а пожалеть дочку, взять на завод.
Работала она в конторе, где женское любопытство сосредоточивало все заводские суды-пересуды и перемывало косточки сослуживцев. Инженер Цандер ее заинтересовал слухами о его абсолютной непохожести на всех других инженеров. Вскоре выяснилось, что это сущая правда: уже во время их первой встречи он начал подробно рассказывать ей о межпланетном корабле и значении экспедиции на Марс для прогресса земной цивилизации. Шурочка решила, что если он и не в себе слегка, то это неопасно, поскольку видно было, что человек этот удивительно добрый. Да и разговаривать с ним было интересно.
Во время второй встречи он дал ей прочитать три калужские брошюры Циолковского. Она кое-как осилила их, обходя математику, и договорилась, что занесет книжки ему домой. Так она очутилась в его кладбищенском жилище, в комнате, размеры которой не превышали пяти квадратных метров.
— Все ли понятно, Александра Феоктистовна? — спросил Цандер с приветливой улыбкой, принимая книжечки.
— Какой же величины должна быть эта ракета, чтобы улететь к звездам, Фридрих Артурович? — спросила она, не понимая, что совершает нечто непоправимое.
Радостно сверкая красивыми зелеными глазами, он объяснял ей часа четыре, как можно уменьшить размеры ракеты. Потом замолчал и закончил со вздохом:
— Да, Александра Феоктистовна, вот над этим я и работаю…
Расчеты межпланетного корабля занимали все его внеслужебное время без остатка. Над своими тетрадями иногда просиживал он до петухов, не видя, как начинают наливаться светом кладбищенские кущи, не слыша шуршаний отца Луки за стеной, который уже собирался к заутрене. Наконец, очнувшись от солнца и голосов, пил чай и бежал на завод. «Цандеру поручались наиболее сложные расчеты по авиационным моторам, которые изготовлял и собирался изготовлять завод», — писал позднее в своих воспоминаниях новый главный инженер «Мотора» Н. В. Окромешко. Речь идет о первом советском авиационном двигателе с воздушным охлаждением М-11, в разработке которого принимал участие Цандер под руководством Окромешко и совсем еще молодого (ему и тридцати не было) Аркадия Дмитриевича Швецова — будущего знаменитого конструктора авиадвигателей. А собирался изготовлять завод моторы М-15 и М-26, их тоже обсчитывал Цандер.
Писателю нужны читатели, музыканту — слушатели, артисту — зрители. Цандеру нужны были инженеры. Хотя бы один, который поверил бы в реальность его проекта. Однажды Цандер рассказал о межпланетном корабле Окромешко. Удивительно, но вышучивать Фридриха Артуровича, как вышучивали многие другие, главный инженер не стал. Напротив, отнесся ко всему чрезвычайно серьезно и сказал, что, если нужна какая-нибудь помощь, он готов помогать.
Ободренный Цандер набрался смелости и спросил в лоб:
— А что бы вы сказали, если бы нашему заводу поручили изготовление межпланетного корабля?
Главный инженер смутился. Он понял из рассказа Цандера, что речь идет о некой перспективной инженерной разработке, но представить себе ее уже в металле воображения не хватало.
— Да кто же это нам сейчас поручит делать межпланетный корабль? — смущенно спросил Окромешко.
— Кому надо, тот и поручит! — весело крикнул Цандер. Честно говоря, он очень туманно представлял себе, кто имеет право отдать подобное распоряжение, так как список известных ему начальников был очень короток.
Окромешко и на словах, и на деле действительно поддерживал Фридриха Артуровича. С его помощью удалось собрать специальную комиссию из инженеров и руководителей Глававиа и «Мотора», которой 10 октября 1920 года Цандер доложил о своей работе над межпланетным кораблем. Слушатели были весьма ошарашены, от вопросов и прений воздерживались, по их лицам бродила какая-то смущенная улыбка, словно их в разгар рабочего дня застали за игрой в рулетку. Но сказать, что все это чушь, никто не осмеливался.
Цандер понимал, что проектирование конструкций таких масштабов не может вестись в одиночку, и решил, что ему нужно найти единомышленников. Трудно было, наверное, во всей русской истории отыскать время более неподходящее для подобных поисков: война, послевоенная разруха, продолжающаяся политическая борьба, поиски новых экономических решений — напряженнейшая конкретная работа на потребу напряженнейшего сегодняшнего дня, и тут появляется человек, который зовет лететь с ним на Марс!
С 29 декабря 1921 года по 2 января 1922 года в Москве проходила 1-я Московская губернская конференция изобретателей, и 30 декабря Цандер делал на подсекции двигателей машиностроительной секции этой конференции доклад. Позднее сам Цандер писал, что доклад его касался двигателя межпланетного корабля и ему «было выражено пожелание успеха в дальнейших изысканиях в означенном направлении».
Этот доклад Цандера породил одну историческую загадку, не сказать о которой нельзя.
