Раза два я заходил в домик Кейтеля. Он сидел за столом, накрытым более скромно. За спиной у него и у других немецких представителей стояли английские офицеры. Кейтель держал себя с независимым видом, к пище едва притрагивался. Ему предстояло с минуты на минуту быть вызванным в зал заседаний и там, перед лицом всего мира, подписать документ, который навеки пригвоздит к позорному столбу германских милитаристов, — акт о безоговорочной капитуляции. Он сидел напыщенный, вытянув шею, с моноклем в глазу.
Жуков, союзники, Вышинский, Телегин и Соколовский ожидали в кабинете Жукова, рядом с залом, где должно было состояться подписание акта.
Я бывал не раз в этом кабинете и в зале исторического теперь дома в Карлсхорсте.
В одно из посещений обратил внимание на то, что в кабинете маршала отгородили толстыми шнурами письменный стол и кресло Жукова. Я спросил коменданта здания, почему так сделали? Он объяснил:
— Сюда приходит много посетителей и экскурсий, и каждый норовит от кресла или стола Жукова отщипнуть хотя бы небольшую щепочку в качестве сувенира.
Комендант показал на «обглоданные углы» стола и кресла. Теперь они были покрыты лаком и особенно не выделялись.
— Вот мы и решили отгородить эту историческую мебель, с целью спасения. Иначе растащили бы всю на сувениры. А вам можно зайти за ограждение, посмотреть все, как вы хотите.
Я воспользовался этим разрешением и даже посидел в кресле Жукова, представляя, что здесь происходило много лет назад. Слаб человек, щепочку я не отколол, но в кресле посидел с удовольствием.
Наконец «наверху» в Москве все утрясли и. дали «указания». В 24 часа Жуков и союзники вошли в зал.
Я думаю, из-за проволочек у маршала было настроение подпорчено.
Он сел за стол. За его спиной были флаги СССР, США, Англии и Франции. За столами (как говорит Антипенко буквой «П») сидели соратники Жукова и многочисленные представители печати.
Среди них были и мои коллеги Симонов, Полевой и другие, каждый из них в своих статьях по-своему описали эти исторические минуты.
Я располагаю стенограммой, которая велась в тот вечер. Она короткая, но зато отражает точно происходившее.
Когда все заняли места, Жуков сказал:
«Господа!
Здесь, в этом зале, собрались по уполномочию Верховного Главнокомандования Красной Армии — заместитель Верховного Главнокомандующего Красной Армии Маршал Советского Союза Жуков, по уполномочию Верховного Главнокомандования экспедиционными силами союзников — заместитель Верховного Главнокомандующего экспедиционными силами союзников главный маршал авиации Теддер.
Присутствуют в качестве свидетелей:
Генерал-полковник американской армии Спаатс.
От французской армии — главнокомандующий французской армией генерал Делатр де Тассиньи и для принятия условий безоговорочной капитуляции от верховного главнокомандования вооруженных сил Германии прибыли уполномоченные верховного главнокомандования германской армии — фельдмаршал Кейтель, генерал-адмирал фон Фридебург, генерал-полковник Штумпф.
Их полномочия на право подписи Акта безоговорочной капитуляции проверены.
Я предлагаю приступить к работе и пригласить сюда уполномоченных представителей от немецкого верховного главнокомандования, прибывших для принятия условий безоговорочной капитуляции.
Жуков сделал паузу, дал возможность переводчикам перевести его слова.
Далее Жуков велел:
— Пригласите в зал представителей немецкого главнокомандования.
Их ввели. Кейтель старался быть спокойным. Картинно вскинул руку с маршальским жезлом, приветствуя присутствующих.
Но Жуков тут же поставил его на место, коротко приказав:
— Сядьте!
В стенограмме так и зафиксировано, не «Прошу садиться» или просто «Садитесь», а именно:
— Сядьте! Имеете ли вы на руках акт о безоговорочной капитуляции Германии, изучили ли его и имеете ли полномочия подписать этот акт?
Этот же вопрос задает на английском языке главный маршал авиации Теддер. Кейтель глухо ответил:
— Да, изучили и готовы подписать. Жуков встал и молвил:
— Предлагаю немецкой делегации подойти сюда, к столу. Здесь вы подпишете акт о безоговорочной капитуляции Германии.
Кейтель резко встал, глаза его горели ненавистью. Но, встретив жесткий взгляд Жукова, он опустил взор и покорно пошел к его столу. Монокль выпал и повис на шнурке. Лицо фельдмаршала покрылось красными пятнами. С Кейтелем подошли Штумпф и Фридебург. Кейтель сел на краешек стула, вставил монокль и дрожащей рукой поставил подпись на пяти экземплярах акта.
Жуков четко сказал:
— Немецкая делегация может быть свободна. Их вывели из зала.
