– Теперь другое, но не менее важное для нас открытие, сделанное группой Рыбкина. Но об этом скажет наш главный ареолог. Товарищ Ливанов, вам слово.
Ареолог Ливанов поднялся с места, поправил на носу очки, посмотрел в свои заметки и начал говорить:
– Товарищи! Я полностью поддерживаю наказание, наложенное на Феликса Рыбкина – без дисциплины нам никак нельзя. И все же, значение сделанного его группой открытия, трудно переоценить. За такие открытия, по моему мнению, нужно ордена вручать. Не буду утомлять вас ненужной цифирью и химическими формулами, а скажу главное: отныне и надолго мы теперь с водой!
Зал встретил последние слова одобрительными аплодисментами. Подождав, пока они смолкнут, Ливанов продолжил:
– Скажу больше, товарищи! Мы не просто с водой, но с очень качественной водой, которая не требует какой-то дополнительной очистки. И еще больше я скажу: сделанные нами анализы показывают, что это в высшей степени полезная для любого организма вода.
– А как ее оттуда добывать? – спросили из зала.
– Давайте я отвечу, – сказал Гайдадымов. – Мы провели осмотр развалин сооружения, находящегося недалеко от той самой каверны, и пришли к выводу, что, как прозорливо заметил товарищ Юрковский, это, действительно, древняя водокачка. Сейчас мои строители, совместно с мастерами всеми уважаемого Захара Иосифовича (Пучко при этих словах чуточку привстал и слегка зарделся) уже завершили осмотр этого объекта и даже начали его восстановление. Для этого им понадобится пара месяцев. Правда, этот срок можно сократить, но мне нужны добровольцы, человек пять – семь. Короче, даю слово, что скоро мы все будем пить воду из, древнейшего марсианского водопровода. Ф-у, у меня даже дух захватывает при этих словах! Ура, товарищи!
Новая порция аплодисментов и одобрительных возгласов стала наградой докладчику. Но тут же из зала раздался ехидный вопрос:
– Так ведь вы, товарищ Лямин, только что запретили появляться на Старой Базе всем. Противоречие, однако…
– Никакого противоречия я здесь не вижу, – воскликнул Лямин. – В любом правиле есть свои исключения. Поэтому я вношу поправку в свой приказ: на Старой Базе запрещено появляться всем, кроме группы строителей и ремонтников. Хотя, если вы хотите сидеть без воды, то, пожалуйста, я готов заморозить восстановление водокачки на неопределенное время. Будем голосовать?
В зале раздался смех и отдельные реплики, из которых стало ясно, что работы по восстановлению водокачки одобряются.
– А что там с пиявками, – выкрикнул тот же голос, когда шум утих. – Говорят, что, вроде, одну даже живую поймали, и еще их яйца нашли.
– И поймали и нашли, – успокоил Лямин, и обратился к высокому и тощему человеку, стоявшему в первом ряду. – Мэтью, ответьте, это по вашей части.
Мэтью Джеферсон, ученый из Канады, мировое светило науки, специально прилетевший на Марс, чтобы изучать бедную природу планеты, зажав в кулак окладистую бороду, и на ходу поправляя очки, единым прыжком взлетел на возвышение.
– О кей, господа! – после небольшой паузы заговорил биолог, тщательно подбирая слова. – Я скажу, хотя, откровенно говоря, у меня самого еще много вопросов. Думаю, мистер Накамура, специалист по кибернетике, расскажет вам гораздо больше. Что же касается меня и представляемой мною науки, то я изучал тех пиявок, которые были убиты нашими отважными ковбоями, и той, что мне недавно представили живой, но никаких новых открытий для себя не сделал. Кроме одного, пойманная следопытами пиявка – очень молодая особь, которая ведет себя так, как обычно это делают щенки. Она явно пытается играть с моими лаборантами, но не принимает предложенную ей пищу. В нашем разговоре Феликс Рыбкин подметил эту деталь и я, пожалуй, с ним соглашусь: пиявки для обитателей Марса были чем-то вроде наших сторожевых собак. Но вот что интересно: за более чем два года, что я знаком с этими прелестными созданиями, я не мог понять принципа их размножения. У пиявок нет никаких половых признаков, нет деления на «мальчиков» и «девочек». Более того, они все одинаковые, как стодолларовые банкноты, только что изготовленные на печатном станке. Вторая загадка, которую мне не удалось разрешить – это, как и чем они питаются. Пищеварительная система, в привычном для нас понимании, у этих тварей отсутствует, но зато имеется один загадочный орган, который, по мнению большинства моих коллег, и с которым я солидарен, заменяет всю систему пищеварения. Но сейчас, общаясь с господином Накамурой, я, кажется, начинаю понимать, что пиявок трудно назвать продуктом природы. Да, впрочем, зачем я буду говорить о том, в чем мало что понимаю. Давайте я передам слово нашему ведущему специалисту в области кибернетики, и он обо все сам расскажет. Прошу вас, Накамура-сан.
