До 29 июня 99-я стрелковая дивизия и другие части удерживали Перемышль. Противник предпринимал отчаянные попытки овладеть городом, но все они разбивались о несокрушимую стойкость советских патриотов. Только по приказу командования наши войска начали отход на восток. За отвагу, проявленную в боях с немецкими захватчиками, за стойкость, мужество, дисциплину и организованность личного состава 99-я стрелковая дивизия одной из первых в годы Великой Отечественной войны была удостоена ордена Красного Знамени»[416].
Мистер Резун на 486-й странице подтверждает героическую оборону Перемышля 99-й стрелковой дивизией РККА:
«99-я стрелковая дивизия самой первой во всей Красной Армии в первый месяц войны получила боевой орден».
В первые дни Великой Отечественной войны гениальный Г.К. Жуков сумел не только отразить нападение агрессоров, но и перенести боевые действия на территорию противника, как того требовала доктрина советского ответного удара.
На 130-й странице заламаншский ниспровергатель вопрошает:
«Обратимся к главному: почему Брестская крепость была так быстро, так бездарно и так позорно брошена, не остановив противника, не задержав его, не причинив ему особого вреда?»
И на 136-й странице он «отвечает» на свой вопрос:
«Потому, что в Бресте геройским званием требовалось прикрыть жестокий позор».
«Однако все познается в сравнении», – вещает мистер Резун на 167-й странице.
Сравним оборону Брестской крепости частями Красной Армии с обороной Кенигсберга частями германской армии:
«А ведь только Кёнигсберг мог по мощи сравниться с Брестской крепостью», – заявляет «выдающийся писатель, историк и военный аналитик» на 135-й странице.
Героическая оборона Брестской крепости продолжалась более месяца. Сергей Сергеевич Смирнов сообщает:
«Но вот в 1950 году научный сотрудник московского музея, исследуя помещения западных казарм, нашел еще одну надпись, выцарапанную на стене. Надпись эта была такой: “Я умираю, но не сдаюсь. Прощай Родина!” Подписи под этими словами не оказалось, но зато внизу стояла совершенно ясно различимая дата – “20 июля 1941 года”. Так удалось найти прямое доказательство того, что крепость продолжала сопротивление еще на 29-й день войны, хотя очевидцы стояли на своем и уверяли, что бои шли больше месяца»[417].
А хваленные-перехваленные мистером Резуном немецкие защитники Кенигсберга были разбиты всего за 4 дня, с 6 по 9 апреля 1945 года. Маршал Советского Союза А.М. Василевский свидетельствует:
«6 апреля установилась ясная погода. После мощной артиллерийской подготовки начался штурм.
…С утра 9 апреля бои разгорелись с новой силой. 5000 наших орудий и минометов, 1500 самолетов обрушили сокрушительный удар по крепости. Гитлеровцы начали сдаваться в плен целыми подразделениями. К исходу четвертых суток непрерывных боев Кенигсберг пал»[418].
Глава 10Героический позор
На 139-й странице английский «исследователь» цитирует генерал-полковника Л.М. Сандалова:
«Из приведенных данных видно, что армия располагала большими силами. Если учесть, что полоса прикрытия государственной границы армии не превышала 150 километров, из которых около 60 км были почти не пригодны для действий войск, то армия могла создать оборону с большой плотностью войск и техники на 1 км фронта (Сандалов Л.М. Первые дни войны. М.: Воениздат, 1989. С. 55)».
Мистер Резун оборвал цитату Л.М. Сандалова, но в книге «Первые дни войны» далее сказано следующее:
«Однако нужно было многое сделать, чтобы имеющиеся силы и средства максимально использовать для отражения возможного нападения.
Мероприятия, направленные на подготовку армии к выполнению серьезных боевых задач в предстоящей войне, только что начались. Война застала части и соединения 4-й армии в таком состоянии, что они не могли проявить тех богатых потенциальных возможностей, которые были заключены в их организации, вооружении, морально-политических качествах и в их готовности самоотверженно защищать государственные интересы социалистической Родины.
Это объяснялось не только тем, что соединения и части, входившие в состав армии, еще только укомплектовывались, имели слабо обученный личный состав, неукомплектованные тылы, а позиции, предназначавшиеся для занятия обороны, еще создавались, но и тем, что они оказались не приведенными в боевую готовность и не развернутыми на тех рубежах или в тех районах, которые предусматривались для занятия ими по плану прикрытия границы. Дислокация войск не обеспечивала их быстрого развертывания и приведения в боевую готовность. Стрелковые и специальные части продолжали заниматься боевой подготовкой и строительством инженерных оборонительных сооружений»[419].
На 32-й странице книги «Беру свои слова обратно» мистер Резун разглагольствует:
«…цитируя Жукова, я не имею права переделывать его текст на свой лад, по своему пониманию и усмотрению».