Жуков продолжал:
— На этом, господа, позвольте заседание объявить закрытым. Поздравляю главного маршала авиации Теддера генерал-полковника американской армии Спаатса, главнокомандующего французской армии генерала Делатра де Тассиньи с победным завершением войны над Германией»
Вот уж действительно строевик до мозга костей! На его месте какой-нибудь политик растянул бы процедуру и речи на несколько часов. Жуков уложился в сорок минут: в 24.00 начал, в 0.43 минуты 9 мая 1945 года завершил.
Генерал Антипенко мне доверительно сказал:
— В своих мемуарах я об этом не пишу, а вам, для истории, расскажу. Вышинский для Жукова подготовил длинную речь, на нескольких страницах, ее маршал должен был произнести при открытии или при закрытии, точно не знаю, процедуры капитуляции.
Но Жуков «забыл» текст этой речи в сейфе, в своем кабинете. Я думаю, он поступил так умышленно — не любил маршал длинных, политических излияний.
Текст стенограммы подтверждает предположение генерала Антипенко, в нем не сказано ни о вступительной, ни заключительной речи Жукова, зафиксированы только те слова, которые в действительности произносил маршал.
Вышинский, несомненно, доложил Сталину о самовольстве Жукова, и, кто знает, может быть, тогда зародилась у Генсека мысль: пора маршала убирать или отодвигать на второй план. (Что и было сделано в 1946 году.)
После официальной части начался банкет, в этом же зале, только теперь столы поставили буквой «Ш» (так сказал Антипенко).
Жуков словно оттаял. Обращаясь к присутствующим, он тепло поздравил всех с победой и предложил тост за советских воинов, за воинов союзных государств, за здоровье всех присутствующих.
Праздновали до 6 часов утра.
Жуков второй раз за всю войну плясал русскую, да так мастерски, что никто не ожидал от маршала такой лихости.
(Я говорю второй раз, потому что Антипенко утверждает: впервые он видел такую пляску Жукова 19 ноября 1944 года, в день артиллерии.)
Мне кажется естественным и необходимым документом, завершающим эту главу и войну, будет полный текст «Акта о капитуляции». Я не хочу выносить его в приложения. Это последний документ войны, который был подписан героем моей трилогии, великим русским полководцем, маршалом Георгием Константиновичем Жуковым.
Акт о военной капитуляции германских вооруженных сил
8 мая 1945 г.
1. Мы, нижеподписавшиеся, действуя от имени Германского Верховного Командования, соглашаемся на безоговорочную капитуляцию всех наших вооруженных сил на суше, на море и в воздухе, а также всех сил, находящихся в настоящее время под немецким командованием, — Верховному Главнокомандованию Красной Армии и одновременно Верховному Командованию Союзных Экспедиционных сил.
2. Германское Верховное Командование немедленно издаст приказы всем немецким командующим сухопутными, морскими и воздушными силами и всем силам, находящимся под германским командованием, прекратить военные действия в 23.01 по центральноевропейскому времени 8 мая 1945 года, остаться на своих местах, где они находятся в это время, и полностью разоружиться, передав все их оружие и военное имущество местным союзным командующим или офицерам, выделенным представителями Союзного Верховного Командования, не разрушать и не причинять никаких повреждений пароходам, судам и самолетам, их двигателям, корпусам и оборудованию, а также машинам, вооружению, аппаратам и всем вообще военно-техническим средствам ведения войны.
3. Германское Верховное Командование немедленно выделит соответствующих командиров и обеспечит выполнение всех дальнейших приказов, изданных Верховным Главнокомандованием Красной Армии и Верховным Командованием Союзных Экспедиционных сил.
4. Этот акт не будет являться препятствием к замене его другим генеральным документом о капитуляции, заключенным Объединенными Нациями или от их имени, применимым к Германии и германским вооруженным силам в целом.
5. В случае, если немецкое Верховное Командование или какие-либо вооруженные силы, находящиеся под его командованием, не будут действовать в соответствии с этим актом о капитуляции, Верховное Командование Красной Армии, а также Верховное Командование Союзных Экспедиционных сил предпримут такие карательные меры или другие действия, которые они сочтут необходимыми.
6. Этот акт составлен на русском, английском и немецком языках. Только русский и английский тексты являются аутентичными.
Подписано 8 мая 1945 года в гор. Берлине.
От имени Германского Верховного Командования:
КЕЙТЕЛЬ, ФРИДЕБУРГ, ШТУМПФ
В присутствии:
по уполномочию
Верховного Главнокомандования Красной Армии
Маршала Советского Союза Г. ЖУКОВА
по уполномочию
Верховного Командующего
Экспедиционными силами Союзников
Главного Маршала Авиации ТЕДДЕРА
При подписании также присутствовали в качестве свидетелей:
Командующий стратегическими воздушными силами США Генерал Спаатс, Главнокомандующий Французской Армией Генерал Делатр де Тассиньи.
И наконец, настал день, когда в столице нашей Родины был издан последний приказ Верховного Главнокомандующего. Это был тот приказ, который Жуков и мы, фронтовики, ждали всю войну, к которому шли долгих четыре года через бои, кровь, подвиги и страдания. И поэтому мне бы хотелось этот приказ привести полностью.