«Две самые страшные катастрофы во всей мировой военной истории: окружение советских войск под Киевом в сентябре 1941 года и окружение советских войск под Харьковом в мае 1942 года. Непосредственные виновники первой катастрофы: Еременко и Хрущев»[616].
И в той же книге «Очищение» английский мистер сообщает, что в разгроме советских войск под Киевом Г.К. Жуков невиновен:
«А вот пример из нашей истории. Немцы охватили Киев и огромные пространства вокруг него гигантскими клещами: севернее под Конотопом – 2-я танковая группа Гудериана, южнее под Кременчугом – 1-я танковая группа Клейста. Ситуация ясна – клещи сомкнутся в тылах Юго-Западного фронта, и в котле окажутся пять советских армий. Что делать? Мнение начальника Генерального штаба генерала армии Г.К. Жукова: пять армий немедленно выводить из-под Киева. Как выводить? – не понимает товарищ Сталин. А как же Киев? У Жукова сомнений нет: Киев сдать!
Сталин – на дыбы: как это сдать? Сталин настаивает: Киев удерживать. А Жуков знает: все равно не удержим. Лучше отдать просто Киев, чем отдать Киев и полтора миллиона солдат, его защищающих. Сталин настаивает: защищать! И тогда Жуков требует отставки: вам виднее, воюйте как знаете, но я за это ответственности ни перед народом, ни перед историей не несу. Готов идти куда угодно, воевать хоть ротным командиром, хоть полковым, готов командовать корпусом, армией, фронтом, а ваших преступных приказов выполнять не намерен. И Жукова сняли. И тут же разразилась жуткая катастрофа. Две германские танковые группы сомкнулись под Лохвицей…
Но уже без Жукова»[617].
Далее на той же 487-й странице английский фальсификатор обвиняет Г.К. Жукова в разгроме Западного фронта в Смоленском сражении:
«Сталин создал новый Западный фронт, но Жуков сдал его гитлеровцам в июле под Смоленском. Вот оттуда Гудериан развернулся и ударил в тыл Юго-Западного фронта, глубоким крюком обходя пять советских армий, в их числе и 37-ю армию Власова».
Алексей Исаев опровергает измышления английского «исследователя» и сообщает:
«Смоленское сражение заставило немецкое верховное командование сменить стратегию “Барбароссы” и повернуться в сторону флангов. Это стало первым шагом на пути к крушению “блицкрига”. В августе 1941 г., когда фронт на дальних подступах к Москве оставался стабильным, начались формирование и подготовка соединений, которые в конце ноября 1941 г. станут непреодолимым препятствием на пути к Москве, а затем образуют ядро советского контрнаступления. Выигрыш времени на организационно-мобилизационные мероприятия августа-сентября 1941 г. был в значительной мере обеспечен решительными контратаками по подписанным Жуковым директивам в июле под Смоленском»[618].
На 487-й странице заламаншский мистер снова обвиняет Маршала Победы Г.К. Жукова:
«Южнее таким же крюком советские войска охватывала 1-я германская танковая группа. Свободу стратегического маневра эта танковая группа обрела в результате самого грандиозного в истории войн танкового сражения в районе Дубно, Ровно и Луцка. Этим сражением с советской стороны непосредственно руководил Жуков. Имея восьмикратное количественное и абсолютное качественное превосходство над противником, Жуков ухитрился это сражение проиграть. В результате противник получил свободу маневра на земле Украины, форсировал Днепр, а потом танки Гудериана и Клейста, встретившись в районе Лохвицы, замкнули кольцо самого грандиозного в истории человечества Киевского окружения».
А.В. Исаев опровергает английского «исследователя» и доказывает, что у Красной Армии никакого восьмикратного превосходства над противником не было:
«Если мы сравним не брутто-численность танков КОВО и 1-й танковой группы, а число пригодных к использованию инструментов ведения войны, танковых и моторизованных дивизий, то картина получится далекой от страшного перевеса РККА “в танках”. В Киевском особом военном округе имеется шесть соединений, которые можно использовать как самостоятельные. Это 8-я танковая и 81-я моторизованная дивизии 4-го механизированного корпуса, 10-я танковая дивизия 15-го механизированного корпуса, 12-я танковая и 7-я моторизованная дивизии 8-го механизированного корпуса, 15-я танковая дивизия 16-го механизированного корпуса. Только эти соединения были хотя бы теоретически эквивалентны немецким танковым дивизиям, были способны выполнять маневры, полагающиеся подвижному соединению. Остальные не имели для этого достаточного количества автомашин. Итого четыре танковые и две моторизованные дивизии. Это вполне сравнимо с числом подвижных соединений 1-й танковой группы, состоявшей из пяти танковых – 9, 11, 13, 14 и 16-й, трех моторизованных дивизий – 16-й, 25-й и моторизованной дивизии СС “Викинг”. В качестве S моторизованной дивизии можно посчитать моторизованную пехотную бригаду СС “Лейбштандарт Адольф Гитлер”. Если мы сравним не количество танков противоборствующих сторон, а организационные структуры, то количество самостоятельных механизированных соединений КОВО и 1-й танковой группы вполне соразмерно друг другу»[619].
На 488-й странице мистер Резун сообщает о том, что Власов перед войной был награжден орденом Ленина:
«В 1940 году Жуков написал на Власова, командира 99-й стрелковой дивизии, правдивую (то есть блестящую) характеристику как на лучшего командира дивизии Киевского особого военного округа и всей Красной Армии. В результате Власов (в мирное время!) получил высшую государственную награду – орден Ленина».
