— Это не поможет, Энни, — сказал Тедди.
— Да вы хоть представляете, какая дикая буча поднимется? — ответила та.
— Всему своё время, — ответил Тедди. — Венк, почему ты уверен, что он жив?
— Во-первых, тела нет, — пояснил Венкат. — Кроме того, раскрыты аварийные тенты. Солнечные батареи чистые. Кстати, за эти наблюдения нужно поблагодарить Минди Парк из контроля спутников.
Директор марсианских программ сделал еле заметную паузу, и продолжил:
— Впрочем, тело могло засыпать песчаным штормом на шестые сутки. Аварийные тенты могли раскрыться автоматически, и ветер мог отнести их куда угодно. В один из последующих дней ветер со скоростью километров 30 в час мог прочистить солнечные батареи, при этом не поднимая в воздух песок. Это маловероятно, но в принципе возможно. Поэтому я потратил последние несколько часов, проверяя всё, что только можно. Командор Льюис провела на ровере N 2 две вылазки. Последняя была на пятые сутки. Согласно записям, по возвращении она подцепила его к Дому для подзарядки. Больше его не использовали, и тринадцать часов спустя они эвакуировались.
Венкат через стол толкнул Тедди фотографию.
— Это одно из последних изображений. Как видишь, ровер-2 повёрнут от Дома. Порт для подзарядки расположен на носу, а кабель не слишком-то длинный.
Тедди нахмурился.
— Должно быть, она припарковала его носом к Дому, иначе не смогла бы его зарядить, — произнёс он. — С пятых суток он сдвинулся.
— Верно, — подтвердил Венкат, отправляя Тедди ещё одну фотографию. — Но вот на этом снимке у нас явное доказательство. В нижней части фотографии спускаемый модуль. Он разобран. Уверен, МСМ не стали бы разбирать, не сообщив об этом нам.
Венкат указал на правую сторону снимка:
— Но самый главный довод — здесь: опоры МВМ. Похоже, топливную установку полностью разобрали, при этом серьёзно повредив опоры модуля. Это ни в коем случае не могло случиться до взлёта. Такие действия несли бы в себе сильный риск для взлётного модуля — Льюис ни за что бы этого не допустила.
— Эй, — вмешалась Энни, — а почему бы не спросить у самой Льюис? Давайте свяжемся и узнаем всё из первых рук!
Венкат понимающе посмотрел на Тедди. Немного помолчав, тот вздохнул:
— Потому что, если Уотни правда жив, мы не хотим, чтобы команда «Ареса-3» об этом узнала.
— Что?! — воскликнула Энни. — Как вы можете им не сказать?
— Им лететь домой ещё десять месяцев, — пояснил Тедди. — Космические перелёты — опасная штука. Им нужно быть наготове и не отвлекаться. Им и так плохо, что они потеряли члена команды. Но они будут разбиты, если узнают, что бросили его там живым.
Энни перевела взгляд на Венката.
— И ты с этим согласен?
— Здесь и думать нечего, — ответил Венкат. — Пусть справляются с эмоциональной травмой потом, не на космическом корабле.
— Об «Аресе-3» будут говорить больше, чем обо всех остальных программах после «Аполлона-11», — сказала Энни. — И как же вы собираетесь утаить от них информацию?
— Легко, — пожав плечами, ответил Тедди. — Мы контролируем связь.
— Проклятье, — сказала Энни, открывая свой ноутбук. — Когда вы собираетесь сделать заявление?
— А твоё мнение? — спросил Тедди.
— М-м-м, секундочку… — сказала Энни. — Мы можем задержать фотографии на двадцать четыре часа, прежде чем выложить в открытый доступ. Одновременно можно сделать заявление. Не хотим, чтобы люди сами всё выяснили — в этом случае мы будем выглядеть полными придурками.
— Отлично, — согласился Тедди. — Составляй заявление.
— Чёрт, это такой кошмар, — сказала она.
— Что мы делаем дальше? — спросил Тедди у Венката.
— Шаг первый — связь, — сказал Венкат. — По фотографиям видно, что антеннам конец. Нам нужен другой способ связи. Когда её наладим, мы сможем оценить обстановку и начать строить планы.
— Ясно, — сказал Тедди. — Действуйте. Можешь получать от других отделов всё, что тебе нужно. Работайте сверхурочно, но найдите способ с ним связаться. Это теперь ваша единственная задача.
— Понял.
— Энни, позаботься, чтобы до нашего заявления об этом никто не пронюхал.
— Хорошо, — ответила пресс-секретарь. — А кто уже в курсе?
— Только мы трое и Минди Парк из контроля спутников, — сказал Венкат.
— Я с ней поговорю, — сказала Энни.
Тедди поднялся и раскрыл свой сотовый.
— Я еду в Чикаго. Вернусь сегодня, позднее.
— В чём дело? — спросила Энни.
— Там живут родители Уотни. Я должен сообщить им лично, прежде чем это появится в новостях.
— Они будут счастливы узнать, что их сын жив, — сказала Энни.
— Да, он жив, — ответил Тедди. — Но если у меня всё в порядке с математикой, он обречён умереть с голоду, прежде чем мы сможем ему помочь. Я не очень рад предстоящему разговору.
— Проклятье, — задумчиво произнесла Энни.
