О научной добросовестности Виттлина мы уже кое-что знаем! Хорошо хоть, что он не настаивает ни на одной из версий, а только их перечисляет. Авторханов, пожалуй, ближе к истине, за исключением предположения о немедленном расстреле вдень ареста, 26 июня 1953 года. Оно не подтверждается свидетельствами лиц, принимавших участие в аресте, а также членов специального судебного присутствия, утверждающих, что суд над живым Берией и его сообщниками состоялся 16–23 декабря 1953 года и что из зала судебного заседания в кабинет Хрущева была проведена специальная связь, чтобы он мог слушать показания подсудимых — как Сталин во время процесса над Бухариным.
В книге есть еще одна любопытная деталь: автор говорит — со ссылкой на откровения Хрущева с иностранными собеседниками — о приуроченных к моменту ареста Берии военных маневрах. Наши беллетризованные источники полны описаний передислокации военных частей и боевой техники, выдвигавшихся по направлению к Москве — это, мол, Берия, готовясь к перевороту, стягивал верные ему внутренние войска. Хрущев и его единомышленники не допустили военного путча, арестовав заговорщика прямо в Кремле.
Обратимся к свидетельствам военных, принимавших непосредственное участие в организованной Хрущевым акции.
Г. К. Жуков, Маршал Советского Союза, в то время был заместителем министра обороны СССР.
Его вызвал Булганин, тогдашний министр обороны, и сказал:
— Садись, Георгий Константинович.
Он был возбужден, даже не сразу поздоровался. И только потом подал руку, однако не извиняясь.
Помолчали. Затем Булганин, ни слова не говоря по существу дела, сказал:
— Поедем в Кремль, есть срочное дело.
Поехали. Вошли в зал, где обычно проходили заседания Президиума ЦК партии.
Потом Жуков узнал, что в тот день было назначено заседание Совета Министров. И министры действительно были в сборе. На заседании с информацией должен был выступить Берия. И он готовился.
Жуков оглянулся. В зале находились Маленков, Молотов, Микоян, другие члены Президиума. Берии не было.
Первым заговорил Маленков — о том, что Берия хочет захватить власть, что Жукову поручается вместе с его товарищами арестовать его.
Потом стал говорить Хрущев, Микоян лишь подавал реплики. Говорили об угрозе, которую создает Берия, пытаясь захватить власть в свои руки.
— Сможешь выполнить эту рискованную операцию?
— Смогу, — ответил Жуков.
Маршал отмечает, что задавшие вопрос знали: у него к Берии давняя неприязнь, перешедшая во вражду. У них еще при Сталине не раз были стычки.
Решено было так. Лица из личной охраны членов Президиума находились в Кремле, недалеко от кабинета, где собрались члены Президиума. Арестовать личную охрану самого Берии поручили Серову. А Жукову предстояло арестовать Берию.
Маленков сказал, как это будет сделано. Заседание Совета Министров будет отменено, министры отпущены по домам. Вместо этого он откроет заседание Президиума.
Жуков вместе с Москаленко, Неделиным, Батицким и адъютантом Москаленко должны сидеть в отдельной комнате и ждать, пока раздадутся два звонка из зала заседаний в эту комнату.
Жуков пишет: его предупредили, что Берия физически сильный, знает приемы джиу-джитсу.
— Ничего, справлюсь, нам тоже силы не занимать.
Потянулось долгое молчание. Наконец раздается один звонок, второй. Жуков входит в зал первым, подходит к Берии сзади и командует:
— Встать! Вы арестованы.
Не успел Берия встать, как Жуков заломил ему руки назад и, приподняв, встряхнул его. Глянул на него — бледный-пребледный. И онемел.
Еще бы! Разве мог он ожидать такого коварства от соратников?
При обыске у него не обнаружили никакого оружия. У заговорщика не было даже завалящего пистолетика! Впрочем, у Жукова и его генералов, прибывших в Кремль для ареста путчиста, было на всех… два пистолета. Это — по версии Жукова.
Арестованного Берию держали в соседней комнате до 10 часов вечера, а потом погрузили в ЗИС; его положили сзади, в ногах сидения, предварительно укутав в ковер. Сделали это для того, чтобы охрана не заподозрила, кто в машине.
Вез его Москаленко. Берия был определен в бункер Московского военного округа. Там он находился и во время следствия, и во время суда, там его и расстреляли.
Таково свидетельство человека, арестовывавшего Берию.
Не расходится с ним в главном и второй высокопоставленный военный — К. С. Москаленко, занимавший в то время пост командующего войсками Московского военного округа. В 9 часов утра 25 июня (т. е. когда Берия еще не вернулся в Москву из поездки в ГДР) по телефону АТС Кремля позвонил Хрущев и спросил, имеются ли в его окружении близкие и преданные люди. На что Москаленко ответил, что такие люди имеются.
После чего Хрущев сказал, чтобы Москаленко взял этих людей и приехал с ними в Кремль к Маленкову, в кабинет, где раньше работал Сталин.
Тут же он добавил, чтобы Москаленко взял с собой планы ПВО и карты, а также захватил сигареты. Москаленко ответил, что заберет с собой все перечисленное, однако курить бросил еще на войне, в 1944 году. Хрущев засмеялся и сказал, что сигареты могут потребоваться не те, которые он имеет в виду.
