…На вершину военной власти поднялся властный, жестокий, несгибаемый, непобедимый Г.К. Жуков. Меньше всего он был расположен к абстрактным размышлениям. Он был практиком, в своей жизни он не потерпел ни одного военного поражения. В августе 1939 года Жуков провел потрясающую по внезапности, скорости и дерзости операцию по разгрому 6-й японской армии (впоследствии этот же метод он использовал против 6-й германской армии под Сталинградом)[701].
Идеи Триандафиллова были использованы Г.К. Жуковым во всех его операциях, начиная с Халхин-Гола[702].
В феврале 1941 года начальником Генерального штаба стал генерал армии Г.К. Жуков. С этого момента Генштаб по существу перешел на режим военного времени. Жуков сам работал напряженно и никому не позволял расслабляться. Ранее, летом 1939 года, Жуков, тогда еще в ранге комкора, появился на Халхин-Голе. Он лично ознакомился с обстановкой, быстро составил планы и начал интенсивно их осуществлять[703].
Маршал Советского Союза Василевский, ставший во время войны начальником Генерального штаба, свидетельствует, что в последний год перед войной офицеры и генералы Генерального штаба, штабов военных округов и флотов работали по 15–17 часов в сутки без выходных дней и отпусков. Об этом же говорят Маршалы Советского Союза Баграмян, Соколовский, Захаров, генералы армии Штеменко, Курасов, Маландин и многие другие. Есть сообщения о том, что генерал-майор Анисов работал по 20 часов в сутки, то же самое говорят и о генерале Смородинове[704].
Есть множество свидетельств тому, что Жуков, Ватутин, Василевский и многие другие генералы и офицеры Генерального штаба накануне войны работали по 16–17 часов в сутки без выходных и праздников[705].
Сталину были нужны молодые, энергичные, напористые, зубастые хищники вроде Жукова, Берии, Маленкова[706].
Кстати говоря, в феврале 1941 года по настоянию Жукова, принявшего Генеральный штаб, советский план был изменен, и генерал армии Тюленев со своим штабом должен был тайно перебрасываться не на германскую, а на румынскую границу, ибо именно в том районе командование планировало нанести решающий удар Германии, отрезав ее от источников нефти[707].
На 1 января 1941 года Жуков – командующий войсками Киевского особого военного округа.
Ватутин – начальник штаба Киевского особого военного округа.
Маландин – заместитель начальника штаба Киевского особого военного округа.
Сталин правильно считал, что в случае смены курса недостаточно сменить только главного руководителя какого-либо ведомства. Надо менять и всю его команду. При назначении на новую должность Сталин, как правило, давал новому руководителю возможность подобрать себе помощников. Именно так он поступил 13 января 1941 года: назначил Жукова начальником Генерального штаба и дал ему право формировать команду. Жуков, помимо прочих, привел за собой из Киева своих ближайших помощников Ватутина и Маландина, а те, в свою очередь, – своих людей.
Жуков перетянул из Киева в Москву и многих других генералов. Создается впечатление, что весь руководящий состав штаба КОВО перебрался в Генеральный штаб. Например, начальник Мобилизационного отдела штаба КОВО генерал-майор Н.Л. Никитин занял пост начальника Мобилизационного управления Генштаба. Начальник отдела укрепрайонов штаба КОВО генерал-майор С.И. Ширяев был назначен начальником отдела укреплённых районов Генштаба. Список этот длинный[708].
В свете этого замысла и обратим внимание на то, что делали командиры, которых Жуков выбрал в свою команду.
Генерал армии И.В. Тюленев был старым товарищем Жукова. Они вместе служили в инспекции кавалерии РККА. В парторганизации Жуков был секретарем, Тюленев – заместителем. К лету 1940 года оба поднялись очень высоко. Сталин ввел в Красной Армии генеральские звания, но только трое из тысячи получили по пять звезд, и двое из этих троих – Жуков и Тюленев.
…Генерал-полковник Я.Т. Черевиченко был сослуживцем Жукова по Белоруссии. Когда Жуков сдавал 3-й кавалерийский корпус, Черевиченко его принимал.
…Генерал-майор П.А. Белов был подчиненным Жукова во время службы в инспекции кавалерии…Он будет воевать под командованием Жукова от Москвы до Берлина и завершит войну генерал-полковником.
Генерал-лейтенанты И.Н. Музыченко и Ф.Я. Костенко в свое время были командирами полков в дивизии Жукова.
…Полковник И. X. Баграмян в начале 1920-х годов, как и Жуков, был командиром кавалерийского полка, потом в 1924–1925 годах учился вместе с Жуковым на кавалерийских курсах.
