— Да что не так-то!
— Ты мог выразить эту же мысль романтичнее, — надулась помощница. — Холодная констатация факта — это так по-мужски.
— На тебя не угодишь, — отчаялся Беккет.
— Ты даже не пробовал.
Сэм закрыл лицо руками и перестал отзываться. Он понял — ему надо просто пережить всё это. Просто пережить. Просто.
До гостиницы они так и не дошли. Было три часа дня, и Миранда захотела пикник. Они сидели на скамейке в том самом парке, в котором ждали посылку с Зингером, сразу после посещения больного мальчика и его матери.
— Не понимаю, почему ты нас сюда притащила, — сказал Сэм. — Тут уныло.
— Взгляни, небо стало фиолетовым, — ответила напарница, показывая в сторону панорамного окна. — Разве ты не видишь?
— Это потому, что солнце светит прямо по центру, — Сэм прищурился, взглянув туда, куда был направлен палец Миранды. — Сказывается эффект Пуркинье.
Кусок небес, видневшийся в панорамном окне, был типичен для этого времени суток — красновато-коричневый по краям, с бледно-опаловым светилом, окружённым фиолетовым ореолом. Совсем не романтично, особенно, если смотреть на вещи с точки зрения Миранды.
— Так зачем ты нас сюда привела? — повторил свой вопрос мужчина.
— Мы сидели тут в первый день нашего знакомства, — сказала напарница. — Мы ждали туер. И сейчас мы тоже его ждём. Правда, здорово?
— Ты что-то заказала?
— Да, Беккет. Я заказала то, от чего ты отказался при первой нашей встрече.
— Ума не приложу, о чём ты, — Беккет был заинтригован.
— А вот и посылочка, — швея смотрела, как к ним летит кубический контейнер.
— Служба скоростной доставки «Поль Убасу», — начала коробочка.
— Знаю-знаю, — швея вытащила из неё упаковку из шести банок пива и две небольшие пиццы.
— Я не пью перед ответственными заданиями, — начал было Сэм, но Миранда прижала палец ему ко рту:
— Заткнись, Беккет. Это красный ирландский эль в настоящей алюминиевой банке. Как в древности, представляешь? К тому же, он очень вкусный. Выпьешь немного, а остальное мне.
— Вкусный? — ухмыльнулся Сэм. — Но ведь получать удовольствие от еды — это греховно. Ты же сама рассказывала.
— Я в курсе, — швея сунула ему в руку ледяную банку пива и дала кусок мясной пиццы на пластиковой тарелочке. — Ешь.
— Решила напиться? — спросил её детектив.
— Буду бороться с амнезией, как Урквин научил, — Миранда открыла банку и отпила. Пенная коричневая жидкость побежала по её подбородку и затекла за кружевной воротник платья.
— Я опять облилась! — Миранда убрала банку от лица и стала вытирать себя салфеткой.
— Какая же я неряха безрукая. Ну сколько можно? Почему я всегда обливаюсь? — досадовала Миранда, и Беккет поспешил её успокоить:
— Не кори себя. В этом нет твоей вины. То, что ты обливаешься, не зависит от твоей сноровки.
— Как это не зависит? — не поверила ему спутница.
— Могу научить тебя тому, чтобы ты никогда больше не обливалась, когда пьёшь из банки, — предложил Сэм.
Часть 25/30 - Личность убийцы установлена
— Могу научить тебя тому, чтобы ты никогда больше не обливалась, когда пьёшь из банки, — предложил Сэм.
— Как это? — не поверила напарница.
— Смотри, вот банка. Вот ключ, — Сэм стал показывать на своём пиве. — Когда ты тянешь за ключ, он выламывает из жестяной крышки лючок и загибает его внутрь банки так, чтобы он не мешал тебе пить. Так вот, этот лючок, бывает, открывается не до конца и встаёт под углом. Из-за этого, когда ты опрокидываешь банку, жидкость течёт не вниз, тебе в рот, а вбок — тебе за шиворот. Чтобы этого избежать, перед тем, как пить, не поленись и, сунув палец в банку, отогни лючок вниз. Тогда ты больше никогда не обольёшься. Попробуй. Отогни лючок у своей банки.
Миранда последовала совету Беккета и попробовала отпить во второй раз. У неё всё получилось.
— Фантастика. Как ты до этого додумался? — радостно воскликнула помощница.
— Своим умом, — скромно ответил Сэм.
Они сидели, и Миранда методично вливала в себя банку за банкой. Сэм отставил своё пиво и через болталку что-то искал в Сети.
— Чего ты там забыл? — Миранда перевела мутный взгляд на спутника. — Переписываешься с какой-нибудь барышней?
Сказав это, швея глупо захихикала. Лицо её раскраснелось, глаза блестели.
— Ты так сопьёшься, — встревожился за неё Сэм. — Нельзя так много пить.
— Я не могу спиться, Беккет, — отмахнулась Миранда. — На «Космодамианске» мы с сёстрами бодяжили медицинский спирт апельсиновой шипучкой из автомата и пили. Если мы бы этого не делали, то просто сошли бы с ума от того, что нам приходилось видеть день ото дня. Если бы я могла спиться, я бы спилась ещё тогда.
— Рад, что ты в себя так веришь. И всё же будь поосторожней с алкоголем.
— Как только я всё вспомню, я тут же завяжу, — пообещала Миранда.
— Хотелось бы верить.
— Так что ты там делаешь? — спутница кивнула на болталку Сэма — та светилась голографическим экранчиком у него на коленях.
Вздохнув, Сэм почесал подбородок:
— Я думаю, мы использовали неправильную стратегию в выборе снаряжения. Шубы оказались совершено непрактичны. Они даже не грели после того, как мы их запачкали. Теперь я понимаю — одежда должна давать защиту.
