— Ты веришь в Бога, Венкат? — спросил Митч.
— Разумеется, их много, — ответил тот. — Я же индус.
— Попроси их помочь нам с запуском.
— Конечно.
Митч шагнул вперёд, заняв своё место во вместительном зале Центра. Он бросил взгляд на экраны у дальней стены и на дюжины сотрудников, сидящих перед компьютерами.
Он надел на голову наушники с микрофоном и произнёс:
— Говорит Центр управления полётами. Приступаем к проверке статуса запуска.
— Подтверждаю, Хьюстон, — ответил из Флориды контролёр запуска. — Управление запусками на мысе Канаверал: все сотрудники на местах, системы работают нормально. Приступаю к проверке по списку, жду ответов готов-не готов к запуску. Диктор?
— Готова, — ответил женский голос.
— Хронометраж?
— Готов, — сказал другой голос.
— Связь-1?
— Готов.
Опустив подбородок на руки, Митч вперился взглядом в монитор. В реальном времени поступали кадры со стартовой площадки. Носитель стоял в облаках пара от охлаждения. На его боку до сих пор красовалась надпись «Игл-Ай-3».
— Связь-2?
— Готов.
— Связь-3?
— Готов.
Венкат прислонился к стене. Его работа администратора была сделана — осталось лишь наблюдать и надеяться. Он уставился в одну точку, расположенную где-то на другом конце зала, среди мониторов. Перед глазами стояли числа, махинации с вахтами, ложь — чуть ли не преступления, на которые он пошёл ради этого проекта. Если сработает, значит, всё было не зря.
— Безопасность запуска?
— Готов.
— Контроль первой ступени?
— Готов.
Тедди сидел в VIP-зале, сразу за Центром управления полётом. Должность позволила ему занять самое лучшее место, по центру первого ряда. Портфель стоял в ногах. Тедди достал из него синюю папку.
— Контроль второй ступени?
— Готов.
— Спутниковая поддержка?
— Готов.
Энни Монтроуз вышагивала по личному офису, рядом с пресс-центром. Девять телевизоров на стене были настроены на девять разных каналов; все они показывали стартовую площадку. Быстрый взгляд на компьютер — то же самое с иностранными станциями. Мир затаил дыхание.
— Телеметрия?
— Готов.
— Метео?
— Готов.
Брюс Энг сидел в столовой ЛРД с сотнями инженеров, сделавших для «Ирис» всё, что только можно. Все жадно всматривались на огромный телевизионный экран. В Пасадене было 6:13 утра — но, тем не менее, здесь собрались все сотрудники до последнего.
— Поддержка ВВС?
— Готов.
— Навигация?
— Готов.
В миллионах километрах отсюда команда «Гермеса» сгрудилась вокруг Йоханссен возле станции связи. Двухминутное запаздывание сигнала не имело значения. Они ничем не могли помочь, ни на что не могли повлиять. Йоханссен уставилась в монитор, который сейчас показывал только мощность аудиосигнала. Бек беспокойно потирал руки. Вогель стоял неподвижно, уставившись в пол. Мартинес молился — поначалу беззвучно, но потом вслух, не видя причин против. Командор Льюис стояла поодаль, скрестив руки на груди.
— Контроль балансировки?
— Готов.
— Оператор запуска?
— Готов.
— Хьюстон, говорит управление запусками. Мы готовы к взлёту.
Митч сверился с обратным отсчётом.
— Управление запусками, вас понял. Говорит Центр управления полётами, мы готовы к запуску по расписанию.
— Вас понял, Хьюстон. Запуск по расписанию.
Когда до момента запуска осталось 15 секунд, новостные каналы получили, что хотели — пошёл обратный отсчёт:
— 15, - произнёсла диктор, — 14… 13… 12… 11…
На мысе Канаверал собрались тысячи зрителей. На запуск беспилотного корабля никогда не приходило столько народу. Они вслушивались в голос диктора, который эхом разносился по всей площадке.
— 10… 9… 8… 7…
Рич Пурнелл, погружённый в свои орбитальные вычисления, потерял счёт времени. Он даже не заметил, что прочие сотрудники перебазировались в конференц-зал, в котором установили экран телевизора. Про себя он на какой-то миг отметил, что в офисе вдруг стало необычно тихо, но выбросил эту мысль из головы и больше об этом не вспоминал.
— 6… 5… 4…
— Зажигание!
— 3… 2… 1…
Опоры отпустили; носитель приподнялся на столбе из огня и дыма и продолжил подниматься — сначала медленно, затем всё быстрее. Толпа провожала его радостными криками.
— … и запуск корабля «Ирис», — произнесла диктор.
Пока носитель с рёвом улетал ввысь, у Митча не было времени любоваться зрелищем на экране.
— Крен? — крикнул он.
— Центр, крен в норме, — без промедления донёсся ответ.
— Курс? — спросил Митч.
— Строго по курсу.
— Высота 1000 метров, — произнёс чей-то голос.
— Порог безопасности пройден, — отчитался ещё кто-то.
Теперь, в случае необходимости, ракету можно было безопасно затопить в Атлантическом океане.
— Высота 1500 метров.
— Начинаем разворот.