— Ничего? Совсем ничего? — простонал Венкат. — Вы что, шутите? У нас двадцать экспертов, которые работали над проблемой двенадцать часов. У нас сеть коммуникаций стоимостью в миллиарды. И вы не можете найти никакого способа с ним связаться?
Двое мужчин в кабинете Венката неловко поёрзали в креслах.
— У него нет рации, — произнёс Чак.
— На самом деле, — пояснил Моррис, — рация у него есть, но нет тарелки.
— Дело в том, — продолжил Чак, — что без тарелки сигнал должен быть очень сильным…
— … чертовски сильным, — вставил Моррис.
— … чтобы он мог его поймать, — закончил Чак.
— Мы думали насчёт марсианских спутников, — сказал Моррис. — Они гораздо ближе. Но, по расчётам, не выходит. Даже передатчик «СуперСёвейера-3», самый сильный, должен быть в четырнадцать раз мощнее…
— … в семнадцать, — уточнил Чак.
— В четырнадцать, — не согласился Моррис.
— Нет, в семнадцать. Ты не учёл потери тока на нагревателях, а они…
— Парни, — прервал их Венкат, — я уловил суть.
— Простите.
— Извините.
— Прошу прощения, я не в духе, — сказал Венкат. — Ночью спал всего два часа.
— Без проблем, — сказал Моррис.
— Можно понять, — сказал Чак.
— Хорошо, — продолжил Венкат. — Объясните, каким образом один-единственный шторм мог перечеркнуть нашу связь с «Аресом-3».
— Воображения не хватило, — ответил Чак.
— Никто и представить не мог, — сказал Моррис.
— Сколько запасных систем связи задействовано в программах «Арес»?
— Четыре, — сказал Чак.
— Три, — сказал Моррис.
— Нет, четыре, — поправил Чак.
— Он сказал, запасных систем, — настаивал Моррис. — Значит, не считая главной.
— А-а-а, точно. Три.
— Итак, всего четыре системы, — подытожил Венкат. — Теперь объясните, как мы потеряли все четыре.
— Ну, — сказал Чак, — основная связь держалась через спутниковую тарелку. Её сорвало штормом. Остальные запасные системы находились во взлётном модуле.
— Точно, — подтвердил Моррис. — МВМ — узел связи. Он может общаться с Землёй, с «Гермесом», даже со спутниками вокруг Марса, если будет нужно. У него три независимые системы; ничто, кроме удара метеорита, не может оборвать с ним связь.
— Проблема в том, — продолжил Чак, — что командор Льюис и остальные забрали с собой МВМ, когда улетали.
— Так что четыре независимые системы связи превратились в одну. Которая вышла из строя, — закончил Моррис.
Венкат потёр кончик носа.
— И как мы это прошляпили?
Чак пожал плечами:
— Нам и в голову не приходило. Даже представить не могли, что кто-то застрянет на Марсе без МВМ.
— Да что ты! — воскликнул Моррис. — Сам подумай, какая была вероятность?
Чак повернулся к нему:
— По всему выходит, одна к трём. Если подумать, довольно скверная.
— Спасибо, что нашли возможность прийти. Приношу извинения, мы не могли предупредить вас заранее, — произнесла Энни. — Сейчас мы собираемся сделать важное заявление. Прошу вас, садитесь.
— Что там, Энни? — спросил журналист. — Что-нибудь с «Гермесом»?
— Пожалуйста, займите свои места, — терпеливо повторила Энни.
Журналисты немного потолкались, но после кратких споров из-за мест, в конце концов расселись.
— Я сделаю краткое, но очень важное заявление, — сказала Энни. — На вопросы я отвечать не буду. Но через час мы намереваемся провести полную пресс-конференцию, на которой можно будет задать вопросы и получить все интересующие вас ответы. Мы проанализировали последние спутниковые фотографии с Марса. Они подтверждают, что на данный момент астронавт Марк Уотни ещё жив.
Через секунду звенящей тишины комната утонула в громком шуме.
— Меня тошнит от ежедневных пресс-конференций, — сказал Венкат.
— Меня тошнит от ежечасных пресс-конференций, — ответила Энни.
— Простите за опоздание, — сказал Тедди, выходя на сцену в переполненном конференц-зале. За ним плечом к плечу выстроились руководители всех отделов, в то время как репортёры сгрудились в самом зале.
Тедди вытащил из кармана цветные карточки. Он кашлянул, чтобы обратить на себя внимание.
— За те девять дней, что прошли с момента объявления Марка Уотни выжившим, мы отовсюду получили самую широкую поддержку. И мы бессовестно пользуемся ею, как только можем.
По залу прокатились смешки.
— Вчера по нашему запросу проект SETI целиком перенацелился на Марс, на тот случай если Уотни посылает слабый радиосигнал. Похоже, сигнала он не посылает, но пример показателен: он демонстрирует степень вовлечённости множества людей и уровень помощи, который мы можем получить. К проблеме подключилась общественность, и мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы держать всех в курсе. Недавно я узнал, что по выходным Си-Эн-Эн будет еженедельно выделять полчаса на обсуждение последних новостей с Марса. К этой передаче мы на постоянной основе привлекаем нескольких сотрудников нашей пресс-службы, чтобы общественность получала самые свежие новости.