| On nights when the wind comes over the dead sea bottoms and through the hexagonal graveyard, over four old crosses and one new one, there is a light burning in the low stone hut, and in that hut, as the wind roars by and the dust whirls and the cold stars burn, are four figures, a woman, two daughters, a son, tending a low fire for no reason and talking and laughing. | По ночам, когда ветер свистит над ложем мертвого моря, над шестигранниками на кладбище, над четырьмя старыми крестами и одним новым, по ночам в низкой каменной лачуге горит свет; ревет ветер, вихрится пыль, сверкают холодные звезды, а в той лачуге четыре фигуры -женщина, две дочери и сын - не дают погаснуть огню в камине, сами не зная зачем, и разговаривают, и смеются. |
| Night after night for every year and every year, for no reason at all, the woman comes out and looks at the sky, her hands up, for a long moment, looking at the green burning of Earth, not knowing why she looks, and then she goes back and throws a stick on the fire, and the wind comes up and the dead sea goes on being dead. | Из года в год, из года в год, каждую ночь, сама не зная зачем, женщина выходит из лачуги и, вскинув руки, долго смотрит на небо, на зеленое пламя Земли, не понимая, зачем она это делает; потом возвращается в дом и подкидывает щепку в огонь, а ветер крепчает, и мертвое море продолжает оставаться мертвым. |
| August 2026: THERE WILL COME SOFT RAINS | Август 2026 Будет ласковый дождь |
| In the living room the voice-clock sang, Tick-tock, seven o'clock, time to get up, time to get up, seven o'clock! as if it were afraid that nobody would. | В гостиной говорящие часы настойчиво пели: тик-так, семь часов, семь утра, вставать пора! -словно боясь, что их никто не послушает. |
| The morning house lay empty. | Объятый утренней тишиной дом был пуст. |
| The clock ticked on, repeating and repeating its sounds into the emptiness. Seven-nine, breakfast time, seven-nine! | Часы продолжали тикать и твердили, твердили свое в пустоту: девять минут восьмого, к завтраку все готово, девять минут восьмого! |
| In the kitchen the breakfast stove gave a hissing sigh and ejected from its warm interior eight pieces of perfectly browned toast, eight eggs sunnyside up, sixteen slices of bacon, two coffees, and two cool glasses of milk. | На кухне печь сипло вздохнула и исторгла из своего жаркого чрева восемь безупречно поджаренных тостов, четыре глазуньи, шестнадцать ломтиков бекона, две чашки кофе и два стакана холодного молока. |
| "Today is August 4, 2026," said a second voice from the kitchen ceiling, "in the city of Allendale, California." | - Сегодня в городе Эллендейле, штат Калифорния, четвертое августа две тысячи двадцать шестого года, - произнес другой голос, с потолка кухни. |
| It repeated the date three times for memory's sake. | Он повторил число трижды, чтобы получше запомнили. |
| "Today is Mr. Featherstone's birthday. | - Сегодня день рождения мистера Фезерстоуна. |
| Today is the anniversary of Tilita's marriage. | Годовщина свадьбы Тилиты. |
| Insurance is payable, as are the water, gas, and light bills." | Подошел срок страхового взноса, пора платить за воду, газ, свет. |
| Somewhere in the walls, relays clicked, memory tapes glided under electric eyes. | Где то в стенах щелкали реле, перед электрическими глазами скользили ленты памятки. |
| Eight-one, tick-tock, eight-one o'clock, off to school, off to work, run, run, eight-one! | Восемь одна, тик-так, восемь одна, в школу пора, на работу пора, живо, живо, восемь одна! |
| But no doors slammed, no carpets took the soft tread of rubber heels. | Но не хлопали двери, и не слышалось мягкой поступи резиновых каблуков по коврам. |
| It was raining outside. | На улице шел дождь. |
| The weather box on the front door sang quietly: | Метеокоробка на наружной двери тихо пела: |