Мертвая петля времени. Книга I. Марсианский след
Пролог
Харро – летающий чешуйчатый змей, сотканный из кристаллических пластин. Червь, закапывающийся в грунт, подобно вращающемуся буру. Каждое сочленение – это энергетический узел, поражающий все вокруг разрядами молний. Он вне времени, вне пространства. Пребывая тут он, одновременно с этим, находится там, в Спирали Времени. Харро не один и не много. Мы не выбираем Харро, но он выбирает нас. Как Синоптикум сопрягает пространство, так Харро сопрягает время. Для Спирали отсутствует само понятие пространства. Есть только виток, точка времени и воображаемое место. Энерго-потоки в Спирали особенно сильны и, кроме того, чувствительны к нейронным коммуникациям путешественника. Харро не имеют воображения, а значит путешествуют по Спирали хаотично без вреда или пользы, появляясь и исчезая в различных уголках бездонного космоса. Владельцы фиантов могут путешествовать более осознанно, используя образное представления того, куда и когда хотят попасть, передавая все это Харро. Однако нельзя просто войти туда и выйти оттуда. Спираль имеет вход, близкий по временному сопряжению, но не имеет выхода, обычного в нашем понимании.
(Из наставлений синопсиса)
Если бы даже марсиане уничтожили всю нашу миссию, все наши силы, то Объединенный Марсианский Комитет и тогда ничего не заметил бы. Оно и понятно! Он же на Земле!
(Из высказываний. Майор Иван Сергеевич Антонов.
ОМК. Научно-исследовательская военная база «Марс Северный».
2265`)
Дрожь марсианского грунта где-то во впадине на северо-востоке Маре-Бореум зафиксировал автоматический сенсор радио-локационной станции, расположенный на окраине базы у самого подножья северного плато. Из-под вырвавшихся с поверхности кубометров грязного снега и рыжего сыпучего марсианского грунта в небо взмыл весьма необычный массивный кубической формы объект из странного матового кристаллического по виду сплава, покрытый множественными линиями и рисунками, которые словно пульс сердца в такт некоему невидимому сокращению вспыхивали разными оттенками яркого голубого и фиолетового цвета. Вырвавшись из впадины и преодолев несколько километров ввысь его ровные гладкие плоскости заиграли в лучах восходящего солнца весьма необычными явно искусственного, как и сам объект, происхождения узорами. Вращаясь вокруг собственного физического центра объект походил на кем-то запущенный в небо идеально ровный огромный 40-45-метровый металло-кристаллический прямоугольный камень-куб. Казалось, ничто не предвещало нарушению этой гармонии лучей марсианского солнца и его отблесков, отраженных от ровных вращающихся граней.
Где-то у края впадины, на высоте в пару сотен метров от плато Маре-Бореум так же зашевелился грунт. Замаскированная техника «ожила» и принялась вращать своей плоской «головой» в поисках «нарушителя спокойствия». Это был мобильный радар на 8-колесном шасси типового марсианского бронетранспортёра людей. Его чувствительная фазированная решетка антенны едва-едва уловила сигнал, отраженный от кубического объекта, и передала координаты на пункт управления. На принятие решения времени почти не оставалось. Следом за стремительно удаляющимся объектом ушла гафниевая ракета, затем еще одна, и, чуть позже, с некоторой задержкой во времени, еще. Что-то крупное и темное на орбите Марса так же приближалось к объекту, но делало это неспешно, как бы перестраховываясь от чего-то. Это был орбитальный боевой корабль. Он не стремился войти в контакт с кубом и держался на почтительном удалении, но намерения его были не столь мирные, как могло бы показаться на первый взгляд. С яркими вспышками от орбитального корабля отделились 2 черные точки и, набирая скорость, устремились прямо к загадочному кубу. Между участниками этого события росло напряжение. С каждым километром приближения ракет к кубу, что по орбите, что с поверхности Марса, оно усиливалось. Загадочный объект будто игнорировал нависшую над ним опасность, словно проходил подобное и не раз. Люди, затеявшие эту авантюру, нервничали. Нервозностью было, казалось, пропитано все пространства между кубом и кораблем. Даже стремительно приближающиеся ракеты будто и не торопились вовсе, но как бы говорили людям: «Подумайте хорошенько. Оно вам надо? Вы точно готовы к последствиям?».
Эти загадочные кубы никак не препятствовали людям, затеявшим колонизацию Марса, но они не вписывались в их картину мира, где все должно быть рассчитано, предсказуемо и упорядочено. Они же являли собой явно очень сильный, мощный и в то же время совершенно неконтролируемый элемент, а значит для собственного спокойствия требовалось как-то его обуздать, ограничить и подчинить, оставаясь при этом на безопасной дистанции. Просто подлететь к ним поближе для детального изучения было чрезвычайно рискованно. Вблизи уже на дистанции в полсотни метров всегда сильно сбоила электроника, что вело к частым авариям и срывам. А изучить это необычное марсианское явление ой как хотелось.
