«Великое дело - способность удивляться, - сказал философ. - Космические полеты снова сделали всех нас детьми».
РЭЙ БРЕДБЕРИ ПРЕДОСТЕРЕГАЕТ
Имя Рэя Бредбери прочно вошло в обиход советских читателей. Ему не пришлось добиваться их признания: первая же его книга «451° по Фаренгейту», переведенная на русский язык, получила в нашей стране широкую известность. Со времени ее первого появления на книжных полках наших магазинов и библиотек прошло уже около 10 лет. Совсем недавно вышло второе издание этой примечательной повести. За эти годы имя Рэя Бредбери множество раз встречалось нашим читателям на страницах периодической печати и многих сборников.
Широкая известность автора предлагаемой читателям книги «Марсианские хроники» несколько упрощает задачу предисловия: нет нужды заново представлять автора читателям - открывая книгу, многие из них как бы вновь встречаются со старым знакомым.
Это обстоятельство в свою очередь дает возможность глубже вникнуть в сущность его книги и привлечь внимание читателей к тому, как Бредбери рассматривает роль литературы в обществе. Ведь Рэй Бредбери относится к тому разряду художников, которые все свое творчество, все свое умение обращают на благо Человека, на его сегодня, а главное на его завтра. Внимательный глаз художника остро улавливает и в окружающем человека мире и внутри его самого те силы, которые внушают тревогу за его будущее. Почти в каждой книге Рэя Бредбери, почти в каждой новелле звучит тревожный сигнал бедствия. Писатель видит свою роль в том, чтобы - пока не поздно - предупредить людей, населяющих Землю, о нависшей над ними опасности, заставить их по мере сил противодействовать акциям, которые неотвратимо привели бы их к гибели нравственной, а чаще всего - и физической.
Отсюда достигающий порой огромной силы мрачный колорит многих произведений Рэя Бредбери. Некоторые критики утверждают, что Бредбери-художник очень пессимистичен. Такое суждение крайне поверхностно. Силой своего таланта Рэй Бредбери умеет с большой выразительностью сказать то, к чему постоянно и настойчиво возвращается мысль многих наших современников, и в первую очередь соотечественников Бредбери. Весьма своеобразно- по ходу мысли, по форме ее выражения - он предостерегает человечество середины XX века от безумия атомной войны и вместе с тем от всепожирающей погони за наживой во имя мертвечины механизированного комфорта: ради него люди в своем безрассудстве готовы жертвовать человечностью, теплом человеческой любви, богатствами человеческого интеллекта, сокровищами мировой культуры.
По свидетельствам американской печати, Рэй Бредбери лично с предубеждением относится к изобретениям новейшей техники даже в быту. Во всяком случае, смысл и счастье жизни он видит совсем в ином. Издавна в американской литературе нет-нет да прозвучит тревога за то, что ждет людей в недалеком будущем в случае, если, подчинив свои усилия стремлению к замене самих себя машинами, они забудут при этом обо всем бесценном и неповторимом, что отличает Человека от машины, даже самой хитроумной по конструкции и по выполняемым ею функциям.
Но вряд ли кто-либо другой в истории фантастической литературы США был наделен такой же силой убежденности, тем многообразием художественных средств, какими так легко, так умело пользуется Рэй Бредбери.
Доводилось встречать в печати и утверждения, что именно личная неприязнь Бредбери к машинам, к технике движет его писательским пером. Вряд ли можно согласиться и с этим. Бредбери трезв в своих наблюдениях над историей человечества, в своем анализе поведения человека. Развитие технической мысли, совершенствование машин и распространение их как бы выносится писателем за скобки, настолько это представляется ему бесспорным, само собой разумеющимся. Просто он не следует проторенным другими писателями-фантастами путем заглядывания в инженерные кальки будущего. Это - дело людей науки, людей техники. Свою миссию писателя Рэй Бредбери видит совсем в ином.
Психолог, душевед, аналитик человеческого разума и поведения, как бы говорит всем Своим творчеством Бредбери, писатель дол-жен подсматривать и показывать другим, тем, кому не дано такой способности, те черты Человека, которые рождаются вновь или видоизменяются с развитием цивилизации. Призвать своих современников к бережному обращению со всеми несметными богатствами, созданными разумом человека, убедить их в том, что, лишив себя этих богатств, они утратят счастье жизни, раскрыть им глаза на уродливые стороны поступков, продиктованных слепым стремлением к материальному комфорту,- в этом видит художник Бредбери главную задачу искусства в сегодняшнем мире.
И эту задачу, актуальную в первую очередь для современной Америки, он выполняет с присущим ему мастерством. Все его творчество- пример счастливого сочетания интеллектуальной убежденности и большого мастерства художника.
