Вторым образцом переворотного творчества Зеньковича может служить хотя бы то, что он написал о покушении Ф. Каплан на Ленина, который с двумя ее пулями в теле так несколько лет и жил. Правда, достичь головокружительной высоты писательницы Дашковой (псевдоним), которая уверяет, что большевики сами всадили две пули в своего вождя, чтобы создать повод для террора и антисемитизма, – этого Зенькович достичь не смог, но все-таки уверяет, что стреляла не Каплан. Какие же доводы, если были свидетели и есть ее собственное признание? А вот говорит: «Нет данных, подтверждающих ее умение владеть браунингом» (с.29). Да какое такое особое умение тут требуется? Кто-то раз покажет, да и все в порядке. Нажать на спуск – экая наука! Нет, ему требуется свидетельство с печатью, заверенное у нотариуса. Вот и у меня нет такой справки, на фронте их не выдавали, но уж поверьте, как владеть ППШ, я не забыл.
Что еще? «Каплан была полуслепой и не могла произвести прицельно несколько выстрелов» (там же). Да как эта «полуслепая» приперлась одна на завод Михельсона на окраине города? И почему не могла «выстрелить прицельно»? Какая нужна прицельность, если, по свидетельству ленинского шофера С. К. Гиля, она стреляла с трех шагов.
Наконец: «Каплан сказала: «Сколько раз выстрелила, не помню». Более чем странное признание для опытной профессиональной террористки» (там же). То, что не помнит, сколько выстрелила, вполне понятно. Она же не в тире демонстрировала кому-то свою меткость, а стреляла, стоя в толпе, наверняка сильно волновалась, ожидала, что могут тут же схватить и укокошить.
А еще у этого прохвоста была статья «Как Жуков Сталина по матушке послал». Разумеется, слабоумное вранье. Его просто самого не раз крыли по матушке в кабинетах и в коридорах ЦК.
Вот таков наш переворотчик, так он орудует, завоевывая умы и сердца людей, подобных Г.Ф., который особенно ему доверяет. Да как не доверять, он же заслуженный деятель культуры, его консультантом по книге «Вожди и сподвижники» был какой-то академик какой-то академии Чернышев А.В. И вот судите сами. Письмо Хвостова начинается с убойной цитаты, из которой следует, что генерал Эйзенхауэр в своих воспоминаниях писал, будто маршал Жуков «поведал» ему, что в Красной Армии было принято посылать пехоту в атаку прямо по минному полю. После текста цитаты нужно, как принято, указать, на какой странице воспоминаний генерала это написано. Однако мы видим совсем иное: «Н. Зенькович. Маршалы и генсеки». Позвольте, т. Хвостов, как же так? Я беру с полки воспоминания Эйзенхауэра. 525 страниц. Ничего похожего там нет. Наоборот, есть высказывания совсем иного рода. Например: «Маршал Жуков как ответственный руководитель в крупных сражениях за несколько лет войны приобрел больший опыт, чем любой другой военачальник нашего времени. Его обычно направляли на тот участок фронта, который в данный момент был решающим» (с. 521).
Или: «Я восхищен полководческим дарованием Жукова и его человеческими качествами. Когда я был Главнокомандующим союзными войсками в Европе, все мы, затаив дыхание, следили за победным маршем советских войск под его командованием на Берлин. Мы знали, что Жуков шутить не любит, и если уж он поставил цель сокрушить цитадель фашизма в самом сердце Германии, то непременно добьется своего». Наконец, читая воспоминания Эйзенхауэра, можно узнать и о том, что генерала связывала «личная дружба и взаимопонимание с маршалом Жуковым» (с.524).
Заглянул я в любимую книгу Хвостова «Маршалы и генсеки». Халтура! Читать невозможно! А ведь в аннотации сказано, что она написана «на основе новых, закрытых прежде для исследователей архивных источников». И вот они, «новые источники»: «один отставник»… «один генштабист»… «какой-то полковник»… «один из генералов»… «некий генерал-лейтенант»…«Жуков прибыл в один из округов»…«около десятка человек из разных военных округов» и т. д. и т. п. Это чисто солженицынский метод документальности. Да я вам таким методом такое накатаю хотя бы и про вас, Хвостов!..
Но вот Зенькович размышляет, вернее негодует, «почему Сталин не поехал в Берлин принимать капитуляцию немцев, а послал Жукова» (с.109). В высоколобую голову не приходит простейшая и логичная мысль: а почему не поехали в Берлин американский президент Трумэн и английский премьер Черчилль? Подумал бы. Может, что-то сообразил бы. Еще больший гнев мыслителя вызывает вопрос, «почему не генералиссимус выехал из ворот Кремля на белом коне для принятия Парада Победы, а Жуков» (там же). Есть тысячи фотографий Сталина. И видел ли Зенькович хоть одну, хоть времен Гражданской войны, на которой Сталин сидел бы верхом на коне? Вот такая фотография Троцкого есть. А Сталина – увы… А весной 1945 года ему шел 66-й год. И вот в таком запенсионном возрасте впервые сесть на борзого коня, и не для того, чтобы прогуляться по лесной тропочке, а для участия в грандиозном параде, где тысячные толпы, гром музыки, полыхание знамен?.. С этим могли справиться только достаточно молодые профессиональные кавалеристы, каковыми и были Жуков и Рокоссовский.
