Конечно, Пивоваров с дружками были не первыми, кто завопил об этом. Они питаются объедками. Еще в 1998 году не где-нибудь, а в Твери, на земле, где шло это сражение, О. Кондратьев (не родственник ли генерал-лейтенанта А. К. Кондратьева, начальника штаба ЗЗ-й армии, которой командовал генерал М. Г. Ефремов?) издал брошюрку «Ржевская битва: полвека умолчания». А в 2001-м там же вышел сборник «Ржевская битва», где опять статья этого автора «Забытая битва». Пивоваров подхватил: «После войны Ржевскую битву предпочтут забыть, о ней писали мало, чаще не писали…» Как это – чаще не писали? «Сражение до сих пор называют боями местного значения». Кто называет? Где? Дайте адрес. Брошу в окно дохлую кошку.
Да, да, это вырванный и уничтоженный кровавый кусок истории войны. «Не было нашей победы, потому и не писали про Ржев. И только Александру Твардовскому удалось напечатать стихотворение «Я убит подо Ржевом», и то, видимо, по чьему-то недосмотру», – писал еще в 1993 году П. Михин, участник тех боев. Но, дорогие телезрители, при нынешней благоуханной демократии, возвестил Пивоваров, «скрыть правду уже невозможно». И мы тут же видим, что он проделывает с правдой. Заэкранный голос читает первые две строфы упомянутого стихотворения, в которых сказано лишь о самом факте гибели его лирического героя, и все. Конечно, не обязательно давать стихотворение целиком, но оно же названо ими «самым пронзительным напоминанием» и уж главное-то в нем, саму суть надо непременно огласить. А это в таких словах от имени павших:
И никто перед нами
Из живых не в долгу,
Кто из рук наших знамя
Подхватил на бегу,
Чтоб за дело святое,
За Советскую власть
Так же, может быть, точно
Шагом дальше упасть…
Да, в этих строках о преемственности защиты родной земли и Советской власти вся суть стихотворения. Где ж они, строки-то? Вам, холуям режима, они не по нутру, вам, блюдолизам, они – кость в горле. Именно вы, пивовары, не подхватили «наше знамя», а бросили и вот уже двадцать лет топчете. Так что с первых же кадров, с умолчания об этих строках зрителя погружают в зловонное болото лжи и фальсификации.
Классиков вообще, а советских тем более цитировать не так просто, любезный. В свое время ваш учитель Солженицын проделал столь же бесстыдный фокус аж с самим Пушкиным. Чтобы убедить читателя, как вольготно да сыто жилось на Руси крепостным крестьянам, процитировал несколько начальных идиллических строк стихотворения «Деревня», и все, и ни одной строки дальше, где говорится о «неумолимом владельце», о «рабстве нищем», о «прихоти развратного злодея» и тому подобных прелестях крепостничества. И, видимо, был уверен, что ловко провел читателя.
Но способный ученик Алеша, сын безупречного Володи, проделывает то же самое и в таком же точно духе вещает: мы, дескать, покажем вам эту вырванную страницу, эту забытую битву – вы увидите войну «такой, какой она была». И добавил благодетель: «Я надеюсь, вам будет интересно».
Мне лично было очень интересно наблюдать за тем, говоря словами Достоевского, «до какой подлости может дойти комбинация чувств человеческих». И чувств, и слов, и дел.
24 февраля означенный говорильщик Пивоваров проснулся знаменитым. А на другой день, как триумфатор, явился на «Эхо Москвы» и заявил: «Фильм у нас получился. Патриотический фильм. Духоподъемный. Особенно отрадно, что удалось показать его 23 февраля, как праздничный подарок ветеранам и всему народу. О нем идут споры. Я этому очень рад…»
Ведущая Марина Королева вставила словцо: «Мне страшновато сказать, но все же скажу. Председатель Совета ветеранов Ленинграда и Ленинградской области Иван Корбутов заявил корреспонденту, что посадить вас за такой фильм на двадцать лет – мало, расстрелять – слишком почетно, а вот повесить, как Власова, – самый раз. Вам не страшно?»
– Нет! Мне ничего не страшно. Мы, энтээсовцы, еще и не такое видали. Я знаю, что Муссолини повесили вниз головой. Это заявление – на совести Корбутова…
Так обычно говорят все, у кого своей-то совести вовсе нет или такая маленькая, что на ней даже божья коровка покакать не может.
– Да в чем дело? – говорит. – Мы только с документальной точностью изложили факты войны, и никто, кто нас критикует, эти факты не подверг сомнению. Речь идет только об отношении к фактам. Только!
Ну какое же племя выросло под крылом Ельцина и Путина!
Ведь так и твердят: «Не было никакой победы!..» Или, в крайнем случае – «Горькая победа». Но вы, моллюски экрана, дали себе труд поразмыслить, что такое победа? К сожалению, даже участие в тех или иных делах не гарантирует разумное, правильное понимание их. Помимо участия тут необходимо кое-что еще. Это относится и к войне, к иным ее участникам, как, например, упомянутый П. Михин.