Всякому, кто прочел повесть «451° по Фаренгейту», надолго запомнились великолепные образы пожарника Монтэга, взбунтовавшегося против похода на создание человеческого интеллекта, и обаятельной в своей поэтичности девушки Клариссы, и удивительная концовка повести, где ее герой внезапно для себя перво-открывает огонь, пламя костра как нечто согревающее и притягательное. Для него, человека, приученного к огню только как к средству истребления, это подлинное открытие. С огромной силой звучит в этой повести твердая, неискоренимая вера в победу человеческого разума над мощными, но злыми силами разрушения. Совершенна в своей законченности и сама композиция повести, как бы обрамленной образом огня в двух противоположных его проявлениях на первой и последних ее страницах.
Советским читателям не довелось еще прочесть одну из последних (1962) повестей Бредбери «Недобрый гость» (Something Wicked This Way Comes), одним из эпиграфов к которой стоит строка из английского поэта Йитса - «Человек влюблен, ему дорого то, что уходит». Казалось бы, и название повести, и эпиграф подчеркивают безысходность судьбы, тоску по прошлому, и только. Однако, закрыв прочитанную повесть, обнаруживаешь, что след, оставленный ею в сознании, необычайно светел, и так же крепка вера в то, что два подростка- герои книги Джим и Уилл, стоящие на пороге юности,- унесут с собой в жизнь твердую готовность противостоять подстерегавшей их на протяжении всей повести угрозе темных и злых сил. Запоминается и облик отца одного из этих мальчишек - библиотекаря Чарльза Уильяма Халлоуэя, преданного хранителя интеллектуальных ценностей, воплощающего в себе силу человеческого духа. И это - несмотря на гнетущую атмосферу ужаса, которую приносят в город на страх мальчишкам безобразные и таинственные маски и монстры бродячего цирка. Тем сильнее ликуешь вместе с героями повести, когда доброе начало одерживает победу над символами Зла.
В одном из недавних интервью Рэй Бредбери бросил такие слова: «Если когда-нибудь после моей смерти мою могилу посетит мальчик и скажет: «Здесь лежит рассказчик приключений»,- я буду счастлив». Было бы ошибочно принять это замечание всего лишь за стремление овладеть мастерством рассказчика-развлекателя. В этой выразительной реплике есть и другая сторона - мечта о том, чтобы и в будущем не исчезли на Земле мечтатели, романтики, которым очень нужны те самые рассказы о приключениях, которые уносили бы их в мир, далекий от материальных устремлений, и помогали бы им оставаться людьми и строить светлую человеческую жизнь.
Сам Рэй Бредбери вносит заметный вклад в борьбу именно за такого человека, он ни за что не хочет мириться с обесчеловечиванием людского существования, с уничтожением духовных ценностей, со звериными законами современных джунглей. Вспомните переведенную на русский язык прелестную новеллу «Улыбка», пронизанную твердой убежденностью в том, насколько нужна человеку подлинная красота искусства, какой силой она обладает над каждым, кто сохранил в своей душе потребность в ней. Писатель верит, что и после атомной катастрофы, если ей суждено постигнуть Землю, останутся мальчишки, которые, зажимая в кулачок кусок растерзанного озверевшей толпой холста, будут свято хранить такую дорогую им. улыбку Монны-Лизы и украдкой вглядываться в нее при свете луны.
Совсем не случайно переходят из книги в книгу Рэя Бредбери то юная и прекрасная девушка Кларисса, то 13-летние фантазеры Джим и Уилл, то забитый суровым отцом мальчишка из XXI века, и во сне сохраняющий в душе прекрасную улыбку с картины старого мастера. Эти образы как бы символизируют неистребимость человечности в людях, необходимость того, чтобы люди уже теперь задумались над тем, как бы не утратить ее.
Предлагаемая вниманию читателей книга «Марсианские хроники» представляет собой серию эпизодов и новелл, написанных Рэем Бредбери на протяжении всего десятилетия 50-х годов и печатавшихся сначала порознь в периодических изданиях. Отсюда - известная разорванность книги, отсутствие той композиционной стройности, которая в большой мере свойственна прозаическим произведениям более крупного плана, вышедшим из-под пера Рэя Бредбери. Впрочем, главная мысль книги предельно ясна, автор неоднократно возвращает читателя к ней, не опасаясь повторов и проявляя убежденность в своей миссии, в ее нужности людям нашего века.
Уже не раз высказывалась мысль о том, что научная фантастика Бредбери коренным образом отличается от подавляющего большинства произведений научно-фантастического жанра. Скорее это социальная фантастика. Ведь Бредбери всегда использует прием переноса читателя в завтра как эзопов язык и для того, чтобы заклеймить ненавистные ему явления окружающего его современного мира. Сам он полушутя, полусерьезно говорит: «Научная фантастика - это удивительный молот, я намерен и впредь использовать его в меру надобности, ударяя им по некоторым головам, которые никак не хотят оставить в покое себе подобных». Комментируя это высказывание в предисловии к американскому изданию «Марсианских хроник» (1959), известный американский публицист Клифтон Фэдимен пишет: «Если я правильно понимаю его, он говорит нам