Тогда генерал догадался, что надо взять с собой оружие. В конце разговора он сказал, что сейчас позвонит министру обороны Булганину.
Намек Хрущева на то, что надо взять с собой оружие, навел генерала на мысль, что предстоит выполнить какое-то важное задание Президиума ЦК КПСС…
Нажатием кнопки электрического сигнала Москаленко тут же вызвал офицера для особых поручений майора Юферева, начальника штаба генерал-майора Бак-сова, начальника политуправления полковника Зуба и сказал им: надо ехать в Кремль, взяв с собой оружие, но так как его ни у кого не было, то командующий вызвал коменданта штаба майора Хижняка и приказал ему принести и выдать пистолеты и патроны. Так как группа была маленькая, то Москаленко позвонил начальнику штаба ВВС (бывшему начальнику штаба Московского округа ПВО) генерал-майору Батицкому и предложил ему прибыть незамедлительно, имея с собой оружие.
Вскоре после этого последовал звонок министра обороны маршала Булганина, который сказал, что ему звонил Хрущев. Булганин предложил Москаленко сначала прибыть к нему. В беседе с глазу на глаз министр объяснил задачу: предстоит арестовать Берию. Охрана у него в Кремле сильная и большая, преданная ему. Сколько у тебя человек? Москаленко ответил: с ним пять человек, все они фронтовики, испытанные в боях и надежные люди, преданные Коммунистической партии, Советскому правительству и народу. На что он сказал: «Это все хорошо, но очень мало людей». Тут же спросил: кого можно еще привлечь, но без промедления? Москаленко ответил: вашего заместителя маршала Василевского. Булганин сразу же почему-то отверг эту кандидатуру. В свою очередь Москаленко его спросил, кто находится сейчас в министерстве из влиятельных военных. Он сказал: Жуков. Тогда Москаленко предложил его взять. Министр согласился, но чтобы Жуков был без оружия.
Москаленко отмечает еще одну любопытную подробность: после ареста Берии, при очередном докладе Маленкову он как-то сказал, что прежде чем обратиться к Москаленко, с аналогичным предложением обратились к одному из маршалов Советского Союза, но тот отказался от участия в операции. Кто этот маршал, Москаленко уточнять не стал.
Почему Хрущев обратился именно к Москаленко? Сам мемуарист на этот вопрос ответить затрудняется. Хрущев знал его только по боевым действиям на фронтах. Изредка они встречались после войны. Отношение к нему Сталина, признается Москаленко, в то время также было хорошим, как и во время войны. Берию лично он не знал и ранее не встречался с ним, ’знал о нем только по печати. Поэтому предложение Хрущева, уточненное Булганиным, Москаленко воспринял как поручение партии, ЦК, его Президиума. Мемуарист отмечает также, что и все члены Президиума ЦК, как Молотов, Маленков, Ворошилов и другие, относились к нему хорошо.
И вот часов в одиннадцать дня 26 июня по предложению Булганина группа военных села в его машину и поехала в Кремль. Его машина имела правительственные номера и сигналы и не подлежала проверке при въезде в Кремль. Подъехав к зданию Совета Министров, Москаленко вместе с Булганиным поднялся на лифте, а Баксов, Батицкий, Зуб и Юферев поднялись по лестнице. Вслед за ними на другой машине подъехали Жуков, Брежнев, Шатилов, Неделин, Гетман, Пронин. Неужели и Брежнев? Получается — да. Всех Булганин провел в комнату ожидания при кабинете Маленкова, затем оставил военных и ушел в кабинет к Маленкову.
«Через несколько минут вышли к нам Хрущев, Булганин, Маленков и Молотов, — вспоминает Москаленко. — Они начали нам рассказывать, что Берия в последнее время нагло ведет себя по отношению к членам Президиума ЦК, шпионит за ними, подслушивает телефонные разговоры, следит за ними, кто куда ездит, с кем члены Президиума встречаются, грубит со всеми и т. д. Они информировали нас, что сейчас будет заседание Президиума ЦК, а потом по условленному сигналу, переданному через помощника Маленкова — Суханова, нам нужно войти в кабинет и арестовать Берию. К этому времени он еще не прибыл. Вскоре они ушли в кабинет Маленкова. Когда все собрались, в том числе и Берия, началось заседание Президиума ЦК КПСС.
Хотя заседание длилось недолго, нам казалось наоборот, очень долго. За это время каждый из нас пережил, передумал многое. В приемной все время находилось человек 15–17 людей в штатской и военной одежде. Это порученцы и лица, охраняющие и прикрепленные. А больше всего это люди от Берии. Никто, конечно, не знал и не предугадывал, что сейчас произойдет, все беседовали на разные темы».
После условленных звонков, о которых уже говорил Жуков, «пять человек вооруженных, шестой т. Жуков» (так у Москаленко. — Н. 3.) быстро вошли в кабинет, где шло заседание. Маленков объявил: «Именем советского закона арестовать Берию». По версии Москаленко, все обнажили оружие (помните, у Жукова — на всех было два пистолета). «Я направил его (пистолет. —