трелкового корпуса и 22-й танковой дивизии под ударами двух танковых, одной моторизованной и нескольких пехотных дивизий 12-го армейского корпуса немцев медленно отступали от Жабинки к Кобрину. Около 10 часов дня им удалось задержать гитлеровцев на рубеже Тевли-Андроново-Патрики. До 16 часов противник не смог здесь продвинуться ни на шаг.
Душой обороны на этом рубеже была 22-я танковая дивизия, оборонявшаяся северо-западнее Кобрина»[450].
23 июня погиб командир 22-й танковой дивизии генерал-майор В.П. Пуганов, и в командование дивизией вступил полковник И.В. Кононов:
«Добрую память оставил по себе и командир 22-й танковой дивизии генерал-майор В. П. Пуганов: он геройски погиб в танке недалеко от селения Именин. С этого момента в командование дивизией вступил его заместитель полковник И.В. Кононов…
…К исходу 24 июня немцам не удалось перешагнуть Щару и под Слонимом – в полосе 155-й и 121-й стрелковых дивизий. Выгрузившиеся части 143-й стрелковой дивизии оборонялись в районе Лесьна. Танковая дивизия полковника Кононова вела бой под Ружанами»[451].
25 июня 1941 года 22-я танковая дивизия продолжала воевать против вторгшихся на территорию СССР гитлеровских полчищ:
«А в лесах восточнее реки Ясельда продолжали вести оборонительные бои 205-я моторизованная и 22-я танковая дивизии совместно с отрядом полковника Осташенко. Они яростно вцепились в прорвавшуюся к Иванцевичам моторизованную дивизию 24-го корпуса Гудериана, громили корпусные тылы и притянули на себя большие силы вражеской пехоты, а отчасти и его танковые дивизии»[452].
На странице 147 мистер Резун цитирует книгу Р.С. Иринархова «Западный особый»:
«Отряды 45-й пехотной дивизии форсировали Буг и ворвались на Западный и Южный острова. Только редкая цепочка пограничников защищала их… Густые цепи автоматчиков наводнили два острова».
Это какие-такие «автоматчики»? В книге «Самоубийство» «выдающийся писатель, историк и военный аналитик» сообщает:
«На фотографии – 1941 год, блицкриг, германские солдаты идут по советской земле. Их много. Все – пешком. У них – ни одного автомата. Вооружение – винтовки образца 1898 года и несколько пулеметов»[453].
Выходит, по мистеру Резуну, что у немецких «автоматчиков»… не было ни одного автомата. Понимай, как хочешь!
Глава 11Кто и как готовил оборону Бреста
На странице 151 английский мистер изрекает о том, что в мирное время, то есть до начала Великой Отечественной войны, в составе Западного особого военного округа было четыре армии:
«В мирное время в составе Западного особого военного округа было четыре армии: 3-я, 4-я, 10-я и 13-я».
А к 187-й странице его мнение уже поменялось. На 187-й странице мистер Резун сообщает, что в составе Западного особого военного округа было три армии, а четвертая – 13-я армия находилась в стадии формирования:
«Слабость 10-й армии заключалась совсем в другом. Эта армия находилась на острие клина, врезавшегося во вражескую территорию. Уже в мирное время 10-я армия с трех сторон была окружена германскими дивизиями. Далеко позади на ее флангах у основания клина находились относительно слабые армии: правее – 3-я армия генерал-лейтенанта В.И. Кузнецова, левее – 4-я армия генерал-майора А.А. Коробкова. Позади 10-й армии – 13-я армия, но она находилась в стадии формирования».
На странице 77 автор так отзывается о книге Г.К. Жукова «Воспоминания и размышления»:
«Доказывая взаимоисключающие вещи, можно ссылаться на того же Жукова, на ту же книгу, того же издания. Только странички разные. Впрочем, часто даже и страницы листать не надо. Мнения у Жукова разные, а страничка – одна».
Мистеру Резуну, как он сам пишет в книге «Святое дело»: «… следовало на себя оборотиться»[454]. В. Суворов-Резун постоянно сам себя опровергает, зачастую на одной и той же странице.
На странице 159 заламаншский фальсификатор сообщает, что войска Красной Армии находились в 20, 30, 50 километрах от границы:
«…дивизии располагались в местах постоянной дислокации – в военных городках на расстоянии 20, 30 и даже 50 километров от назначенных им районов обороны».
А в следующем абзаце на той же 159-й странице его мнение кардинально меняется, и он утверждает, что советские дивизии находились у самых границ:
«Если бы дивизии далеко от границы находились, хотя бы в десяти километрах или в двадцати, тогда было бы время в случае нападения занять оборону. Но дивизии – у самых границ».
