Все замолчали.
«Как же они там, на Земле, живут? – думал По. – Без Рождества? Без украшенных деревьев, жареных каштанов, гирлянд, хлопушек и свечей? Один только снег, ветер да скучные реалисты…»
Все посмотрели на тощего старичка с плешивой бородой и в линялом костюме красного бархата.
– Вам известно, как это случилось?
– Могу представить. Психиатр со сверкающими глазами, хитрец-социолог, обиженный на жизнь педагог, что-то доказывающий с пеной у рта, лишенные фантазии родители…
– Печальная ситуация для торговцев рождественскими подарками, – сказал Бирс с улыбкой. – Помнится, они начинали украшать свои лавочки и зазывать посетителей уже накануне Хеллоуина. В этом году, если еще что-то от них осталось, приступили, надо думать, с сентября.
Не закончив мысль, Бирс вздохнул и упал лицом вниз. Распластавшись на земле, он успел лишь сказать:
– Странное ощущение… – и на глазах у остальных плоть его превратилась в голубую пыль, скелет обуглился и черными хлопьями развеялся по ветру.
– Бирс! Бирс!
– Кончено!
– Его последней книги не стало. Кто-то из землян только что ее сжег.
– Упокой, Господи, его душу. Он сгинул насовсем. Мы существуем лишь благодаря книгам. Если их не останется, нас тоже не будет.
Небо расколол грохот.
Писатели в ужасе закричали и воззрились вверх. В небе, окутанная пламенем, возникла ракета! На берегу закачались светильники, послышался вой, забурлили котлы, запахло зельями. В воздух, холодный и прозрачный, взлетели тыквы со свечами. Сжав костлявые кулаки, ведьма кричала сморщенным ртом:
Эй, корабль, развались!
Всех убей и загорись!
Крик, взрыв, гром, месть!
Яд змеи, кошачья шерсть!
– Надо уходить, – пробормотал Блэквуд. – На Юпитер, на Сатурн или уж сразу на Плутон.
– Отступить? – закричал По, перекрикивая ветер. – Ни за что!
– Я стар и устал!
Старик не врал. По взобрался на огромный валун и обратился к десятитысячному воинству серых теней, зеленоватых огней и желтых глаз.
– Пороха! – крикнул он.
Потянуло жарким и горьким запахом миндаля, цибета, зиры, мари душистой и ирисова корня.
Ракета неумолимо снижалась с воем, похожим на вопль баньши. По преисполнился гнева. Он вскинул сжатые кулаки, и ему вторил оркестр жара, запаха и ненависти! Словно листья, ввысь взметнулись летучие мыши! Горящие сердца, запущенные из катапульты, рассыпались в воздухе кровавым фейерверком. Но ракета продолжала неумолимо снижаться. По яростно подвывал каждый раз, когда корабль разрезал небо у него над головой! Дно высохшего моря казалось котлованом, ловушкой, в которой они, словно застигнутые лавиной, ждали, когда придет ужасная машина, опустится сверкающий топор, занесенный у них над головами!
– Змеи! – заорал По.
К ракете длинными, светящимися тусклой зеленью лентами устремились змеи. Но она все же опустилась, с огнем и шумом, и теперь покоилась на берегу, выдыхая алые всполохи.
– Все туда! – завопил По. – План изменился! Все туда! Бежим! Бежим! Это наш последний шанс! Завалим их своими телами! Убьем их!
И тут, будто он приказал бушующему морю изменить течение и выйти из первобытных берегов, яростно вспыхнули пламенные смерчи и, сопровождаемые ветром, дождем, яркими молниями, понеслись к пересохшим устьям рек. Шепча и скрипя, свистя и завывая, бурля и сливаясь в единый поток, они стремились к ракете, которая, потухнув, лежала новеньким металлическим факелом в самом отдаленном кратере. Как будто опрокинулся огромный котел с раскаленной лавой и оттуда хлынули обварившиеся люди, клацающие клыками животные.
Во главе потока бежал По и визжал:
– Убить всех!
Люди выпрыгивали из ракеты с оружием на изготовку. Сделали обход территории, навострив уши и принюхиваясь, как гончие. Никого не было. Понемногу земляне успокоились.
Последним вышел капитан. Послышались краткие приказы: собрать дерево, сложить костер, поджечь. Пламя вспыхнуло мгновенно. Капитан скомандовал подчиненным выстроиться в полукруг.
– Это новый мир, – возвестил он, стараясь, чтобы голос звучал по-деловому, хотя сам тревожно оглядывался на высохшее море. – Старый мир остался позади. Мы начинаем с нового листа и в знак этого еще раз подтвердим свою непоколебимую приверженность науке и прогрессу.
Короткий кивок в сторону помощника.
– Смит, книги.
Языки пламени выхватывали из темноты потускневшие тисненые заглавия: «Ивы», «Изгой», «Возвращение», «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда», «Страна Оз», «Пеллюсидар», «Земля, позабытая временем», «Сон в летнюю ночь» – и имена авторов: Артур Мейчен, Эдгар Аллан По, Джеймс Кейбелл, лорд Дансени, Элджернон Блэквуд, Льюис Кэрролл и другие древние, запретные имена.
– В знак прибытия в новый мир мы сжигаем то, что осталось от старого.
Капитан брал книги, рвал оттуда листы и один за другим скармливал их огню.
Вопль!
Отряд рассеялся и навел оружие в сторону безжизненного моря.
