Манн, конечно же, не смог бы ни придумать, ни написать такую сложную программу в одиночестве с чистого листа, равно как и создать все эту электронику. Он собрал по крупице множество наработок в самых разных областях.
Август Райт решил сделать своей дочери дорогой подарок к свадьбе — финансировал небольшое предприятие зятя, а попутно и все необходимые разработки. Это было лучшее кадровое решение Августа и самый человечный его поступок. К слову, подобная щедрость не потребовала чрезмерно больших вложений — и Гор, и Манн в то время работали в университетских лабораториях, платить которым за исследования выгоднее, чем покупать дорогущее оборудование.
Когда Стайл покончил с работой в Бионике, он позвал Гора и Макса в штат в собственную компанию. Уже там они втроем добились значительных прорывов. Бионика долго пользовалась дипломными работами троицы. Протезы Райта считались не слишком надежными, но стоили дешево и продавались огромными партиями. В дальнейшем, когда превосходство конкурента стало очевидным, научный отдел Бионики выкупал идеи, которые Стайл счел возможным запатентовать. Август всегда отставал на шаг от бывшего зятя.
Андроиды серии «Ртуть» казались идеальными людьми, слишком красивыми, слишком изящными для человека. Роботы производства Бионики мимикой и пластикой не больше походили на людей, чем Пиноккио на живого мальчика.
Итак, Райты пили чай, и за столом им прислуживали живые люди. Август ценил ритуал чаепития как признак аристократичности семьи. Отец и дочь восседали с разных концов овального стола, слишком крупного для маленькой семьи. В чайничках, заботливо согретых шерстяным чехольчиком, заваривалось не менее трех сортов. Даже завтрак не обходился без белой скатерти и сервиза, включавшего, помимо прочего, кольца для салфеток и вазочки для цветов. Стайл в свое время так и не выяснил предназначение большинства предметов на столе, хотя умел пользоваться ножом и вилкой. Анна же выучила ритуал назубок, и не сказать, что по доброй воле.
Когда вес дочери перевалил за два центнера, Август неохотно позволил ей променять венский стул на гравикресло.
Еще один человек принимал этим утром участие в чаепитии. Гость казался человеком без имени и лица. Было у него, конечно же, и то, и другое. Встретившись с этим человеком в первый раз, Август пробурчал: «Что за фамилия «Перкинс»? Так могут звать дворецкого или сержанта полиции в сельской дыре». Лицо у Перкинса было самое что ни на есть обыкновенное. Ровное и невыразительное, скучное, как его костюм. Расстанешься с этим человеком, а через полчаса и не вспомнишь, как выглядел Перкинс, во что был одет.
От чая гость не отказался, но едва хлебнув, отставил в сторону. И неприлично прямо завел разговор о деле.
— Господин Райт, госпожа Райт, — именно так, сначала обратился к Августу, потом уже к Анне, — меня интересуют ваши планы на рынке андроидов.
— Я уже просил вас обойтись без «господина» и «госпожи». Оставим подобные обращения для чиновников средней руки. Зовите нас по имени, если вас не затруднит. Планы же наши очевидны, мы производим роботов и приложим все усилия, чтобы продавать их в максимальных количествах.
— Уточню вопрос. Вы, естественно, отдаете себе отчет, насколько роботы производства А-Стайлс превосходят по качеству аналогичные модели от Бионики. Конечно же, ваши конкуренты продают роботов значительно дороже, но в меньших количествах.
— Это так. Мы занимаем разные ниши.
— Господин Перкинс… — вмешалась Анна.
— Адам, прошу вас!
— Адам, вы сообщаете нам общеизвестные факты. Может быть, мы сэкономим время и перейдем к вопросам?
— С вашего позволения, Анна, я приведу еще пару фактов. Вы используете лицензионное программное обеспечение от А-Стайлс, не так ли?
— Да, это так, — ответил Август. — Мой бывший зять вложил слишком много в разработку системы, чтобы мы начинали с нуля.
— Еще один факт, не столь широко известный. Вы финансируете движение луддитов. Полностью или частично, но весьма щедро. Вы даже не скрываете эту связь — их лидера выкупал ваш семейный адвокат Стив Сорсен.
— Зачем бы мне, производителю роботов, поддерживать луддитов? — холодно осведомился Август.
— Вот мы и подошли к настоящим вопросам, — встрепенулся гость. — Бесспорно, Стайл Мо делает прекрасных андроидов. Они применимы в любых областях нашей жизни, кроме, пожалуй, одной. Неспособность робота причинить зло человеку делает его неинтересным, например, для Министерства обороны. Или для Полицейского управления. Есть люди, которых это расстраивает. Мысль об упущенных возможностях сверлит им мозг. Мы пытались вступить в переговоры с господином Мо. Я лично пытался. Намекнул ему, что безопасные слуги — это прекрасно, сексуальные игрушки — замечательно. Но почему бы не запустить отдельную серию, может не таких красивых, но и не столь мирных устройств. И знаете, что он мне ответил?
Август только нетерпеливо дернул плечом.
