Антонов заметно изменился в лице, побледнел, сорвался с места и выскочил из кабинета, оставив Бэя, Марту и инженеров вести переговоры, но уже без него. Сам инспектор из ОМК внезапно приободрился и поблагодарил Антонова за благоразумие. Марта последовала за «папой», но тот запретил ей, приказав остаться на базе и следовать приказам инспектора.
Бойня на Тэйл-Форте
Очередная буря накатилась на Тэйл-Форт. Ее ждали и к ней были готовы. К чему оказались не готовы обороняющиеся, так это к ее размерам. Сквозь пелену пыли и снега проступили фигуры больших кубов. Численность их из-за пурги сложно было определить, но казалось, что не больше дюжины. Они стремительно надвигались прямо на Тэйл-Форт. Первые залпы ракет в их сторону были отбиты. Разряды молний не дали им даже приблизиться. Кубы двигались в необычном порядке, как бы на разных уровнях высот и удалений друг от друга. Первые из кубов трансформировались в ромбоэдры по горизонтали и успешно отражали ракетные атаки защитников базы. Ромбоэдры внутри вытянулись вверх и вниз и никак не участвовали в отражении ракет. Они определенно ожидали чего-то подобного, но сверху, с орбиты.
Очередной залп башен Тэйл-Форта, все же, задел ближайший ромбоэдр, но не принес фатального урона, вынудив лишь сместиться назад и уступить место другому. Тэйл-Форт теперь уже атаковал неприятеля всем, что было в наличии. Ночное небо Марса разрезали яркие лучи лазеров, которые так же не причиняли никакого вреда ромбоэдрам.
На помощь базе пришел орбитальный крейсер ФАШиК «День Независимости», который залпом ракет смог вывести из строя один из ромбоэдров. Однако сам он попал под удар сразу 2-х других кубов, которые спешно взмыли в небо, вышли на низкую орбиту и атаковали. Своими многочисленными дуговыми разрядами сплетенными в некую единую силу ромбоэдры в одно мгновение превратили «День Независимости» в разноцветное крошево из ярких искр и опадающих кусков металла и пластика. Ночное небо Марса на время озарилось обломками-метеоритами, неохотно сгорающими в слоях разряженной атмосферы.
Первые горизонтальные ромбоэдры достигли Тэйл-Форта. Многочисленные молнии, сплетенные вместе, разрядами снесли передовые оборонительные башни базы. За периметр устремилась лавина высаженных «бокоходов», «колес» и «шаров». Тэйл-Форт и не думал сдаваться, огрызаясь с дальних фортов залпами ракет и излучателей. Еще один ромбоэдр был вынужден покинуть бой, «схватив» букет из нескольких ракет, которые не успели сжечь молниями из линии прикрытия. Битва разгорелась с новой силой теперь уже на территории самой базы. Защитников поддержали 8-колесные машины с лазерами и МРОП-пушками. Последние весьма эффектно срезали целые группы атакующих марсиан, вынуждая ромбоэдры отвлекаться на них и переключать огонь с донимающих ракетных башен.
«Могильщик» появился внезапно, с грохотом вынырнув из грунта за периметром базы. Его сочлененное вращающееся тело испускало многочисленные молнии во все стороны. Своими размерами он сразу оказался самым крупным участником атаки на Тэйл-Форт, и в то же время самым опасным. Пролетев по черному в ярких всполохах и взрывах небу он с вибрацией и грохотом залетел далеко за периметр базы и одним быстрым движением снес сразу 3 ракетные башни, которые, покончив с еще одним пораженным кубом, уже наводились на следующий. «Могильщик» в ярких вспышках и детонациях сравнял их с грунтом и ушел под землю прямо на территории базы. Броне-защита и толстые плиты лопнули под ударом изрыгающего молнии змея. Клубы пара, огня и дыма под давлением воздуха вырвались наружу. Боевые 8-колесные машины переключились на «могильщика», пытаясь поймать его в яркие росчерки своих МРОП-пушек, но он, покончив с разрушением подземной защиты, резко устремился в небо, уходя от пугающего и обжигающего огня раскаленных магниевых «стрел».
Часть бронемашин продолжала сдерживать основные силы атакующих базу. Еще один ромбоэдр, уже 4-ый, пал под натиском их МРОП-орудий, которые буквально выпотрошили его на короткой дистанции кинжальным огнем своих скорострельных пушек. Казалось, что и на этот раз Тэйл-Форт устоит, хоть это уже стоило ему потери орбитального прикрытия и прочной подземной защиты от агрессивной внешней среды.
Мгла расступилась. Рыжий песок вперемешку со снегом заметно проредился, обнажив и приоткрыв завесу того, что прятал. Еще около двух десятков ромбоэдров, выстроившись в такие же атакующие порядки, видоизменившись и вытянувшись по вертикали и горизонтали надвигались на крупнейшую научно-военную базу Марса. Многочисленные рукотворные молнии теперь уже не прекращаясь ни на секунду поливали форпост ФАШиК ярко голубыми, синими и даже фиолетовыми вспышками. От разбушевавшейся во всполохах и разрядах молний «стихии» стало светлее, чем марсианским днем. Тэйл-Форт умирал, но не сдавался. Звенья «колес» и «шаров», которых высаживали подплывающие ромбоэдры, просачивались внутрь базы на ее подземные уровни, используя те самые «свежие» разломы после атаки «могильщика». Бой разгорался с новой силой, но уже под землей.