…Во время войны он сделал самую успешную карьеру во всей Красной Армии: вступив в нее полковником, закончил войну генералом армии на маршальской должности. Потом он станет Маршалом Советского Союза.
На тех же кавалерийских курсах в той же группе учился еще один друг Жукова – А.И. Ерёменко…Как и Баграмян, Ерёменко завершил войну генералом армии, но на маршальской должности, и после войны стал Маршалом Советского Союза.
Генерал-майор К. К. Рокоссовский тоже учился вместе с Жуковым, Баграмяном и Ерёменко на тех же кавалерийских курсах в той же самой группе…После войны они встретились на Параде Победы. Маршал Советского Союза К.К. Рокоссовский командовал парадом, Маршал Советского Союза Г.К. Жуков парад принимал.
Генерал-майор танковых войск М.И. Потапов был гением внезапного удара. Сослуживец Жукова с начала 1930-х годов…
…Расплачиваясь за чужие ошибки, Потапов попал в плен. После освобождения из плена каждого ждал расстрел или тюрьма. Однако для Потапова даже Сталин сделал исключение, доверив ему командование все той же 5-й армией. После войны Потапов дошел до генерал-полковника. По моим сведениям, это единственный случай служебного роста сталинского генерала после плена.
…Майор И.И. Федюнинский на Халхин-Голе командовал 24-м мотострелковым полком 36-й мотострелковой дивизии. В апреле 1941 года Федюнинский, уже в звании полковника, прибыл на германскую границу и принял под командование 15-й стрелковый корпус в 5-й армии Потапова.
…Федюнинский – полковник, но в его подчинении генералы – и заместители командира корпуса, и командиры дивизий. Полковник Федюнинский командовал генералами неспроста. Жуков знал, что Федюнинский неотразим во внезапном ударе. Потому Федюнинскому доверен корпус в расчете на то, что звезды его догонят. Они его догнали. Он станет генералом армии[709].
21 июня Политбюро ЦК ВКП(б) возложило на начальника Генерального штаба генерала армии Г.К. Жукова общее руководство Юго-Западным и Южным фронтами…[710]
В июне 1941 года Жуков как начальник Генерального штаба должен был оставаться в Москве. Но 21 июня на заседании Политбюро было принято решение: на румынской границе тайно развернуть Южный фронт (под командованием генерала армии И.В. Тюленева), а Жукова направить в Тернополь координировать действия Южного и Юго-Западного фронтов[711].
21 июня 1941 года было принято постановление Политбюро об образовании фронтов. Пять приграничных военных округов тайно разворачивались во фронты… В этом же постановлении говорилось:
«Поручить нач. Генштаба т. Жукову общее руководство Юго-Западным и Южным фронтами, с выездом на место. Поручить т. Мерецкову общее руководство Северным фронтом, с выездом на место»[712].
22 июня 1941 года войска Красной Армии на всем протяжении границы, в том числе и в Прибалтике, попали под внезапный удар германской армии, было нарушено управление войсками, советская авиация понесла значительные потери на приграничных аэродромах[713].
Жуков был профессионалом и потому не мог предположить, что Гитлер пойдет на авантюру[714].
Вот как командующий 2-й танковой группой немецких войск генерал-полковник Г. Гудериан воспроизводит хронологию того рокового воскресенья:
«В тот судьбоносный день, 22 июня 1941 года, в 2.10 я отправился на командный пункт своей группы, расположенный в обсерватории к югу от Богукалы, в 13 километрах северо-западнее Бреста. В 3.10, когда я прибыл туда, было еще темно. В 3.15 наша артиллерия открыла огонь, в 3.40 пошли пикирующие бомбардировщики, в 4.15 авангард 17-й и 18-й бронетанковых дивизий приступил к форсированию Буга. В 4.45 первые танки 18-й бронетанковой вышли на тот берег. Это были амфибии, подготовленные для операции “Морской лев”, способные перемещаться под водой на глубине 13 футов»[715].
С первых дней войны Жуков координировал действия Юго-Западного и Южного фронтов[716].
22 июня 1941 года 41-я стрелковая дивизия 6-го стрелкового корпуса 6-й армии, не дожидаясь приказов сверху, действуя по предвоенным планам, перешла государственную границу в районе города Рава-Русская[717].
22 июня 1941 года советские подводные лодки Черноморского флота немедленно вышли в море к берегам Румынии, Болгарии и Турции.
…Начиная с 22 июня авиация Черноморского флота вела активные боевые действия в интересах Дунайской военной флотилии с целью открыть ей путь вверх по течению реки.
25-26 июня надводные боевые корабли Черноморского флота появились в районе румынского порта Констанца и провели интенсивный артиллерийский обстрел с явным намерением высадить морской десант. В то же время Дунайская военная флотилия начала десантные операции в дельте Дуная.