— Центр, у нас небольшая вибрация.
Митч перевёл взгляд на начальника взлёта:
— Повторите?
— Небольшая вибрация. Бортовой компьютер с ней справляется.
— Следите за нею, — велел Митч.
— Высота 2500 метров.
— Разворот завершён, двадцать две секунды до отделения первой ступени.
Спроектированная на скорую руку, но всё же тщательно продуманная конструкция контейнера «Ирис» предусматривала катастрофическое падение с высоты. В отличие от обыкновенных продуктовых наборов, большая часть еды представляла собою белковые кубики. Даже если бы «Ирис» по какой-то причине не надула амортизирующие подушки и столкнулась с поверхностью с огромной скоростью, кубики остались бы съедобными.
На беспилотном корабле верхнего предела для ускорения нет. Содержимое контейнера испытало силы, которых не выдержал бы ни один человек. Но, хотя NASA и протестировало воздействие мощных ускорений на белковые кубики, они не успели повторить этот эксперимент при одновременной боковой вибрации. Если бы времени оказалось больше, Агентство бы проверило и это.
Безвредная вибрация, вызванная микроскопическим дисбалансом компонентов топливной смеси, сотрясла содержимое контейнера. Крепко-накрепко прикрученный болтами, контейнер «Ирис» держался прочно. А белковые кубики внутри — нет.
Вертикальное ускорение сжимало продукты, а боковая тряска их взбивала. Эффект, сходный с ожижением почвы при землетрясении, превратил белковые кубики в плотную полужидкую массу. Хранимая в ячейке, лишнего места в которой изначально не было, теперь вязкая сжатая жидкость получила возможность расплёскиваться.
Кроме того, вибрация также вызвала смещение груза, что накренило сжиженные белковые кубики к краю ячейки. Сдвиг этой массы лишь усугубил проблему, и вибрация усилилась.
— Вибрация становится сильнее, — доложил начальник взлёта.
— Насколько сильнее? — спросил Митч.
— Она сильнее, чем бы нам хотелось, — объяснил тот. — Но акселерометры её зафиксировали и вычислили новый центр масс. Навигационный компьютер регулирует тягу двигателей, чтобы с ней справиться. На данный момент мы в порядке.
— Держите меня в курсе, — распорядился Митч.
— До отделения ступени 13 секунд.
Неожиданное смещение центра тяжести само по себе отнюдь не означало катастрофу. Все системы корабля были рассчитаны на худший из возможных сценариев. Все выполняли работу на отлично. Корабль продолжал двигаться к орбите, внеся лишь небольшую поправку к курсу. Продвинутое ПО бортового компьютера сделало это автоматически.
Первая ступень выработала топливо, и носитель на какую-то долю секунды тряхнуло: с подрывом взрывными болтами держатели ступени отделились. Пустая ступень начала падение, а вторая приготовилась к зажиганию.
Жестокие силы на какой-то миг исчезли. Ничем более не поддерживаемая, белковая масса в ячейке контейнера воспарила. Если бы ей предоставили две секунды, она успела бы расшириться и затвердеть. Но она получила лишь четверть секунды.
Вторая ступень взревела, и носитель испытал резкий толчок гигантской мощи. Более не сдерживаемый мёртвым грузом первой ступени, носитель рванул вверх с потрясающим ускорением. Триста килограмм белковой массы ударили по стенке контейнера. Удар пришёлся по краю ячейки, и близко не там, где эта масса ожидалась.
Хотя «Ирис» держался на месте на пяти мощных болтах, сила удара целиком обрушилась на один из них. Болт был способен выдержать огромные механические воздействия; при необходимости он мог в одиночку выдержать вес всего контейнера. Но он не был рассчитан на внезапный удар ничем не сдерживаемой 300-килограммовой массы.
Резьба сорвалась. Вслед за этим вся тяжесть пришлась на оставшиеся четыре болта. Мощный удар прошёл, и им пришлось гораздо легче, чем павшему товарищу.
Если бы сотрудникам космодрома дали время на проведение обычного контроля, они бы заметили небольшой брак в одном из этих болтов. Дефект, который слегка ослабил его, но который в обычных обстоятельствах не мог бы послужить причиной провала. Тем не менее, его бы заменили идеальным болтом.
Смещённый центр тяжести распределился по четырём оставшимся болтам неравным образом; дефективный принял на себя львиную её долю. Вскоре он тоже не выдержал. А затем и остальные три болта слетели друг за другом.
Контейнер «Ирис» соскочил с опор грузового отсека и со всей мощью ударил в корпус.
— Ох! — воскликнул директор взлёта. — ЦУП, у нас сильная прецессия!
— Что? — крикнул Митч. На пультах операторов замигали огоньки и зазвучали сигналы тревоги.
— «Ирис» под ускорением в 7g, — сказал кто-то.
— Периодическая потеря связи, — донёсся ещё один голос.
— Контроль взлёта, что у вас произошло? — затребовал ответа Митч.
— Очень скверная штука. Корабль вращается вдоль главной оси с прецессией в 17R.
— Насколько сильная прецессия?
— Не меньше пяти оборотов в секунду. Он сходит с курса.