Любая военная победа в той или иной мере «горькая», ибо добывается кровью, а ведь проливать и чужую кровь – невеселое занятие. Другое дело – «пиррова победа». Именно такими были победы немцев в 1941 и 1942 годах. Война это не футбол, где все ясно по забитым и пропущенным мечам. А у пивоваровцев именно спортивный взгляд на это страшное дело. Встречаются даже такие заявления: немцы шли до Москвы меньше, чем полгода, до Волги год с небольшим, а мы от Волги до Берлина – почти два с половиной. Верно. И к чему пришли немцы? В обоих случаях – к разгрому. А к чему пришли мы? К Победе. Но эти мелочи в состязании по быстрой ходьбе пивоваровых не интересует: главное – скорость! Как на Олимпиаде. И они объявляют немцев чемпионами, выдают им золотую медаль.
Военный успех, победа далеко не всегда – уничтожение или пленение противника, не обязательно – знамя на вершине Мамаева кургана или над рейхстагом. Чаще всего это выполнение поставленной задачи. Была оборона Брестской крепости успехом? Да! Хотя почти все ее защитники погибли. Были победой оборона Одессы и Севастополя? Да! Ибо в пору, когда дорог каждый час, а опасен любой батальон противника, защитники крепости почти на целый месяц задержали немецкую дивизию, устремленную на Москву, а защитники Одессы 73 дня сковывали 4-ю румынскую армию, в обоих случаях мы вывели из строя множество столь необходимой врагу живой силы и техники, нарушили планы оккупантов. То же самое, но с еще большим размахом, 250 дней делали защитники Севастополя, почти 200 дней – защитники Сталинграда.
А что такое поражение? Это, как правило, крушение планов, расчетов, надежд. Немцы планировали в несколько недель разгромить Красную Армию, захватить Москву и Ленинград. Блицкриг!.. А мы думали пока только об одном – выстоять! И вот заявление одного немца в дни обороны Брестской крепости: «Не будет преувеличением сказать, что кампания против России выиграна в течение 14 дней». Вы думаете, это Геббельс трепался в берлинском Спорт-паласе? Нет, это 3 июля, в прекрасном настроении, вернувшись с утренней конной прогулки, записал в дневнике Франц Гальдер. А он был не подручным Геббельса вроде Ганса Фриче, а начальником штаба сухопутных войск вермахта – генерал-полковник, высочайший военный специалист. А в октябре, когда немцы уже находились под Москвой, сам Гитлер, по аттестации Ю. Мухина, «выдающийся полководец» в упомянутом Спорт-паласе заявил: «Враг повержен и уже никогда не поднимется».
Да, у немцев были к тому времени огромные успехи, захвачена большая территория, но – Красная Армия продолжала сражаться и набирала силы, Москву они не захватили, Ленинград отбивался, т. е. их планы провалились, а мы выстояли, и это было стратегическим поражением немцев, в недрах которого зрели их полный крах и наша безоговорочная победа.
Ржевская битва было трудной, долгой, кровопролитной, она имела целью сковать силы врага, чтобы он не смог перебросить их под Сталинград. Вот что писал в своей «Истории Второй мировой войны» немецкий генерал Курт Типпельскирх об одной нашей операции подо Ржевом: «Прорыв советских войск удалось предотвратить только тем, что три танковые и несколько пехотных дивизий, уже готовых к переброске на Южный фронт, были задержаны и введены сначала для локализации прорыва, а затем для контрудара» (с.241). Цель нашего прорыва была достигнута. А закончилась-то битва все же ликвидацией Ржевского выступа, полтора года нависавшего в 150 километрах над столицей. Нам говорят с экрана: это неважно, ибо немцы сами пришли и сами ушли! Где же победа? 0:0. Они сами!.. А что им оставалось – ждать окружения? Так ведь и капитуляцию они подписали тоже сами – собственными ручками фельдмаршала Кейтеля… Конечно, такими «латентными» победами не принято хвастаться, но никто намеренно и не скрывал ее.
Еще в дни, когда битва шла, а Ржев еще не освободили, Верховный Главнокомандующий сказал о ней в приказе от 23 февраля 1943 года по случаю Дня Красной Армии. И как сказал! Поставил по значимости в ряд с другими великими боевыми деяниями того времени: «Навсегда сохранит наш народ память о героической обороне Севастополя и Одессы, о боях под Москвой, в районе Ржева, под Ленинградом, о сражении у стен Сталинграда».
И сколько писали об этой битве! В стихах – от Твардовского до Ножкина, а в прозе – от 12-томной «Истории Второй мировой войны», изданной в 70-х годах, до… Тут все и не перечислишь! К десятку имен, названных сейчас в «Правде» генералом М. Гареевым, прибавлю хотя бы только авторов, книги которых у меня под рукой: генерал-полковник Л. Сандалов (1960), М. Панарин (1961), маршал Г. Жуков (1969), К. Иванов (1972), писатель К. Симонов (1978), генерал-полковник Н. Хлебников (1979), генерал-лейтенант Б. Бойко (1982), военный историк Г. Бердников (1985), тот же генерал армии М. Гареев (1994 и позже вплоть до 2008), писатель А. Огнев (2003, 2004, 2007), военный историк А. Исаев (2006)… Хватит? А то могу продолжить: маршал М. Катуков, генерал А. Сапожников, писатели Вячеслав Кондратьев, Вадим Кожинов… Да возьмите хотя бы популярнейшую энциклопедию о Великой Отечественной, что в 1985 году вышла в Политиздате тиражом в 500 тысяч экземпляров – и там три статьи о Ржевской битве.