На 163-й странице мистер Резун снова врет. Здесь он уверяет читателей в том, что советские историки якобы рассказывали о том, что укрепленные районы (УР) на границе СССР и Германии были в основном вооружены пулеметами:
«Советские пропагандисты десятилетиями рассказывали истории о том, что советские фортификационные сооружения на границе с Германией были слабыми, плохо вооруженными, имели плохую оптику, в основном были пулеметными, а пушечных было мало».
«Десятилетиями рассказывал истории о том, что советские фортификационные сооружения на границе с Германией были слабыми, плохо вооруженными, имели плохую оптику, в основном были пулеметными, а пушечных было мало» сам английский мистер Резун. В книге «Ледокол» он укрепленные районы на новой границе Советского Союза назвал «линия Молотова»:
«Впервые в открытых источниках упоминание о линии Молотова появилось в 1989 году в немецком издании книги Виктора Суворова “Ледокол”»[455].
И далее в той же книге «Ледокол» «выдающийся писатель, историк и военный аналитик» сообщает, что «советские фортификационные сооружения на границе с Германией были слабыми, плохо вооруженными, имели плохую оптику, в основном были пулеметными, а пушечных было мало»:
«Справедливости ради надо указать, что летом 1940 года прямо на новой советско-германской границе началось строительство полосы укрепленных районов, которая, однако, так никогда и не была закончена. В Генеральном штабе Красной Армии эти новые укрепленные районы с определенной долей иронии неофициально называли линией Молотова.
…линия Молотова в сравнении с линией Сталина была жидкой цепочкой относительно легких укреплений, которым не требовалось много вооружения. Пример: в Западном особом военном округе, то есть в Белоруссии, на новой границе было построено 193 боевых сооружения, а до этого на старых границах было разоружено 876 более мощных боевых сооружений»[456].
Советские и российские историки сообщали о том, что УР на новых западных границах Советского Союза были намного мощнее, чем УР на старых границах.
В.А. Анфилов опровергает заламаншского лгуна и пишет:
«В связи с тем, что УР в прежнем понимании (линия Мажино, Маннергейма) себя изжил, Главное военно-инженерное управление рекомендовало значительно увеличить его глубину и одновременно с долговременными сооружениями построить укрепления для полевых войск.
Предложения Главного военно-инженерного управления были отражены в директиве НКО военным советам приграничных округов от 20 февраля 1941 г., в которой говорилось, что при строительстве УР требуется увеличение их глубины до 30–50 км в зависимости от наличия и глубины предполья, а также увеличения толщины железобетонных сооружений и усиления плотности артиллерийско-пулеметного огня»[457].
А.В. Исаев также опровергает мистера Резуна и сообщает о том, что оборонительные сооружения на новой советской западной границе были намного мощнее, чем на старой западной границе Советского Союза:
«Доты на “линии Молотова” были защищены стенами толщиной 1,5–1,8 м, а толщина перекрытий до 2,5 м. Если лишь небольшая часть ДОС “линии Сталина” на старой границе была артиллерийской, то на “линии Молотова” орудиями калибра 76,2 мм и 45 мм предполагалось оснастить почти половину сооружений.
…Одним из самых масштабных проектов военного строительства 1940–1941 гг. было сооружение на новой границе укреплений, получивших неофициальное наименование “линии Молотова”. Летом 1940 г. была заложена система УРов, по количеству сооружений не уступавшая “линии Мажино”. По плану “линия Молотова” должна была состоять из 5807 сооружений. Для сравнения, “линия Мажино” – это около 5600 сооружений, а “линия Сталина” – 3817 сооружений, из которых было построено 3279. Причем на новой границе строились более совершенные укрепления с казематами Ле Бурже фланкирующего огня, почти половина из которых должны были стать артиллерийскими. Да и боевые характеристики самих сооружений были несравнимо выше. Укрепления “линии Сталина” по сравнению с дотами “линии Молотова” были словно Т-26 рядом с Т-34»[458].
Глава 12Измена?
На 172-й странице мистер Резун цитирует книгу генерал-полковника Сандалова Л.М. «На московском направлении», делая явный упор на якобы наступательный характер подготовки Красной Армии в 1940 году. Английский фальсификатор «наковырял, как изюма из булки, то, что ему нравится, и выставил»[459]:
«Осень 1940 года… в округе началась полоса полевых командирских и штабных занятий и войсковых учений. Показ, как проводить учения с войсками, был организован в основных округах лично наркомом обороны Маршалом Советского Союза С.К. Тимошенко, и в основу его был положен опыт советско-финляндской войны. У нас в 4-й армии такое занятие по теме “наступление стрелкового полка” состоялось на артиллерийском полигоне под Брестом. Вспоминаю, каким непривычным показалось нам пустынное поле, на котором через несколько минут должны были начаться тактические учения. Но вот эти минуты истекли, и грянула артиллерия. Под ее прикрытием к проволочным заграждениям и минным полям (мины были установлены