Первым пустил гулять по свету грязную байку о минах куда-то исчезнувший Виктор Правдюк в фильме «Вторая мировая война. Русский взгляд». Ничего русского там не было – одна русофобская антисоветчина. Это, естественно, подхватил и Эдуард Володарский, автор сценария малограмотно-клеветнического фильма «Штрафбат» и еще, по его словам, полсотни фильмов, а также двух десятков книг, что не мешало ему скулить: «Цензура меня душила!» – это он сказал в беседе с Марком Дейчем из «Московского комсомольца». А о Жукове там же изрек: «Я слышал, что солдаты называли его мясником». Я был на фронте и ничего подобного не слышал, а он на фронте не был, но слышал. А сейчас я слышу о Володарском не только от солдат: «Какой болван!» Но от кого же он-то слышал? Да, скорей всего, от того же Дейча или Радзинского.
Нашел я в книге «Маршалы и генсеки» и строки о минных полях. Зенькович пишет: «Недавно вышло новое издание мемуаров Эйзенхауэра…» Что значит недавно – когда именно? Почему дата первого издания указана – 1980 год – а нового – нет? «Сравнивая оба издания, легко заметить, что в первом были значительные купюры». В таких случаях надо указывать, на каких страницах купюры, сопоставлять тексты, но и этого нет. Читаем: «Маршал Жуков сделал (!) мне сухое изложение своей практики. Оно звучало приблизительно так: «Существует два типа мин – противопехотные и противотанковые…» А то генерал сам не знал этого. Ну, и дальше уже известный нам кошмар. Но можно заметить к слову, что противотанковые мины взрываются только при нагрузке в 200–300 кг. Так что пехотинец на таком минном поле может даже плясать. Так что если бы Жуков говорил об этом, то можно было бы еще подумать. Но Зенькович уверяет, что речь шла именно о противопехотных минах. И будто бы именно в этом Эйзенхауэр видел причину наших несравнимых с американскими потерь.
Зенькович хоть и невежда, но все-таки мог бы сообразить, что тут дело совсем в другом. Во-первых, нога оккупанта не ступала по американской земле, они воевали на чужой. Во-вторых, их бои не идут в сравнение с нашими сражениями по ожесточенности и упорству. Об этот свидетельствует хотя бы тот факт, что на нашем фронте более тридцати городов переходили из рук в руки по нескольку раз. Ничего похожего у американцев не было в боях ни с японцами, ни с немцами, как не было и у поляков, французов, бельгийцев и других завоеванных Гитлером стран. В-третьих, немцы просто расстреливали наших пленных или морили голодом, чего не было с пленными других стран. Наконец, сколько длилась наша война и сколько их, открывших Второй фронт в июне 1944 года. Отсюда и такая разница в потерях – 28 миллионов и 300 тысяч.
Но вот что еще-то любопытно. Ведь можно точно сказать, когда именно «недавно вышло новое издание» воспоминаний Эйзенхауэра, на которое Зенькович ссылается, которое цитирует, – в 2000 году. А книга самого мыслителя, в которой он будто бы привел оттуда цитату, вышла в 1996 году, т. е. на четыре года раньше. Разве перед нами не чудо прозрения? Нет, не зря этот оборотень работал в ЦК!
Что ж получается? Зенькович и Хвостов оболгали и Жукова, и Красную Армию, и Эйзенхауэра. Зная, что маршал был таким мерзавцем, как подают его эти два дружбана, американец тем не менее был его «личным другом», – выходит, что и сам мерзавец!
Да ведь это и глупость несусветная: увидев, что первые солдаты подорвались на минах, кто же побежит следом за ними по минному полю в атаку? И еще глупее: «Отец моего приятеля Ванюшки Голубенко вернулся с войны безногим. Вы, естественно, это не могли видеть, но представить последствия подобной тактики маршала в масштабе страны, думаю, можете». Это почему же я не мог видеть инвалидов? Очень даже видел. Мой одноклассник Коля Прохоров вернулся без ноги. Мой однокашник по Литинституту, поэт Александр Николаев – без руки, другой однокашник, поэт Эдуард Асадов – слепым. И помню я, как инвалиды пели в электричках «Враги сожгли родную хату».
И знаю я еще вот что. Во время Сталинградской битвы писал Жуков в августе 1942 года командующему 1-й гвардейской армией генералу Ф. И. Голикову: «Разведка работает у вас плохо. Нельзя полагаться только на патриотизм, мужество и отвагу наших бойцов, бросать их в бой на неизвестного вам противника одним призывом «Вперед!» Немцев на «ура!» не возьмешь. Мы не имеем права губить людей понапрасну». Какой мясник! А ведь подобных документов можно привести еще немало.
Но главное в этой истории – вопрос: что же надо иметь в голове, какое сердце, чтобы легко и просто поверить такой чудовищной лжи о своем соотечественнике, о великом человеке, о славном сыне родины да еще заниматься ее распространением? Как говорил Достоевский, до какой же подлости может дойти комбинация чувств человеческих!..
Я думал, что антисоветские стукачи и мальбруки орудуют только на телевидении, как те самые Сванидзе, Радзинский, Млечин, Пивоваров, Познер, да в московских газетах, ну, вот еще и в частных письмах, но оказывается, они уже и районную прессу оседлали, и там верещат. Вот прислали мне газету «Щелковчанка» из подмосковного города Щелково. Не шутите, тираж