Вторая задача: прорвать фронт противника и окружить его войска в районе Сталинграда. Эта задача решалась 19–23 ноября 1942 года, и тоже без участия Жукова. Во время выполнения и первой, и второй задач Жуков штурмовал Сычёвку».
И далее мистер Резун на 247-й странице сообщает, что план Сталинградской стратегической наступательной операции был завершен и утвержден 30 июля 1942 года:
«Мне возражают: Сталинградская стратегическая наступательная операция проводилась без Жукова, но ведь не так важно, кто ее проводил. Главное – кто идею подал!
Хорошо, давайте вспомним, кто подал идею операции. Летом 1942 года этот человек занимал должность старшего офицера Главного оперативного управления Генерального штаба. Его звание – полковник; впоследствии он стал генерал-лейтенантом. Фамилия – Потапов. О том, что план Сталинградской стратегической наступательной операции родился в Главном оперативном управлении и автором плана был полковник Потапов, известно давно. Из этого никто не делал секрета. После развала Советского Союза в Главном оперативном управлении Генерального штаба наконец “нашли” карту с планом операции. На ней стоят подписи Потапова и Василевского и дата – 30 июля 1942 года. План был разработан задолго до появления Жукова в Москве. 30 июля 1942 года Потапов не просто подал идею – он уже завершил разработку плана операции. В это время Жуков в который раз рвался к Сычёвке и о Сталинграде еще не помышлял».
Для проведения Сталинградской наступательной операции по плану от 30 июля 1942 года с Западного фронта был вызван Г.К. Жуков. Вот его свидетельство:
«27 августа 1942 года, когда я находился в районе Погорелое Городище, где мы проводили наступательную операцию, мне позвонил А.Н. Поскребышев. Он сообщил, что вчера, 26 августа, ГКО, рассматривая обстановку на юге страны, принял решение о назначении меня заместителем Верховного Главнокомандующего.
Александр Николаевич предупредил, чтобы я в 14.00 находился на командном пункте и ждал звонка И.В. Сталина.
…Вскоре по ВЧ позвонил Верховный. Справившись о положении дел на Западном фронте, он сказал:
– Вам нужно как можно быстрее приехать в Ставку. Оставьте за себя начальника штаба. – А затем добавил: – Продумайте, кого следует назначить командующим вместо вас.
На этом разговор был окончен.
…Поздно вечером этого же дня прибыл в Кремль. И.В. Сталин работал у себя в кабинете. Там же находились некоторые члены ГКО.
Верховный сказал, что у нас плохо идут дела на юге и может случиться, что немцы возьмут Сталинград. Не лучше складывается обстановка и на Северном Кавказе. ГКО решил назначить заместителем Верховного Главнокомандующего и послать в район Сталинграда Жукова. Сейчас в Сталинграде находятся Василевский, Маленков и Малышев. Маленков останется с Жуковым, а Василевский должен лететь в Москву.
– Когда вы можете вылететь? – спросил меня Верховный.
Я ответил, что мне потребуются сутки для изучения обстановки и 29-го я смогу вылететь в Сталинград»[244].
Далее мистер Резун пишет на 228-й странице:
«Впервые Жуков прибыл в Сталинград 31 августа 1942 года. Он пытался нанести контрудары по прорвавшимся германским войскам. Из этой затеи ничего не вышло. Контрудары завершились провалом. Кстати, намек на провал содержится и в мемуарах Жукова.
В мемуарах Жуков пишет, что побывал в Сталинграде, что-то там делал почти две недели, вернулся в Москву 12 сентября. И тут в кабинете Сталина происходит та самая сцена, которую Жуков неоднократно со смаком описывал: он шептался с Василевским о том, что надо искать какое-то другое решение. Сталин услыхал и заинтересовался: а какое решение?
Это произошло уже после того, как Жуков побывал под Сталинградом и пытался там наносить контрудары. Жуков предлагает искать другое решение, ибо из того решения (План от 30 июля 1942 года. – С.Ж.), которое Жуков уже пытался претворять в жизнь под Сталинградом в первые дни сентября, никакого толка не вышло. Действия Жукова оказались бесплодными и бесполезными».
Г.К. Жуков продолжает:
«3 сентября за подписью И.В. Сталина я получил телеграмму следующего содержания:
“Положение со Сталинградом ухудшилось. Противник находится в трех верстах от Сталинграда. Сталинград могут взять сегодня или завтра, если северная группа войск не окажет немедленную помощь. Потребуйте от командующих войсками, стоящих к северу и северо-западу от Сталинграда, немедленно ударить по противнику и прийти на помощь к сталинградцам. Недопустимо никакое промедление. Промедление теперь равносильно преступлению. Всю авиацию бросьте на помощь Сталинграду. В самом Сталинграде авиации осталось очень мало”.
Я тут же позвонил Верховному и доложил, что могу приказать завтра же с утра начать наступление, но войска всех трех армий будут вынуждены начать бой почти без боеприпасов, так как их могут доставить на артиллерийские позиции не раньше вечера 4 сентября. Кроме того, мы не можем раньше этого времени увязать взаимодействие частей с артиллерией, танками и авиацией, а без этого ничего не получится.
