— Я знаю.
— Август, видишь ли, в ярости. Метал громы и молнии, на свой снобистский взгляд, конечно же. И посерьезнее бури знавали.
— Неожиданно.
— Ничего, переживет. Ему без тебя не обойтись. Ты у нас не продажная шкура, ты за идею сражаешься. Это ценно. Знаешь, а ведь все прошло даже лучше, чем мы планировали. Приятно все же вот так мимоходом прихлопнуть врага.
— Макс Манн?
— Учишься общаться у своей подружки? Как она, кстати?
— Расстроена.
— Ничего, придет в норму. Ты уж помирись с ней, сделай одолжение. Но Манн! — глаза Алекса разгорелись. — Я до сих пор не могу успокоиться. Как говорят твои любимые японцы, враг в реке, бери спиннинг.
— Я не собирался никого убивать.
— В этом же и прелесть, — расхохотался Алекс, — никто не собирался. Это судьба, которую творим мы, хотим того или нет.
— Ты так его ненавидел?
— Старые счеты, Генерал, старые счеты! Ладно. Хорошая новость — акция удалась. Плохая новость — она удалась слишком хорошо. Боюсь, придется воздержаться от эффектных шоу. На время, конечно же. Будем работать с населением, выстраивать организацию. Противник сам себе выкопает яму, колышки расставит. И поймет, что наружу ему уже не выбраться. И пусть живые позавидуют Манну. А, хорошо сказано? Ну же, оцени, Марк, какой перед тобой жемчуг рассыпаю.
— Ценю, Алекс, ценю.
— Что-то ты не в духе. Нога болит? — Алекс положил на стол ампулу. — Сделай укольчик, полегчает. Давай, не хандри, нас ждут великие дела! А ведь это ты меня убедил сменить наводку. Конечно, что нам абстрактное «людное место». Мы сражаемся с бездушными машинами-убийцами и громим завод, все логично. Это уже не просто террор, это диверсия на территории противника.
— Я это и сказал.
— Ценю, дружище! Не поверишь, дядюшка Август тоже это ценит.
Марк дождался, пока Алекс уйдет, и спустил ампулу в унитаз.
2075.10.14. 18:10
Деррик Флюген, научный руководитель армии Лудда, сосредоточенно смывал маслянистую грязь с рук.
— Расстроился умник, — Марк ухмыльнулся.
Всего три часа назад Малыш по просьбе Иви внес небольшие изменения в устройство аэромобиля Деррика. Ничего сложного или дорогого в ремонте, операция заняла пятнадцать минут. Но в результате умник Флюген оказался временно безлошадным.
Теперь Иви сидела с Марком за столиком, исподтишка наблюдая за ученым.
— Броня пробита, атакуй, — Генерал Лудд отечески хлопнул подчиненную по плечу.
— Ты бы сам справился лучше, — медлила Иви.
— Интересно, и на кого же он смотрит как крыса на сыр?
Флюген, близоруко склонившийся над раковиной, действительно смахивал на мышь, жующую кусочек сыра.
— Тебя не парит, что умник пялится на меня? — спросила Иви.
— Не на меня же ему пялиться.
— Сволочь ты, командир.
— Никто же не заставляет тебя ублажить умника в тачке…
— И на том спасибо!
— … если, конечно, не потребуется.
— С малявкой своей небось по-другому разговариваешь.
Марк посерьезнел.
— Детка, нам нужен ботан. И ты это знаешь не хуже меня. Просто пойди и очаруй этого задрота, чтобы он поплыл, чтобы созрел для серьезного разговора. Иди же.
Ботан тем временем закончил оттирать ладони и переместился к стойке бара, чтобы подлечить душевную травму кружкой пива. Он слегка напрягся, когда Иви подошла к нему. В лаборатории все работали добровольно, кого-то привела сюда жадность, кого-то убеждения, а большинство — и то, и другое. Тем не менее, ученые держались особняком от людей Марка.
— Расслабляешься, Флюген? — Спросила Иви, щелкнув ногтем по стеклу кружки.
Деррик вздрогнул.
— Машина не заводится, — ответил он слегка извиняющимся тоном.
— Ты на юге живешь? — спросила Иви как можно дружелюбнее. — Мне как раз в ту сторону. Могу подбросить.
— Не беспокойтесь, госпожа Хан. Я прекрасно доеду на такси.
— Ты что, Деррик, боишься меня? Зря, я своих не кусаю. Ты же свой, а, Деррик?
Флюген замешкался с ответом.
— И еще, Деррик, «госпожа Хан» — это прикол такой?
— Уважение, — крыса затравленно мотнула головой.
— А я думаю, что стеб. Меня зовут Иви, Деррик, просто Иви.
На какое-то время управление машиной полностью заняло внимание Иви, и только пристроившись в поток, летевший на юг, Иви взглянула на пассажира. За несколько минут, посвященных маневрам, Деррик почти справился со страхом и теперь вовсе не походил на крысу.
Иви задала ему несколько вопросов по работе, ответы на которые и так уже знала в общих чертах, а погружаться глубже ей не сильно хотелось. Разговор «на своей территории» окончательно успокоил Флюгена, что и требовалось.
Они пересекли черту города и вскоре подлетели к особнячку Флюгенов. Ни один другой работник лаборатории не мог позволить себе загородный дом. Иви не торопилась парковаться, зависнув метрах в десяти над оградой. Участок, как и положено, был украшен красивым зеленым газоном. Как раз в этот момент его подстригал «ртутный» робот, выглядевший как стриптизер.