12 марта 1927 года в своей автобиографии, написанной по просьбе профессора Н. А. Рынииа для его знаменитого труда «Межпланетные сообщения»[35], Цандер отмечает: «В конце 1920 года я доложил про свой двигатель на губернской конференции изобретателей в Москве, на которой была учреждена Ассоциация изобретателей (АИЗ), и много говорил про свой проект межпланетного корабля-аэроплана. Там мне Владимир Ильич Ленин обещал поддержку».
О встрече Цандера с Лениным особенно часто вспоминали в 60-х годах, когда начались пилотируемые космические полеты. О ней писали многие журналисты, соратники Цандера по ГИРД, изобретатели из АИЗ и другие современники и несовременники Фридриха Артуровича. Вскоре после этого историки, изучающие жизнь В. И. Ленина, резонно заметили, что Владимир Ильич не был и не мог быть на этой конференции изобретателей, а следовательно, встреча его с Цандером в это время состояться не могла, что легко подтверждается документально.
Биограф Цандера Д. Я. Зильманович считает, что в автобиографии, которую Цандер сам отпечатал на машинке для Рынина, он описался — спутал конец 1921 года с концом 1920-го. А может быть, он не даты спутал, а события? Может быть, Цандер действительно говорил с Лениным именно в конце 1920 года, что возможно, но не на губернской конференции изобретателей, а на каком-нибудь другом собрании?
Если при всех этих обстоятельствах допустимо высказать собственную точку зрения, то, мне кажется, что правы все-таки наши историки, что встречи такой не было. Наверное, Цандер мечтал о беседе с В. И. Лениным, представлял себе, как он убедит вождя в реальности своих замыслов. И очень, очень желанной была для него в то время поддержка в работе, вера в возможность постройки межпланетного корабля. Выдавать желаемое за действительное — свойство людей увлеченных…
Так или иначе, проведя в отпуске полгода, Цандер далек от завершения работы. Он понимает, что с завода придется уходить, иначе проекта не будет. 15 июля 1922 года руководство «Мотора» выдало ему такое удостоверение: «Сим удостоверяем, что гражданин Цандер Фридрих Артурович работал на государственном авиационном заводе № 4 „Мотор“ начиная с 1 февраля 1919 года, сначала в должности инженера на заводе, а затем в должности заведующего конструкторским и техническим бюро, причем он с 13 января по 15 июля 1922 года пользовался отпуском для разработки своего собственного проекта аэроплана для вылета из земной атмосферы и перелета на другие планеты. Инженер Цандер исполнял все возложенные на него обязанности к нашему полному удовлетворению и оставляет службу по своему собственному желанию для самостоятельного продолжения работ по означенному проекту».
Он работал, не отрываясь, год. Марс приговорил его к добровольному годичному заключению. Из своей кладбищенской межпланетной кельи он выходил крайне редко: в баню, на толкучку, чтобы что-то продать и купить какой-нибудь еды. Наверное, это был самый трудный год в его жизни. А может быть, самый счастливый? Позднее в автобиографии Цандер писал: «Работая дома, я попал в большую нужду, потребовалась продажа моей астрономической трубы. Ею заинтересовались красные курсанты в Кремле и закупили у меня трубу для клубного отдела ВЦИК[36], помогая этим продолжению моих работ. Кроме того, рабочие с завода „Мотор“ также поддержали меня, отчислив мне мой двухмесячный заработок. Это было первым пожертвованием в пользу межпланетных сообщений».
С рабочими было так. 6 апреля 1923 года на «Моторе» состоялось общее собрание. Разговор зашел о Цандере и его проекте. Кто-то добавил, что их Фридрих Артурович сидит буквально на чае и хлебе. Собрание загудело: все знали, что Цандер сам ушел с завода и, получается, страдает теперь за идею. Было принято решение: «Отчислить в фонд помощи своему инженеру-изобретателю для завершения работ 1 % своего апрельского заработка».
— И пусть придет к нам, расскажет, как двигаются дела, — выкрикнул кто-то в зале.
Через несколько дней взволнованный Цандер пришел на завод. На его доклад собралось довольно много народа. Начал нервно, сбивался:
— Вы сами находитесь не в блестящих условиях жизни, и я… Я выражаю вам благодарность за это дело, одновременно выказывая надежду на то, что я своим докладом вам дам возможность увидеть, над каким делом я работал, а также то, что эти деньги ваши не пропадут даром, а мне впоследствии будет дана возможность передать соответственное вашему заводу, когда мы нашими общими стараниями и готовыми машинами выявим выгодность для человечества аэроплана и двигателя, задуманного мной…
Он слушал себя и вдруг весело подумал: «До чего же косноязычно и путано я говорю! Совсем одичал на своем кладбище…» Потом наколол чертежи, сразу успокоился, начал просто, всем понятно:
— Мой межпланетный корабль состоит из аэроплана, на который поставлен авиационный двигатель высокого давления. Двигатель будет работать при помощи жидкого кислорода и бензина или же этилена или водорода, смотря по условиям, которые окажутся при опытах наиболее выгодными.
Двигатель будет приводить в движение винты, и аэроплан взлетит с Земли. С увеличением высоты полета также будет увеличиваться скорость. На высоте примерно 25 верст