…На рассвете 5 сентября по всему фронту 24, 1-й гвардейской и 66-й армий началась артиллерийская и авиационная подготовка. Плотность артиллерийского огня даже на направлениях главных ударов армий была небольшой и не дала необходимого результата. После залпов “катюш” началась атака. Я наблюдал ее с пункта командующего 1-й гвардейской армией. По мощности огня, которым встретил противник наши атакующие войска, было видно, что артиллерийская подготовка не дала нужных результатов и что глубокого продвижения наших наступающих частей ожидать не следует.
…10 сентября, еще раз объехав части и соединения армий, я пришел к выводу, что прорвать боевые порядки противника и ликвидировать его коридор наличными силами и в той же группировке невозможно. В таком же духе высказались и генералы В.Н. Гордов, К.С. Москаленко, Р.Я. Малиновский, Д.Т. Козлов.
В тот же день в докладе И.В. Сталину я сказал:
– Теми силами, которыми располагает Сталинградский фронт, прорвать коридор и соединиться с войсками Юго-Восточного фронта в городе нам не удастся. Фронт обороны немецких войск значительно укрепился за счет вновь подошедших частей из-под Сталинграда. Дальнейшие атаки теми же силами и в той же группировке будут бесцельны, и войска неизбежно понесут большие потери. Нужны дополнительные войска и время на перегруппировку для более концентрированного фронтового удара. Армейские удары не в состоянии опрокинуть противника.
Верховный ответил, что было бы неплохо, если бы я прилетел в Москву и доложил лично эти вопросы.
Днем 12 сентября я вылетел в Москву и через четыре часа был в Кремле, куда вызвали и начальника Генштаба А.М. Василевского»[245].
Под Сталинградом Г.К. Жуков совершил главное – остановил немецко-фашистские войска, рвавшиеся к Волге. В 1941 году Г.К. Жуков остановил немцев под Ленинградом и Москвой, а в 1942 году – под Сталинградом!
Маршал Советского Союза Василевский А.М. свидетельствует о том, что они вместе с И.В. Сталиным и Г.К. Жуковым готовили Сталинградскую наступательную операцию:
«Тут напрашивалось решение: организовать и провести контрнаступление, причем такое, которое не только радикально изменило бы обстановку в этом районе, но и привело бы к крушению все еще активно действующего южного крыла вражеского фронта. Такое решение было принято в середине сентября после обмена мнениями между И.В. Сталиным, Г.К. Жуковым и мною. Суть стратегического замысла сводилась к тому, чтобы из района Серафимовича (то есть северо-западнее Сталинграда) и из дефиле озера Цаца и Барманцак (то есть южнее Сталинграда) в общем направлении на Калач, лежащий западнее Сталинграда, нанести мощные концентрические удары по флангам втянувшейся в затяжные бои за город вражеской группировки, а затем окружить и уничтожить ее основные силы – 6-ю и 4-ю танковую немецкие армии»[246].
Маршал Советского Союза А.И. Ерёменко также свидетельствует о том, что план Сталинградской стратегической наступательной операции был подготовлен в сентябре 1942 года. И уже в сентябре начались подготовительные действия для последующей реализации этого плана:
«На юге, на участке 57-й и 51-й армий, было приказано еще в сентябре захватить межозерье и укрепить его, одновременно на севере 21-я армия получила задачу – захватить плацдарм в районе Серафимовичи. Даже командармы не знали тогда, для чего это делается, а уже в то время создавались плацдармы для наступления»[247].
Да и сам мистер Резун пишет на 217-й и 218-й страницах о том, что Сталинградскую наступательную операцию разрабатывали И.В. Сталин, Г.К. Жуков и А.М. Василевский:
«Источник найти легко: об этом рассказал сам Жуков. Это он сам себя объявил автором плана операции, правда, признавая, что был и соавтор – А.М. Василевский.
…Из сказанного следует, что первоначально разработкой плана Сталинградской стратегической наступательной операции занимались трое: Сталин, Жуков и Василевский».
На 248-й странице английский мистер не видит логики в действиях И.В. Сталина:
«Давайте поверим на минуту, что именно великий Жуков в сентябре 1942 года предложил план Сталинградской стратегической наступательной операции. Давайте поверим, что Сталин сомневался в успехе, а Жуков ни в чем не сомневался. Пусть будет так. И вы, и я в такой ситуации наверняка уже оказывались: приходишь к начальнику, предлагаешь нечто необычное и рискованное, а начальник в успехе сомневается. Что он нам ответит?
Возможны только два варианта ответа: или начальник запретит нам этим делом заниматься потому, что в конечном итоге ему за все отвечать, или скажет: ты это придумал, ты и делай, ответственность – на тебе, провалишь дело – пощады не жди.
А Жуков нам третий вариант предлагает. Он утверждает, что Сталин в успехе сомневался, но всю ответственность почему-то взял на себя и переложил ее на Василевского, а Жукова отправил в другое место, освобождая от ответственности за осуществление рискованного плана. Но так не бывает!»