Невысокий японец протянул руку Джеферсону, и тот помог ему взобраться на возвышение.
– Мой приятель Мэтью совершенно прав, – сказал Накамура, предварительно несколько раз кашлянув. – Мне передали предметы, найденные нашими отважными следопытами, я тут же начал их изучать, и пришел к выводу, что эти предметы, очень похожие на яйца крупных птиц, способны указать нам тот путь, по которому в ближайшее время может пойти вся земная наука и техника.
– А нельзя ли пояснее? – спросил голос из зала.
– Я лишь уловил общий смысл, если хотите, идею, заложенную в это яйцо его создателями и готов сейчас ознакомить с ней всех вас, – ответил Накамура, слегка поклонившись в сторону вопрошавшего. – Если мне дадут всего несколько минут, я постараюсь все доступно объяснить.
– Говорите, Накамура-сан, мы готовы вас слушать, – разрешил Лямин. – Только, пожалуйста, не увлекайтесь. А то знаю я вас…
– Хорошо, – улыбнулся японец. – Я буду краток, как лето на этой планете.
Так вот, большинство из присутствующих, вероятно, знакомы со сборником арабских сказок «1000 и одна ночь», где джинн из волшебной лампы был способен в одно мгновение построить дворец. Так вот, те яйца, что мне передали на исследование – это аналог такой лампы. Внутри каждого есть небольшое, но невероятно мощное кибернетическое устройство, с определенной программой, а так же, своеобразный блок питания. Если активировать яйцо, а сделать это очень просто, устройство тут же начинает выполнять программу, то есть выращивать пиявку. Питательной средой для роста может быть что угодно, хотя бы даже песок, который каким-то образом превращается в те элементы, которые необходимы зародышу для роста. Обыкновенная алхимия, господа, реализованная на практике коренными обитателями Марса. Но пиявки – это не единственное, на что способны такие яйца. Программу можно составлять самую различную, в зависимости от того, что нам нужно получить. Например, представьте, что вам к завтрашнему дню необходимо построить новый дом.
– Не, чего там дом, давайте сразу дворец, чтобы все было точно, как в той сказке – возразил голос из зала, и это предложение было встречено дружным хохотом.
– Дворец? – переспросил Накамура. – Пожалуйста. Создаем нужную программу, вкладываем в яйцо, активируем его, и после этого можем смело ложиться спать. Наутро рядом с вами будет дворец. Только должен вас предупредить: чтобы добраться до него, вам придется спуститься в очень глубокую яму.
– Это яйцо для себя «пищу» выезд, – объяснил Джеферсон. – Видите, я уже кое что начал понимать.
– Да, мой друг прав, – согласился Накамура.
– Вона, значит, как! – отозвался голос из толпы. – Ясненько! А чего, полезная штука, вот только если такие яйцы будут готовить так же быстро, как у нас на Привозе тетя Соня выпекает пирожки, так все строители, и я в том числе, без работы останемся. Придется опять переучиваться.
– А вы идите ко мне, – мгновенно отреагировал Накамура, – в программисты. Я вас многому научу.
– Хорошо, я подумаю, – отозвался голос. – Времени, я так понимаю, у меня еще много. Пока вы еще с этими яйцами разберетесь…
– Пожалуй, – согласился Накамура. – Думаю, не один год пройдет. А может и десяти будет мало.
– Так, товарищи, есть ли у кого еще какие вопросы? – громко спросил Лямин и поспешно добавил. – Нет!? Тогда я закрываю наше собрание и прошу всех по своим рабочим местам.
– Александр Филиппович, подождите! – внезапно раздался женский крик. – Тут для вас важная радиограмма.
Все присутствующие дружно оглянулись и увидели вбежавшую в помещение секретаршу Лямина Леночку, которая бежала к возвышению, держа в руке листок бумаги.
Начальник системы взял его, и начал внимательно читать, но после первых же слов лицо его озарила лучезарная улыбка.
– Опанасенко, с тебя и твоих орлов сегодня причитается – громко произнес он, высоко поднимая вверх листок. – Земля сообщает, что награды твоим следопытам утверждены. Рыбкину, Матвееву, Белому и Пенькову – по ордену Трудового Красного Знамени, тебе – Знак Почета, а Савару, Лещинскому и Грациани – ордена Дружбы Народов. Ура, товарищи! А теперь, за работу!