— Хочешь купить штурмовой скафандр? — предположила собеседница.
— Не совсем. Штурмовой скафандр рассчитан на современное оружие — лазерное. Он не даёт защиты от такого анахронизма, как микрогранатная винтовка. Напоминает ситуацию, имевшую место в прежние века, когда кевларовый бронежилет не пробивался пистолетной пулей, но легко протыкался кинжалом. Против кинжала нужно брать железную кирасу, так ведь?
— Хочешь купить что-то древнее? — попробовала угадать Миранда.
— В точку, — кивнул Сэм. — Сейчас нам лучше всего подойдут противоосколочные комбинезоны времён Второй марсианской войны. Их бронеткань могла деградировать за сто лет, но ведь когда-то такие комбинезоны обеспечивали защиту с лихвой, так что, в любом случае, они лучше, чем ничего. Миранда, какой у тебя размер?
— Мне не нужен комбинезон, — сказала швея.
— Разве?
— Я уже говорила — в тот раз, когда старик в нас стрелял, в меня попало несколько осколков. Это было неприятно. Особенно тот, который попал в глаз, но даже он не стал поводом для беспокойства. Гораздо важнее, чтобы я смогла утащить тебя из-под огня. Если на мне будет тяжёлый и неудобный комбез, у меня может не хватить сил на нас двоих, особенно, если ты тоже будешь в комбезе, так что заказывай на себя одного.
— Хорошо, — согласился с её доводами Беккет.
— И ещё, — добавила напарница. — Надо будет нашить на твой комбинезон ручки-петли в нескольких местах, чтобы мне было сподручней тебя тащить.
— Прекрати немедленно, — потребовал Сэм. — Я настроен на победу.
— Хорошо, — не стала спорить Миранда. — Я сама нашью.
Неодобрительно помотав головой, Беккет сделал заказ, указав в качестве адреса доставки их номер в отеле. Позже, когда Миранда спала, положив голову ему на плечо, он вызвал такси. Затащив мертвецки пьяную помощницу в двухместный туер, он откинулся в кресле и позволил себе задремать. Когда они вернулись в номера, Беккета уже ждал его заказ.
В восемь часов вечера Сэма разбудили трели болталки. Это был Урквин.
— Привет, Грегор, — поприветствовал товарища сонный Беккет.
— Чего это ты так рано спать лёг?
— Этой ночью мы пойдём брать преступника в его логове. Вот и высыпаемся перед миссией, — ответил детектив.
— И где же он скрывается?
— В куполе 11А, — выложил всё на чистоту Беккет.
— Ого. Легендарное местечко. Поздравляю, — сказал Урквин.
— Тебя, всезнайку, послушать, тут всё легендарное, — буркнул Сэм. — И чем тот купол прославился?
— Как это чем? — возмутился аналитик. — Ты уже слышал, что во Вторую марсианскую мы попытались высадить десант на золотые купола Экзархии, чтобы обезглавить силы оборонявшихся. На внешней площадке купола 11А засели четыре отделения штурмовиков с ракетно-лазерными зенитками. Они сбивали наши десантные катера, опускавшиеся с орбиты. Именно их отчаянное сопротивление решило исход сражения. Штурм Сидонии продолжался семь часов. К исходу битвы на вершине купола 11А в живых оставались всего два человека.
— И что с того? — спросил Сэм, зевая.
— Этих двоих ты знаешь в лицо, — сказал Урквин.
Сэм почувствовал, что против воли просыпается.
— Это ты на кого сейчас намекаешь? — спросил он.
— Первый выживший — это Пета Йагердсен, — подсказал Урквин.
— А второй?
— Второй выживший — это ваш неуловимый убийца.
— Да ты гонишь! — не поверил своим ушам детектив.
— Я нашёл его, Сэм. Я нашёл старика, — ответил Урквин. — Не понимаю, как мы не могли найти его раньше. Он всегда был у нас на виду. Мне сейчас стыдно за себя, а ты знаешь — стыдно мне бывает ой как нечасто.
— И кто же он? — спросил Сэм севшим голосом.
— Почётный житель Сидонии, самый старый горожанин и последний из ныне живущих ветеранов второй марсианской войны. Единственный штурмовик, чья наградная микрогранатная винтовка так и не была конфискована и уничтожена, потому что её владелец до сих пор жив. Вот его фотография из Сети. Познакомься. Перед тобой стосорокалетний Захарий Потапчук.
С фотографии, выведенной Урквином на экран болталки, на Сэма смотрел тот самый старик.
— Но как же так? — пробормотал Сэм ошарашено. — Я не понимаю.
— Я тебе сейчас всё объясню, — пообещал Грегор. — Захарий Потапчук был командиром спецназа Экзархии во Вторую марсианскую войну. Он погиб при штурме орбитальной крепости Миротворцев. Останки Захария были доставлены на «Космодамианск», где его вернула к жизни Клементина Сидонская. Он продолжил воевать и в течение двух месяцев возвращался к ней ещё пятнадцать раз, и она оживляла его снова и снова. На шестнадцатый раз у него констатировали профессиональное выгорание, или, на жаргоне орбитальных частей первого прорыва, «сажа накопилась». Захария списали на поверхность, где он работал инструктором ополчения до конца войны. Из-за постоянного использования в боевых операциях лёгкого скафандра, у него, как и у многих абордажников, проникавших на корабли врага через кормовые дюзы, развилась лейкемия, вызванная излучением активной зоны корабельных реакторов. Умиравший от рака крови Потапчук записался в очередь к Клементине. Как онкологический больной и ветеран войны он прошёл очередь всего за два года, и она исцелила его, но через восемь лет он снова заболел лейкемией. Снова два года в очереди и приём у Клементины. За сто