Марсианские хроники — Рэй Брэдбери — страница 84 читать онлайн бесплатно

Стены детской комнаты засветились.Animals took shape: yellow giraffes, blue lions, pink antelopes, lilac panthers cavorting in crystal substance.На них возникли животные: желтые жирафы, голубые львы, розовые антилопы, лиловые пантеры прыгали в хрустальной толще.The walls were glass. They looked out upon color and fantasy.Стены были стеклянные, восприимчивые к краскам и игре воображения.Hidden films clocked through well-oiled sprockets, and the walls lived.Скрытые киноленты заскользили по зубцам с бобины на бобину, и стены ожили.The nursery floor was woven to resemble a crisp, cereal meadow. Over this ran aluminum roaches and iron crickets, and in the hot still air butterflies of delicate red tissue wavered among the sharp aroma of animal spoors!Пол детской колыхался, напоминая волнуемое ветром поле, и по нему бегали алюминиевые тараканы и железные сверчки, а в жарком неподвижном воздухе, в остром запахе звериных следов, порхали бабочки из тончайшей розовой ткани!There was the sound like a great matted yellow hive of bees within a dark bellows, the lazy bumble of a purring lion.Слышался звук, как от огромного, копошащегося в черной пустоте кузнечных мехов роя пчел: ленивое урчание сытого льва.And there was the patter of okapi feet and the murmur of a fresh jungle rain, like other hoofs, falling upon the summer-starched grass.Слышался цокот копыт окапи и шум освежающего лесного дождя, шуршащего по хрупким стеблям жухлой травы.Now the walls dissolved into distances of parched weed, mile on mile, and warm endless sky.Вот стены растаяли, растворились в необозримых просторах опаленных солнцем лугов и бездонного жаркого неба.The animals drew away into thorn brakes and water holes.Животные рассеялись по колючим зарослям и водоемам.It was the children's hour.Время детской передачи.Five o'clock.Пять часов.The bath filled with clear hot water.Ванна наполнилась прозрачной горячей водой.Six, seven, eight o'clock.Шесть, семь, восемь часов.The dinner dishes manipulated like magic tricks, and in the study a click. In the metal stand opposite the hearth where a fire now blazed up warmly, a cigar popped out, half an inch of soft gray ash on it, smoking, waiting.Блюда с обедом проделали удивительные фокусы, потом что-то щелкнуло в кабинете, и на металлическом штативе возле камина, в котором разгорелось уютное пламя, вдруг возникла курящаяся сигара с шапочкой мягкого серого пепла.Nine o'clock.Девять часов.The beds warmed their hidden circuits, for nights were cool here.Невидимые провода согрели простыни - здесь было холодно по ночам.Nine-five.Девять ноль пять.A voice spoke from the study ceiling:В кабинете с потолка донесся голос:

"Mrs. McClellan, which poem would you like this evening?"	- Миссис Маклеллан, какое стихотворение хотели бы вы услышать сегодня?
The house was silent.	Дом молчал.
The voice said at last,	Наконец голос сказал:
"Since you express no preference, I shall select a poem at random."	- Поскольку вы не выразили никакого желания, я выберу что-нибудь наудачу.
Quiet music rose to back the voice.	Зазвучал тихий музыкальный аккомпанемент.
"Sara Teasdale.	- Сара Тисдейл.
As I recall, your favorite..."	Ваше любимое, если не ошибаюсь...
"There will come soft rains and the smell of the ground,	Будет ласковый дождь, будет запах земли.
And swallows circling with their shimmering sound;	Щебет юрких стрижей от зари до зари,
And frogs in the pools singing at night,	И ночные рулады лягушек в прудах.
And wild plum trees in tremulous white;	И цветение слив в белопенных садах;
Robins will wear their feathery fire,	Огнегрудый комочек слетит на забор,
Whistling their whims on a low fence-wire;	И малиновки трель выткет звонкий узор.
And not one will know of the war, not one	И никто, и никто не вспомянет войну.
Will care at last when it is done.	Пережито-забыто, ворошить ни к чему.
Not one would mind, neither bird nor tree,	И ни птица, ни ива слезы не прольет,
If mankind perished utterly;	Если сгинет с Земли человеческий род.
And Spring herself, when she woke at dawn	И весна... и Весна встретит новый рассвет,
Would scarcely know that we were gone."	Не заметив, что нас уже нет.
The fire burned on the stone hearth and the cigar fell away into a mound of quiet ash on its tray.	В камине трепетало, угасая, пламя, сигара осыпалась кучкой немого пепла.
The empty chairs faced each other between the silent walls, and the music played.	Между безмолвных стен стояли одно против другого пустые кресла, играла музыка.
At ten o'clock the house began to die.	В десять часов наступила агония.
The wind blew.	Подул ветер.
A falling tree bough crashed through the kitchen window.	Сломанный сук, падая с дерева, высадил кухонное окно.
Cleaning solvent, bottled, shattered over the stove.	Бутылка пятновыводителя разбилась вдребезги о плиту.
The room was ablaze in an instant!	Миг - и вся кухня охвачена огнем!
"Fire!" screamed a voice.	- Пожар! - послышался крик.
The house lights flashed, water pumps shot water from the ceilings.	Лампы замигали, с потолков, нагнетаемые насосами, хлынули струи воды.
But the solvent spread on the linoleum, licking eating under the kitchen door, while the voices took it up in chorus:	Но горючая жидкость растекалась по линолеуму, она просочилась, нырнула под дверь и уже целый хор подхватил:

"Fire, fire, fire!"	- Пожар! Пожар! Пожар!
The house tried to save itself.	Дом старался выстоять.
Doors sprang tightly shut, but the windows were broken by the heat and the wind blew and sucked upon the fire.	Двери плотно затворились, но оконные стекла полопались от жара, и ветер раздувал огонь.
The house gave ground as the fire in ten billion angry sparks moved with flaming ease from room to room and then up the stairs.	Под натиском огня, десятков миллиардов сердитых искр, которые с яростной бесцеремонностью летели из комнаты в комнату и неслись вверх по лестнице, дом начал отступать.
While scurrying water rats squeaked from the walls, pistoled their water, and ran for more.	Еще из стен, семеня, выбегали суетливые водяные крысы, выпаливали струи воды и возвращались за новым запасом.
And the wall sprays let down showers of mechanical rain.	И стенные распылители извергали каскады механического дождя.
But too late.	Поздно.
Somewhere, sighing, a pump shrugged to a stop.	Где-то с тяжелым вздохом, передернув плечами, замер насос.
The quenching rain ceased.	Прекратился дождь-огнеборец.
The reserve water supply which had filled baths and washed dishes for many quiet days was gone.	Иссякла вода в запасном баке, который много-много дней питал ванны и посудомойки.
The fire crackled up the stairs.	Огонь потрескивал, пожирая ступеньку за ступенькой.
It fed upon Picassos and Matisses in the upper halls, like delicacies, baking off the oily flesh, tenderly crisping the canvases into black shavings.	В верхних комнатах он, словно гурман, смаковал картины Пикассо и Матисса, слизывая маслянистую корочку и бережно скручивая холсты черной стружкой.
Now the fire lay in beds, stood in windows, changed the colors of drapes!	Он добрался до кроватей, вот уже скачет по подоконникам, перекрашивает портьеры!
And then, reinforcements.	Но тут появилось подкрепление.
From attic trapdoors, blind robot faces peered down with faucet mouths gushing green chemical.	Из чердачных люков вниз уставились незрячие лица роботов, изрыгая ртами-форсунками зеленые химикалии.
The fire backed off, as even an elephant must at the sight of a dead snake.	Огонь попятился: даже слон пятится при виде мертвой змеи.
Now there were twenty snakes whipping over the floor, killing the fire with a clear cold venom of green froth.	А тут по полу хлестало двадцать змей, умерщвляя огонь холодным чистым ядом зеленой пены.
But the fire was clever. It had sent flames outside the house, up through the attic to the pumps there.	Но огонь был хитер, он послал языки пламени по наружной стене вверх, на чердак, где стояли насосы.
An explosion!	Взрыв!
The attic brain which directed the pumps was shattered into bronze shrapnel on the beams.	Электронный мозг, управлявший насосами, бронзовой шрапнелью вонзился в балки.

Предыдущая Стр. 84 из 90 Следующая

Оглавление