Два командира
8-колесный бронетранспортер летел, как ветер, сквозь заснеженное Марсианское плато в сторону Тэйл-Форта. Все 10 бойцов-ветеранов отряда с красивым и мелодичным именем «Элизиум» молчали и лишь иногда посматривали на «папу». Все они были добровольцами на этот раз, как и каждый раз, когда Антонов звал их с собой. «Папа» молчал, прижавшись к лазерной винтовке, и думал о своем. Бойцы пошли за ним, хотя руководству ОМК на Землю уже был послан разгромный отчет инспектора о его самоуправстве на базе «Марс Северный». Антонов ни о чем не жалел. Из кучки напуганных молодчиков и курсантиков он создал успешное боеспособное подразделение, готовое стоять насмерть, но не сдаваться и не убегать. Результатом его кропотливой работы являлась собственно сама база «Марс Северный», единственный форпост, переживший несчетное число набегов марсиан и выстоявший, несмотря ни на что. Сейчас внутри мчащей по заснеженным просторам равнины Маре-Бореум бронемашины «Папа» переживал лишь об одном, что не успеет прийти на помощь Томасу. Это была его единственная молитва и забота в тишине тусклого освещенного десантного модуля «Мангуста».
Зарево и грохот боя сначала едва различимый, затем сильнее и сильнее с каждым поглощенным километром все более проникали в тусклый тесный мирок десантников. Спустя еще какое-то время машина влетела в плотную бурю, сплошной мельтешащий водоворот снега и грунта. Антонов бывал на Тэйл-Форте и раньше, потому быстро сориентировал пилотов, как проскочить «непогоду» и достичь въезда в запасной бункер. Большая 8-колесная машина проскочила опасный участок, где во всполохах ярких разрядов прямо на глазах рухнула очередная ракетная башня, но попала прямо в гущу боя у самого дальнего тылового бункера. Только теперь «папа» смог оценить весь масштаб катастрофы. «Уже и сюда добрались! Плохо дело!».
Его отряд быстро выпорхнул из машины, которая уже через несколько секунд получила первые «подачки» в виде двух следующих один за одним мощных ярко-голубых разрядов. Резиновое покрытие распоролось, как шов на старой одежде. Куски разогретого вещества разлетелись в разные стороны. Под удар попала кабина машины, но оба пилота успели ее покинуть, присоединившись к группе десантников во главе с «папой». Башня «Мангуста» повернулась в сторону бункера куда напирали многочисленные «бокоходы» и «шары», и отстрелила сразу 8 магниево-оксидных тяжелых мин. Хлопки от взрывов слились в единую какофонию звуков, разметав наседающих марсиан прямо на пути в бункер.
Антонов указал бойцам направление атаки, и те, сомкнув щиты, двинулись прямо на остатки атакующих. Тяжелые магниевые мины с запалом из окислителя знатно проредили противника. Узкость врат шлюзовой бункера вынудила остатки марсиан столпиться у входа. Очередной куб, покончив с бронетранспортером, подруливал, чтобы высадить новую порцию десанта на голову «папы» и его малочисленного отряда. На счету была каждая секунда. Антонов, не медля, повел своих людей к шлюзовой, выжигая излучателями остатки оглушенных марсиан. Отзвуки происходящего там дали понять «папе», что внизу нешуточный бой. «Значит успели!». Бойцы зашли внутрь, сомкнув щиты. Они сразу оказались в тылу растерянного «шара» в окружении метущихся «бокоходов». Суживающийся к месту прорыва коридор стал для них ловушкой. Антонов метнул в толпу оксидную гранату и влепил туда же ярким оранжевым лучом лазера. Излучатель выдал мощный секундный импульс и тут же ушел на 3-минутную перезарядку, поразив пульсирующий и искрящийся многочисленными молниями полутораметровый белый вибрирующий «шар». Тот резко вспыхнул, но не взорвался и не развалился, а будто даже увеличился в размерах. Зато осколки от оксидной гранаты оформили его в лучшем виде, развалив на куски в тесном коридоре. «Эх! Отсекатель этого орка Алексея сейчас бы пригодился! Но видимо уже в другой жизни!». Десантники поддержали «папу» залпами своих излучателей и гранат. Еще один «Шар», зажатый в углу, с характерным хлопком разлетелся на десятки мелких и крупных обломков, похоронив под собой недобитых «бокоходов».
– Отставить излучатели по «шарам»! По ним только гранатами! – просипел папа в радио-эфире.
Дорого обошлось им это вроде как незначительное понимание природы искрящихся левитирующих сфер. Однако в пылу и горячке боя даже сам «папа» допускал ошибки.
Отряд, сомкнув щиты и разбившись на пары, шагнул в резко поредевший проход. Под ногами неприятно хрустели останки «бокоходов». Их было невероятно много. Кое-где ноги проваливались в них по колено, что затрудняло для бойцов продвижение в строю. На лобовом стекле его шлема внезапно моргнула и пропала картинка с «Мангуста». Очередную атаку бронетранспортёр под управлением ИИ отразить не смог. Зарево и грохот от детонации мин догнали отряд, когда тот уже полностью проник в бункер, оказавшись в полуразрушенной шлюзовой. Она представляла собой большой ангар с разбитой и дымящейся техникой. Из-за дыма и копоти выгорающих магниевых припасов трудно было рассмотреть хоть что-нибудь.