— Его зовут Августо, — у Деррика задергалась щека, и он дотронулся до нее кончиками пальцев, будто надеясь прижать расшалившуюся мышцу, — и если ты подумала, что мы с женой пошутили над всесильным Райтом, ты права.
— Вряд ли в доме сейчас убирается сексапильная горничная, сестричка этого детины? — спросила Иви.
— Ну что ты, там ерзают красавицы в стиле «банка консервная вульгарис». Зато этот парень нравится жене.
Иви отметила про себя, что Деррик не назвал благоверную по имени.
— Шутишь, — произнесла она вслух, — он даже меня возбуждает.
— Я понимаю.
— Ничего ты не понимаешь, — Иви накрыла ладонью пальцы Деррика. — Ты видел, с кем я общаюсь? Я привыкла к мачо, они мне надоели. Может быть, мне нравятся парни поумнее?
— В самом деле?
— Ты очень торопишься домой?
Иви проявила милосердие по отношению к Умнику. Она не стала «ублажать его в тачке». Даже не поцеловала. Она привезла Деррика Флюгена в небольшую квартирку в не слишком дорогом районе. Там их, к вящему огорчению Деррика, встретил Генерал Лудд, что было неудивительно, поскольку он там жил.
Марк встретил гостя приветливо, усадил в кресло, угостил виски. Деррик уселся, Иви примостилась на подлокотнике, положив руку Умнику на плечо.
— Деррик, — спросил Лудд, — вы с нами только из-за денег?
Интерлюдия. 2065.05.19. 14:30
Синтаксиса недостаточно для существования семантики.
Вторая предпосылка Джона Сёрля
Протезист впервые посетил психоаналитика в сорок восемь лет. Прозвище придумал Алекс Каро, умудрившись придать слову оттенок презрения. За пять лет до того борзописец проявил интерес за гранью приличия к разводу Стайла и с тех пор не желал оставить его в покое.
Развод и послужил частичным поводом для визита. Анна, бывшая жена Стайла, ходила на прием к Эрику Фромму раз в неделю в течение последних десяти лет. Помощь специалиста не спасла их брак, да и саму Анну не уберегла от множества бед, не самой страшной из которых оказался хронический алкоголизм.
Кабинет психоаналитика удивил Стайла лаконичностью обстановки. Качалка, в которой расселся сам Фромм, под рукой планшет на журнальном столике, напичканное электроникой кресло-трансформер для клиентов. На стене висел диплом, напротив — картина «Энди Уорхола двадцать первого века» Кристи Свенсона. Анна в свое время купила парочку его работ, одну для спальни, другую в гостиную. В углу стоял шкафчик, Стайлу подумалось, что там аналитик хранит бренди. Больше в кабинете не было ничего.
Стайл представлял аналитика надменным толстым стариком, напоминающим Черчилля, на деле же Фромм оказался ровесником Протезиста, худощавым, с белесыми кудряшками на голове и насмешливыми глазами. Против воли Стайл почувствовал, что Эрик ему симпатичен.
«Умное кресло» казалось неудобным до тех пор, пока Стайл не расслабился, позволив устройству делать свою работу.
— Чувствую себя пациентом, — пожаловался он Фромму. — Я ведь только хотел поговорить об Анне.
— Стайл, за десять лет вашего брака и три года после развода вы не пришли ко мне ни разу, ни с женой, ни один, хотя я приглашал вас на семейную терапию, скажем мягко, неоднократно. Признавайтесь, какой вопрос вы собирались мне задать «к слову» и «между делом»?
— Эрик, я могу вас так называть?
— Попробуйте «доктор Фромм». Вам понравится.
— Не жмет имечко? — съехидничал Стайл, тут же пожалев об этом.
К счастью доктор Фромм не обиделся. Привык, наверное.
— В самый раз. Давайте договоримся, я не буду обсуждать свою пациентку даже с ее мужем. Особенно с бывшим мужем. Но вы оплатили час моего времени, так что пользуйтесь, рассказывайте свою историю.
Протезист не заставил себя долго упрашивать.
— Мне приснился сон. Все пациенты вам говорят такое, доктор Фромм?
— Случается, — улыбнулся доктор. — Приснился один раз, или вы видите его постоянно?
— Только раз.
— И почему вы решили им поделиться? Сон взволновал вас, напугал?
— Ни то, ни другое.
— Тогда что?
— Меня не покидает ощущение, что сон очень важен, — признался Стайл, начинающий жалеть об этом визите. — Но я не могу понять, почему именно.
— Вы всегда запоминаете свои сны?
— Почти никогда. Не уверен, что и сейчас запомнил все, как следует. Я как раз и хочу, чтобы вы помогли мне все вспомнить и проанализировать. Это возможно? Например, под гипнозом? Или с помощью современной техники?
— Гипноз не понадобится. Просто рассказывайте по порядку, что запомнили, а я буду уточнять детали. Приступайте. Можете закрыть глаза, если хотите, главное, не засыпайте. Итак…
Стайл послушно зажмурился.
— Я сижу в темноте.
— Вы хоть что-то видите?
— Не дальше собственных колен.
— Вас это пугает?
— Вовсе нет. Наоборот, темнота мне нравится. Темнота — это неизвестность, а у меня странное ощущение, что любое знание обернется работой. Я наслаждаюсь возможностью отдыха.