Когда да цели оставалось всего пару километров, неопознанный куб вытянулся в форму ромбоида. Его острые углы засверкали ярким белым светом, вспыхнувшим ярче солнца. Дрожащие дуговые разряды внезапно прочертили ломанные извивающиеся «линии» между вершиной угла и первой боеголовкой тяжелой орбитальной ракеты. Она тут же растворилась в облаке взрыва. Разряд необыкновенной по силе мощности оттолкнулся от исчезающей в облаке осколков первой ракеты и метнулся ко второй, поразив и ее. С противоположного угла ромбоэдра так же метнулся дуговой разряд, подобный молнии, который испепелил обе ракеты, летевшие к нему на встречу с поверхности Марса. 3-я гафниевая боеголовка удачно пережила уничтожение и подловила объект в момент наименьшей скорости, во время почти полной остановки перед тем, как вырваться из цепких лап гравитационного притяжения Марса. Еще одна на этот раз большая и очень яркая вспышка осветила поверхность, словно само Солнце, лизнуло ее своими яркими лучами и исчезло. На месте контакта осталась лишь часть неизвестного объекта, более чем на половину разрушенного детонацией боеприпаса. Его рваные края засверкали кроваво-красным зловещим светом от температурного воздействия на фоне рыжей планеты, пока со временем совсем не потухли. Многочисленные большие и маленькие фрагменты таинственного ромбоэдра в больших количествах устремились обратно к поверхности. На плато где-то во впадине пролился металлический дождь, взрыхляя грунт и поднимая в воздух куски рыжеватого льда, земли и грязного снега. На этот раз «авантюристам», задумавшим сбить неопознанное таинственное тело, сопутствовал успех. Однако же собрать плоды своих трудов было той еще непростой задачей.
Мертвая петля времени. Книга I. Марсианский след
Наконец-то. Мой монотонный недельный полет к Марсу подходит к концу. Тело жаждет свободы перемещения… Жалею ли я, что согласился на это? Пожалуй, нет. Выбор был осознанный и обдуманный… Да, слухи про Марс ходят всякие, но и перспектив для молодого специалиста куда больше, чем на Земле… Вот и Майк со мной согласен, иначе зачем бы он сунулся сюда за компанию.
(Алексей Стержнев
Марс. Личный дневник. Начало. 2265`)
Все не так
Рыжий Марс встречал спускающийся шаттл нитями тоннелей и хабами переходов. Именно там внутри была жизнь. Люди, словно муравьи, ведомые некой общей целью, как единый организм, обосновались внутри этих закрытых от агрессивного внешнего мира коридоров и переходов. Жизнь вне их без специальной защиты была невозможна, пока невозможна. Алексей немного нервничал и волновался. Тот жесткий отбор, который он прошел в офисе Объединённого Марсианского Комитета (ОМК), накладывал свой отпечаток важности и серьезности выбора. Он осознанно поменял удобство и комфорт Земли на трудности и лишения. Однако тут на Марсе его ждала новая жизнь, карьера ученого-инженера, не простого выпускника престижного Гуанчжоуского Суприм-Университета (ГСУ), а отличника, завершившего и защитившего весьма инновационную научную работу по ядерному синтезу смешанных сред. Именно это осознание и предвкушение чего-то большего и важного в жизни вызывало в нем дрожь и волнение. Его друг и сокурсник Майкл наверное испытывал те же эмоции, но, видимо, куда лучше их скрывал. Его научный проект по электромагнитным полям и материям наделал не меньше шума. Были на борту шаттла и другие новоприбывшие в основном такие же молодые и амбициозные, как и они. По гравировкам на форме Алексей замечал и людей служивых, и медиков, и техников, и геологов-разведчиков и много кого еще. Все они вскоре должны были влиться в новую семью колонизаторов Марса. Их имена уже вошли в историю. Одна мысль об этом заставляла сердце Алексея трепетать. Лишь только слухи относительно чего-то странного, происходящего на Марсе где-то далеко на севере, будто наваждения, всплывали в сознании, словно специально стараясь омрачить столь значимый шаг в его жизни. Алексей гнал их от себя, успокаивая официальными данными о состоянии дел на Марсе, об увеличении числа поселений, о развитии транспортной инфраструктуры, о новом космопорте, в конце концов, куда шаттл с Земли только что совершил успешную посадку.
Большой 8-колесный вездеход с открытым десантным отсеком, забитым до отказа пассажирами, отчаливал от транспортного хаба космопорта Марса в сторону куда-то на север.
– Кто откуда? – спросил чуть сиплый и какой-то немного тонкий голос достаточно немолодого вояки в тяжелом скафандре, усиленном элементами защиты.
Его немного одутловатое лицо за бронированным стеклом шлема выглядело усталым, будто он давно не спал и переутомился. Гравировка на нагрудной броне-пластине в виде пятиконечной звезды явно намекала на звание не ниже майора. ОМК привлекал на планету не только мирные специальности, но и военных. Оно было и понятно. Марс даже в их передовом 2265-м году все еще оставался мало изученным и до конца не колонизированным. А слухи, которые муссировались в желтой прессе, все же делали свое дело, заставляя нервничать прибывающий народ. Наличие военных внушало некое спокойствие. Или же Алексею так хотелось думать. Во всяком случае тут они с Майклом были солидарны.