Ладно, допустим, заламаншский «лишь скромный собиратель цитат»[420] Маршала Советского Союза Г.К. Жукова цитирует верно. Однако он считает себя вправе корректировать и изменять текст генерал-полковника Л.М. Сандалова.
На странице 140 английский мистер вещает:
«Через Западный Буг в полосе 4-й армии имелось два железнодорожных (Брест и Семятичи) и четыре автомобильных моста (Дрохичин, Кодень, Домачево, Влодава).
Эти мосты находились под охраной 89-го (Брестского) пограничного отряда, который… никаких заданий по подготовке этих мостов к разрушению не получил. В результате в первый же день войны все переправы и мосты противник захватил в исправном состоянии (Там же. С. 47)».
Во фразе генерал-полковника Л.М. Сандалова заламаншский мистер тремя точками вырезал следующие слова: «хотя и был включен в состав РП-4». Английский фальсификатор это сделал не случайно, а злонамеренно, потому что РП-4 – это оборонительный план на случай внешней агрессии:
«Командующий армией генерал-майор А.А. Коробков под свою ответственность приказал разослать во все соединения и отдельные части опечатанные “красные пакеты” с инструкциями о порядке действий по боевой тревоге, разработанными по плану прикрытия РП-4»[421].
На 140-й странице английский фальсификатор снова врет:
«22 июня 1941 года в 4 часа 10 минут (по данным Гудериана – в 4 часа 15 минут) начался обстрел Бреста и Брестской крепости».
На самом деле германский генерал-полковник Г. Гудериан сообщает, что артиллерийский обстрел Бреста и Брестской крепости начался не в 4 часа 15 минут, а в 3 часа 15 минут, то есть на час раньше:
«В тот судьбоносный день, 22 июня 1941 года, в 2.10 я отправился на командный пункт своей группы, расположенный в обсерватории к югу от Богукалы, в 13 километрах северо-западнее Бреста. В 3.10, когда я прибыл туда, было еще темно. В 3.15 наша артиллерия открыла огонь, в 3.40 пошли пикирующие бомбардировщики…»[422]
Мистер Резун пошел на этот подлог и изменил в тексте книги Г. Гудериана время вероломного, внезапного, подлого, ничем не спровоцированного, без объявления войны нападения агрессивной Германии на миролюбивый Советский Союз для того, чтобы показать, будто бы Германия объявила войну СССР. На самом деле Германия напала на СССР без объявления войны.
22 июня 1941 года германские вооруженные силы нанесли внезапный, вероломный, подлый, ничем не спровоцированный, неотразимый, без объявления войны удар по мирному Советскому Союзу. Гитлеровская Германия нанесла удар в 4 часа утра по московскому времени, а германский посол в Москве Ф.-В. фон дер Шуленбург сообщил советскому правительству о нападении Германии на СССР только в 5 часов 30 минут. То есть через полтора часа после начала боевых действий вермахта против Красной Армии. Поэтому нападение Германии на Советский Союз является внезапным, ничем не спровоцированным, подлым и без объявления войны.
Но после окончания Великой Отечественной войны некоторые западные историки, а после распада СССР – некоторые доморощенные либеральные историки, оспаривают очевидный факт, что агрессивная Германия нанесла 22 июня 1941 года удар по миролюбивому Советскому Союзу без объявления войны. Они утверждают, что Германия якобы объявила войну Советскому Союзу в момент начала боевых действий. Попробуем выяснить, кто прав: советские или либеральные историки.
В 6-томном издании «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945» есть такая информация:
«На рассвете 22 июня фашистская Германия без объявления войны, без предъявления Советскому правительству каких-либо претензий внезапно обрушила на нашу страну удар огромной силы. Около 4 часов утра тысячи немецких орудий открыли огонь по советским пограничным заставам, по возведенным вдоль границы полевым и долговременным укреплениям, по штабам, узлам связи и районам расположения частей и соединений Красной Армии. Одновременно крупные силы бомбардировочной авиации вторглись в воздушное пространство СССР»[423].
В 12-томном издании «История второй мировой войны 1939–1945» черным по белому написано, что Германия объявила войну Советскому Союзу, но…через полтора часа после её начала:
«В заявлении, переданном Советскому правительству германским послом Ф. Шуленбургом через полтора часа после вторжения немецких войск на советскую землю…»[424]
Маршал Победы Г.К. Жуков 22 июня 1941 года был начальником Генерального штаба РККА. Он свидетельствует:
«В 3 часа 07 минут мне позвонил по ВЧ командующий Черноморским флотом адмирал Ф.С. Октябрьский и сообщил: “Система ВНОС флота докладывает о подходе со стороны моря большого количества неизвестных самолетов; флот находится в полной боевой готовности. Прошу указаний”.