На 447-448-й страницах заламаншский фальсификатор «наградил» предателя Власова ВТОРЫМ орденом Ленина за битву под Москвой:
«Чтобы рассеять сомнения в достоверности сказанного, обратимся к центральным газетам Советского Союза за 3 и 4 января 1942 года. В эти дни в газетах публиковались указы о награждении большой группы командиров Западного фронта, которые отличились в сражениях за Москву.
Командующий 20-й армией генерал-лейтенант Власов (тот самый, который впоследствии воевал на стороне Германии) получил высшую государственную награду – орден Ленина».
На самом деле Власов «в январе 1942 г. был награжден орденом Красного Знамени и ему было присвоено звание «генерал-лейтенант»[620].
И далее на фотографии, расположенной между 488 и 489 страницами, «выдающийся писатель, историк и военный аналитик» под фотографией генерал-лейтенанта с двумя орденами Красного Знамени на груди сообщает:
«Генерал-лейтенант Андрей Андреевич Власов (1942 г.)».
Если бы на фотографии был изображен генерал Власов, тогда на его груди был бы орден Ленина (или два ордена Ленина, как утверждает мистер Резун) и орден Красного Знамени, но на фотографии мы видим генерал-лейтенанта с двумя орденами Красного Знамени. А где орден Ленина? Его нет, потому что на фотографии изображен не генерал Власов.
В главе 30 мистер Резун генерала армии Александра Васильевича Горбатова назвал Главным маршалом авиации Александром Евгеньевичем Головановым. В 34-й главе он назвал Власовым изображенного на фотографии генерал-лейтенанта Ивана Николаевича Музыченко.
На 489-й странице мистер Резун приписывает Власову блестящее проведение операции на реке Ламе:
«Операция Власова на реке Ламе вошла во все учебники тактики и оперативного искусства в качестве выдающегося образца – правда, без упоминания имени Власова».
Алексей Исаев опровергает «выдающегося писателя, историка и военного аналитика»:
«В 1997 г. издательство “Терра” выпустило сборник документов по битве за Москву. Среди прочих в нем приводится документ за подписью членов Военного совета Западного фронта: Жукова, Хохлова и Соколовского. В этом документе прямым текстом описываются мероприятия, с помощью которых предполагается прорвать немецкую оборону:
“1. Ввиду того что 16-я армия задачи по прорыву обороны противника не выполнила, задача прорыва возлагается на 20-ю армию.
Для этой цели в подчинение командарма 20 передать: а) из 1-й ударной армии – 29, 56 сбр и 528 ап, сосредоточив их к 8.1.42 г. в район Щекино, Пушкари, Калистово; б) из 16-й армии – 2-й гв. кавкорпус с лыжбатами, 20 кд, 22 тбр, 471, 523, 138, 537 ап, два дивизиона РС М-13; 40 и 49 сбр.
Указанные части сосредоточить к 8.1.42 в район: 2-й гв. кавкорпус, 20 кд, 22 тбр – Ченцы, Ядрово, Рождествено; 40 и 49 сбр – Муромцево, Жданово; 471 сп – Муромцево; 523 ап – Бол. Никольское; 138 ап – Жданово; 537 ап – Красиково; дивизион РС – Ядрово.
2. Командарму 20 в течение 6–8.1 подготовить удар на фронте Михайловка, Ананьево, Посадинки для завершения разгрома противника в оборонительной полосе и последующего захвата Шаховской.
Атака – утром 9.1. Задача первого дня – выход на фронт Бол. Исаково, Курьяново, Чубарово. Задача второго дня – захват подвижной группой (2 гв. кк, 22 тбр, 20 кд, пять лыжбатов) Шаховской с дальнейшим направлением наступления на Гжатск.
3. Все перегруппировки произвести быстро и скрытно. Руководящий командный состав передаваемых из 1-й ударной и 16-й армий соединений и частей выслать к 9.00 7.1 в Возмище для получения от командарма 20 задач и указаний по рекогносцировке и занятию исходный позиций.
5. Исполнение донести, командарму 20 план операции представить к 24.00 6.1.42”»[621].
И далее А.В. Исаев сообщает, что генерал Власов не имел никакого отношения к разработке плана по прорыву обороны немцев на реке Ламе:
«…в приказе содержится информация, практически однозначно исключающая командующего 20-й армии из числа авторов плана прорыва обороны немцев на реке Ламе. Дело в том, что в качестве мер, обеспечивающих прорыв обороны противника, предлагаются мероприятия, осуществимые только командованием фронта: перемещения артиллерии и танковых бригад из 16-й и 1-й ударной армий в полосу 20-й армии. Таким образом, число орудий в 20-й армии возросло с 229 до 395, минометов – с 295 до 450, танков – с 50 до 100. Полномочий для таких рокировок у командующего армией нет. Во-вторых, последним пунктом идет указание командарму 20 подготовить план операции. Это означает, что на момент подписания документа в распоряжении Г.К. Жукова плана действий собственно 20-й армии еще не было. Он дал указания на концентрацию сил и приказал А.А. Власову подготовить план наступления сообразно этим силам. Если бы автором идеи “артиллерийского наступления” был командующий 20-й армии, то пункт о подготовке плана в приказе Г.К. Жукова либо просто отсутствовал, либо присутствовал бы в форме “уточнить и дополнить”»