— Это невозможно, пришлось бы создавать абсолютно новую систему, — продолжил Перкинс. — Господа Манн и Фромм постарались на славу, вставляя ограничения буквально в каждый блок системы. Пришлось бы менять не только программы, но и многие электронные решения. А доктор Фромм, присутствовавший на встрече, спросил с легким сарказмом, зачем нам дорогостоящие оловянные солдатики, если можно понаставить протезов живому пушечному мясу. Получатся те же супермены, уж точно не обремененные досадным пацифизмом.
— Боюсь, Адам, — вмешалась Анна, — Стайл сказал вам чистую правду. Снять эти ограничения невозможно.
— Ни на секунду не сомневаюсь в его словах и уж тем более в ваших. Но возвратимся к нашим друзьям луддитам. Меморандум поднимает очень интересные вопросы.
— Еще раз повторяю, мы не имеем отношения к этому движению.
— Да-да, Август, охотно верю. Рассмотрим гипотетическую ситуацию. Безо всяких намеков, чисто умозрительно.
— Ну, если только умозрительно, — улыбнулась Анна.
— Представим себе, что корпорация Райтов финансирует луддитов, чтобы подорвать репутацию А-Стайлс. Мы уже договорились, что это не так на самом деле, но ведь можем позволить себе фантастическое допущение. И такая фантазия заведет нас крайне далеко, — глаза Перкинса полыхнули, это было первое проявление его эмоций с момента знакомства с семейством Райтов. — Предположим, что давление общественного мнения заставит Стайла Мо распрощаться со своей компанией, передав ее более предприимчивому лицу. Возможно также, что власти смогут закрыть глаза на некоторые провокации в духе уже совершенной акции, на условно небольшой материальный ущерб отдельно взятым физическим и юридическим лицам, который к тому же может быть добровольно компенсирован анонимным поклонником движения луддитов. И уж точно власти не смогут помешать вполне законному рейдерскому захвату. Особенно, если новые хозяева, получив на руки всю техническую документацию и производственную линию, смогут обойти ряд ограничений у роботов. Хотя, конечно же, массовые волнения и крупные террористические акции недопустимы.
— Нашему умозрительному конкуренту террор не нужен, — заметил Август, — этот сферический предприниматель не захочет дискредитировать идею роботов в целом, сделав упор на отдельные недоработки в существующем модельном ряду.
— Я рад, что мы нашли взаимопонимание.
Человек без лица Адам Перкинс встал из-за стола.
2075.09.24. 13:00
— Я не ем пончики, — заявил капитан Бриз, — фигуру, знаете ли, берегу. Моя супруга утверждает, что в семье одного толстяка предостаточно, и эту роль она берет на себя.
— Простите, капитан, сама не знаю, что на меня нашло, — Кира смутилась. — Все эти фильмы про полицейских…
Бриз только что подсел к ней в аэромобиль. Слишком много тела, слишком много запаха для ее изящного «колибри».
— В любом случае не пропадут, — Капитан сунул пакет со «взяткой» в сумку. — Мои подчиненные сметут эту дрянь ураганом. Надо сказать, не часто я их балую, вот и заработаю пару очков. Итак, если не считать диверсии против моей талии, зачем я вам понадобился?
— Капитан, вы помните Истру Квин?
— Разумеется, громкое, интересное дело. И знаете, что наиболее интересно? Почему именно вы сейчас вдруг вспомнили про эту женщину? Разве не ваш босс и, насколько я знаю, хороший друг Стайл Мо в свое время убедительно просил про нее забыть? При всем моем уважении, госпожа Санс…
— Кира, капитан, для вас просто Кира, — она улыбнулась.
— При всем моем уважении, Кира, нет ли здесь, как говорят враги рода человеческого, я про адвокатов, конфликта интересов?
— Поймите меня правильно, капитан. Эта история произошла до моего знакомства со Стайлом. И вовсе не я вытащила ее на свет. Я должна знать, к чему мне готовиться. Пожалуйста, помогите мне, капитан.
— Я не уверен…
— Капитан, — перебила его Кира, — как вы думаете, откуда у меня эти снимки? Уж явно не вы мне их предоставили.
Мертвая женщина в прозекторской. Бриз протянул руку, будто желая отнять планшет, но сразу отдернул ее.
— Кира, эта утечка информации — повод для служебного расследования, вы понимаете?
— Понимаю, что такое расследование не нужно ни мне, ни вам.
— Вы можете сказать, кто дал вам снимки?
— Анонимный источник, — соврала Кира.
— В наше время анонимных источников не существует, спасибо чипам-идентификаторам. Я мог бы прямо сейчас изъять ваш планшет на экспертизу.
— Но не сделаете этого, — Кира нетерпеливо мотнула головой. — И мы все знаем море прекрасных способов обойти чип. Например, использовать робота как интерфейс. Бриз, если кто-то собирается шантажировать Стайла, это, скорее всего, затронет и вас. Еще раз прошу, капитан, помогите мне.
— Кира, я ведь не отказываюсь. Только хотел уточнить, на чьей я стороне.
— И я на той же. Итак, мы говорили про Истру.
По словам капитана, расследование в целом не удалось.
Прекрасной дождливой ночью Истра Квин, няня семилетней Лизы Мо, покинула особняк. Личные вещи Истра взяла с собой, их было не так много — няня жила на полном обеспечении, включая униформу, однако заявления об уходе Квин не подавала и ни с кем не прощалась, кроме Лизы, которую она даже разбудила, чтобы чмокнуть в лобик.