков отправился на Сталинградский, я на Юго-Восточный фронты»[223].
Свидетельствует Маршал Советского Союза К.К. Рокоссовский:
«Получив задачу, я уже в Москве предпринял первые шаги. Уточнив, какие войска усиления нам будут приданы, согласовал вопрос о командных кадрах. Начальником штаба был назначен Малинин. Вместо Козлова я попросил поставить на армию генерала Батова. Но не успели мы как следует приступить к делу, меня срочно вызвал Верховный Главнокомандующий. Он сказал, что в связи с тяжелым положением – врагу местами удалось прорваться к Волге – наша операция отменяется, а предназначавшиеся для нее войска направляются под Сталинград. Мне следует вылететь туда же и принять командование Сталинградским фронтом.
– Остальные указания получите на месте от моего заместителя Жукова, который тоже вылетает под Сталинград.
Вышел я от Верховного с невеселыми мыслями. Опять не удалось осуществить правильно задуманный контрудар. Единственным утешением была мысль, что меня посылают туда, где сейчас идут напряженные бои, а не возвращают на спокойный участок»[224].
Свидетельствует Маршал Советского Союза А.И. Ерёменко:
«Сталинград явился переломным моментом в ходе Великой Отечественной войны. В цепи блестящих побед, одержанных нашей Красной Армией зимой 1942–1943 гг., битва за Сталинград была важнейшим звеном.
Но она была далеко не единственной. Вслед за жестоким поражением, нанесенным немцам на Северном Кавказе и под Сталинградом, войска Красной Армии одержали победы на Дону, под Воронежем, в районе Великих Лук, южнее Ладожского озера, под Демьянском и Ржевом»[225].
Главный маршал артиллерии Воронов Н.Н. свидетельствует:
«Крупнейшая победа на Волге и Дону значила много. Это коренной перелом в ходе войны»[226].
Свидетельствует Маршал Советского Союза В.И. Чуйков:
«Ведя оборонительные бои в руинах города и приковав к себе значительные силы войск Паулюса, мы понимали и чувствовали, что Ставка Верховного Главнокомандования готовит силы для решающих ударов по огромной группировке противника на сталинградском направлении, что наступит такой день, когда мы перейдем в наступление»[227].
Маршалы Советского Союза А.М. Василевский, К.К. Рокоссовский, А.И. Ерёменко, В. И. Чуйков, Главный маршал артиллерии Н.Н. Воронов свидетельствуют о том, что Сталинградская стратегическая наступательная операция была главнейшей для Красной Армии в 1942 году.
На 219-й странице «выдающийся писатель, историк и военный аналитик» объясняет, для каких целей грозный поток германских войск разделился надвое:
«Тем временем поток германских войск разделился надвое. Одно направление удара – на Грозный и Баку. Намерение – выйти к источникам нефти. Второе направление – на Сталинград. Намерение – обезопасить рвущиеся на Кавказ войска от возможного удара во фланг и перерезать Волгу – нефтяную аорту Советского Союза. Критическая обстановка под Сталинградом сложилась в июле 1942 года. Выход германских войск к Волге в тот момент неизбежно приводил к крушению всего южного крыла советско-германского фронта с катастрофическими последствиями для экономики СССР».
А в книге «Последняя республика» английский противоречивый путаник себя опровергает и заявляет, что разделение потока германских войск на Кавказское и Сталинградское направления – верх идиотизма:
«А по “Плану Барбаросса” стрелки в три разных направления разошлись. Это удар растопыренными пальцами. Это верх идиотизма. А если учесть, что в то же время германские стрелки на картах ползли и в Африку, то вопрос об умственных способностях германских планировщиков в обсуждении не нуждается. Все и так ясно. И в 1942 году германская армия наступала по двум расходящимся направлениям – на Сталинград и на Кавказ одновременно. Где такую дурость еще можно встретить? Тут еще недостаток сил свою роль сыграл. Было бы сил побольше, они бы и в 1942 году наступали по трем расходящимся направлениям, а то и по четырем»[228].
На 223-й странице английский мистер вещает:
«А между тем 1942 год для Западного фронта, которым командовал Жуков, был годом жестоких поражений и огромных потерь. На Западном фронте Жуков проводил непрерывные бестолковые наступательные операции, каждая из которых завершалась провалом. Самой кровавой из них была Ржевско-Сычевская, продолжавшаяся с 30 июля по 23 августа».