И снова вопль! Пронзительный и жалостливый, как у умирающего дракона, как предсмертный вздох кита, оказавшегося на суше, когда океан испарился и ушел в песок. Словно воздух с шумом наполнил пустоту, там, где буквально мгновение назад что-то было!
Капитан выверенным движением избавился от последней книги.
Воздух перестал дрожать.
Тишина!
Все прислушались.
– Капитан, вы слышали?
– Нет.
– Будто прибой, сэр. На дне моря! Мне показалось, я даже что-то увидел. Вон там. Черная волна. Огромная. Несется на нас.
– Тебе показалось.
– Смотрите, сэр!
– Куда?
– Туда! Видите? Вон там! Город – зеленый город на побережье! Он раскалывается на части и падает!
Среди землян началось шевеление, все хотели это увидеть.
Смит, дрожа, запустил пальцы в волосы, как будто собирался выкопать в голове ускользающую мысль.
– Теперь я вспомнил. Давным-давно, в детстве, я читал книгу. Кажется, «Оз» или что-то вроде… да, точно, Оз. Это Изумрудный город Страны Оз…
– Что за город? Ни разу не слышал.
– Поверьте, это он. В точности такой, как в книге. Я видел, как он рушится и падает.
– Смит!
– Да, сэр?
– Завтра же утром к психиатру.
– Слушаюсь, сэр! – Смит вытянулся по струнке и отсалютовал капитану.
– А теперь – вперед, но осторожно.
Отряд, перехватив оружие, вышел из лучей корабельных прожекторов, ступил на дно узкого моря и направился к низким холмам.
– Ну почему так? Почему здесь никого нет? – разочарованно шептал Смит. – Совсем никого…
Ветер, завывая, бросил ему на ботинки горсть песка.
1949 г.
Тот, кто ждет
Я живу в колодце. Я живу в нем подобно туману, подобно пару в каменной глотке. Я не двигаюсь, я ничего не делаю, я лишь жду. Надо мной мерцают холодные звезды ночи, блещет утреннее солнце. Иногда я пою древние песни этого мира, песни его юности. Как мне объяснить, кто я, если я не знаю этого сам? Я и дымка, и лунный свет, и память. И я стар. Очень стар. В прохладной тиши колодца я жду своего часа и уверен, что когда-нибудь он придет…
Сейчас утро. Я слышу нарастающие раскаты грома. Я чую огонь и улавливаю скрежет металла. Мой час близится. Я жду.
Далекие голоса:
– Марс! Наконец-то!
Чужой язык, он незнаком мне. Я прислушиваюсь.
– Пошлите людей на разведку!
Скрип песка. Ближе, ближе.
– Где флаг?
– Здесь, сэр.
– Ладно.
Солнце стоит высоко в голубом небе, его золотистые лучи наполняют колодец, и я парю в них, как цветочная пыльца, невидимый в теплом свете.
– Именем Земли объявляю территорию Марса равно принадлежащей всем нациям!
Что они говорят? Я нежусь в теплом свете солнца, праздный и незримый, золотистый и неутомимый.
– Что там такое?
– Колодец!
– Быть этого не может!
– Точно! Идите сюда.
Я ощущаю приближение теплоты. Над колодцем склоняются три фигуры, и мое холодное дыхание касается их лиц.
– Вот это да-а-а!
– Как ты думаешь, вода хорошая?
– Сейчас проверим.
– Принесите склянку и веревку!
– Сейчас.
Шаги удаляются. Потом приближаются снова. Я жду.
– Опускайте. Полегче, полегче.
Преломленные стеклом блики солнца во мраке колодца. Веревка медленно опускается. Стекло коснулось поверхности, и по воде побежала мелкая рябь. Я медленно плыву вверх.
– Так, готово. Риджент, ты сделаешь анализ?
– Давай.
– Ребята, вы только посмотрите, до чего красиво выложен этот колодец! Интересно, сколько ему лет?
– Кто его знает? Вчера, когда мы приземлились в том городе, Смит уверял, что марсианская цивилизация вымерла добрых десять тысяч лет назад.
– Ну, что там с водой, Риджент?
– Чиста как слеза. Хочешь попробовать? Серебряный звон струи в палящем зное.
– Джонс, что с тобой?
– Не знаю. Ни с того ни с сего голова заболела.
– Может быть, от воды?
– Нет, я ее не пил. Я это почувствовал, как только наклонился над колодцем. Сейчас уже лучше.
Теперь мне известно, кто я. Меня зовут Стивен Леонард Джонс, мне 25 лет, я прилетел с планеты Земля и вместе с моими товарищами Риджентом и Шоу стою возле древнего марсианского колодца.
Я рассматриваю свои загорелые сильные руки. Я смотрю на свои длинные ноги, на свою серебристую форму, на своих товарищей.
– Что с тобой, Джонс? – спрашивают они.
– Все в порядке, – отвечаю я. – Ничего особенного.
Как приятно есть! Тысячи, десятки тысяч лет я не знал этого чувства. Пища приятно обволакивает язык, а вино, которым я запиваю ее, теплом разливается по телу. Я прислушиваюсь к голосам товарищей. Я произношу незнакомые мне слова и все же как-то их понимаю. Я смакую каждый глоток воздуха.
– В чем дело, Джонс?
– А что такое? – спрашиваю я.
– Ты так дышишь, словно простудился, – говорит один из них.
– Наверное, так оно и есть, – отвечаю я.